Часть двенадцатая, тринадцатая и четырнадцатая
17
По ходу межсезонья 1965 года моей главной футбольной проблемой был Дэйв Симмонс, лайнбекер из «Джорджия Тех». «Кардиналс» выбрали его во втором раунде драфта и планировали использовать как бэкапа Дэйла Майнерта. Я думал, что теперь меня точно обменяют, и надеялся, что это произойдет как можно быстрее. Учитывая конкуренцию между АФЛ и НФЛ, я рассчитывал, что Симмонс получит многолетний нерасторжимый контракт, и если меня не обменяют, то мне будет чертовски сложно попасть в ростер, так как другие лайнбекеры-ветераны: Ларри Столлингс, Дэйл Майнерт, Марион Рашинг и Билл Коман точно должны были остаться в команде.
Билл Коман (#34) и Ларри Столлингс (#67)
К открытию тренировочного лагеря 1965 года моё финансовое положение оставляло желать лучшего. Моя зарплата составляла $12000 в год и это с прибавкой в $2500, которую я считал значительной, хотя не такой уж и щедрой, если учесть, как мало я получал в первые два сезона. Я резво начал, потому что как обычно был в хорошей форме. Дэйв Симмонс находился в Эванстоне в тренировочном лагере Команды всех звезд и должен был прибыть в лагерь «Кардиналс» не раньше первой недели августа, что давало мне как минимум 3 недели, чтобы закрепиться в роли второго миддл-лайнбекера команды.
Во время последнего собрания перед нашим первым выставочным матчем в Сент-Луисе до Уолли дошло, что мы окажемся дома впервые за 5 недель. По графику мы должны были приехать в Сент-Луис в полдень, а игра начиналась не раньше 8 вечера, и Уолли резонно предположил, что многие из нас перед матчем прыгнут в кровати к женам. Его беспокоило то, что после этого мы останемся без сил и не сможем показать хороший футбол. Уолли был возмущен расписанием, которое поставило его и нас в такое затруднительное положение. В конце собрания он произнес страстную речь о том, что мы сыграем дома впервые с прошлого сезона и должны хорошо выступить перед домашней публикой.
Уолли Лемм
Подводя итог своей речи, Уолли сказал:
«Парни, я знаю, что вы едете в Сент-Луис. Я знаю, что вы давно не видели свои семьи и своих жен. Но ради всего святого, парни, когда вы разойдетесь по домам, пожалуйста, думайте головой».
Эти слова буквально взорвали аудиторию. Парни согнулись пополам от смеха, покрасневший Уолли быстро распустил собрание.
На протяжении всего лагеря, за исключением 10 дней перед последней выставочной игрой против «Грин-Бэй», Дэйв Симмонс играл ди-эндом, а не лайнбекером и ненавидел каждую минуту таких тренировок. Дэйв был прекрасным атлетом, но, по его собственному признанию, больше всего он не любил вставать на 3 точки. Он стал одним из тех футболистов, которые играют на уровне, необходимом для того, чтобы выжить в лиге. Он не был агрессивным игроком и, как любой здравомыслящий человек, не очень любил бить или получать удары. Но как гласит футбольное клише: «Игрок должен любить удары».
Я мало играл во время выставочных матчей, но достаточно хорошо смотрелся в «подрывных отрядах». Я был уверен, что в итоге тренерский штаб поставит Симмонса миддлом, а меня отчислит. За несколько дней до последней игры Дэйв и в самом деле стал центральным лайнбекером, а меня поставили внешним. «Кардиналс» сделали бы это намного раньше и отчислили меня, если бы я не был так хорош в тренировочном лагере. Теперь я думал, что стану последним игроком, отчисленным из команды. Так как я мало играл в выставочных матчах, другие команды не могли увидеть, на что я способен, и отчисление вполне могло закончиться прощанием с лигой. Как я говорил ранее, это один из способов, которым профессиональные команды отчисляют ветерана: не выпускают его по ходу выставочных игр, чтобы никто не мог увидеть его в деле. Обычно он оказывается последним в списке на отчисление, и к этому времени все команды стремятся сократить ростер до лимита в 40 игроков, поэтому у ветерана почти нет шанса закрепиться в другом клубе.
Это произошло с Майком Строфолино в 1969 году. В сезоне 1968 года Майк был нашим запасным миддл-лайнбекером, бэкапом Джейми Риверса, но «Кардиналс» задрафтовали Чипа Хили, лайнбекера из «Вандербилта». Судя по отзывам, Хили был суперменом. Дик Ворис, тренер линии защиты, который следил за Чипом, думал, что он станет нашим ответом Дику Баткасу; как говорят в таких случаях игроки, Чип был «его парнем». В лагере выяснилось, что Хили был скорее «хорошим парнем», чем «убийцей». Строфолино дали шанс во время скримиджа против студенческой Команды всех звезд, потому что Джейми Риверс был травмирован, но он допустил несколько ошибок и был задвинут в третий состав. Перед лагерем 1969 года тренер Чарли Виннер пообещал Майку выпустить его на половину каждого из первых 3 выставочных матчей, но получилось так, что Майк почти не играл. Он был отчислен последним и, раз уж ни одна из команд не видела его во время выставочных игр, никто его не подобрал. В конце концов, Майк уехал играть в Канаду.
В 1965 году я столкнулся с похожей ситуацией. Мы с Риком Сортуном пили в ночь перед игрой с «Грин-Бэй», и я сказал ему:
«Рик, похоже, это моя последняя игра, давай хорошо проведем время».
Но во второй четверти Ларри Столлингс порвал коленные связки, получив жесткий блок от Пола Хорнунга. В лагере я играл внешним лайнбекером в течение 10 дней, и меня выпустили левым лайнбекером против «Грин-Бэй».
Пол Хорнунг (#5), Барт Старр и Винс Ломбарди
В футболе тренеры часто говорят тебе:
«Если уж делаешь ошибку, то сделай её агрессивно».
Оставаясь верным своему фанатичному стилю, в том матче я слетел с катушек. Я совершал захваты в бэкфилде, вносил беспорядок в игру соперника и провел отличные 3 четверти. Ещё я сделал несколько крупных ошибок, и наиболее вопиющей была следующая: я бросил Хорнунга, которого должен был опекать, одного в нашей зачетной зоне, и он поймал тачдаун, из-за которого мы проиграли тот матч. Однако тренеры «Кардиналс» были так поражены моим агрессивным стилем игры, что следующие 4 игры регулярного сезона я начинал стартовым левым лайнбекером.
Я получил шанс выйти в старте на матч против «Кливленда», где играл лучший раннибек того времени, Джим Браун. Я, как и все защитники «Кардиналс», настраивался на него всю неделю. Я знал, что многие из тех, кто следил за моей карьерой в «Солоне» и «Сиракьюз», будут на игре, и некоторое время я выглядел достойно. Одним из любимых розыгрышей Брауна был широкий вынос с сильной стороны построения. В этой комбинации тайт-энд особым образом блокировал лайнбекера: он медленно поднимался из своей стойки и пытался понять, куда пойдет лайнбекер, наружу или внутрь, блокировал его, а срывающиеся гарды потом направляли розыгрыш наружу или внутрь, относительно блока тайт-энда. Во время одного из таких розыгрышей я вцепился в тайт-энда «Браунс» Джона Брюэра. Вместо того чтобы выбирать сторону, я решил протащить Брюэра вдоль линии скримиджа, чтобы заставить гардов направить розыгрыш наружу, где с ним мог справиться корнербек. Я увидел, что Браун поравнялся со мной и Брюэром, но внезапно повернул внутрь. Я ускользнул от блока Брюэра и рванул за Брауном, ударив его шлемом и плечом. В тот момент мне показалось, что я схватился за провод, через который пропущено 220 вольт. Браун пробежал через меня, ударив так сильно, что я смотрел на мир через дырку для уха в шлеме, а мой нос был прижат к лицу. Я потратил уйму времени, разворачивая шлем обратно, чтобы снять его.
Дэйв Мэггиси
Во второй четверти мы играли блиц. Влетев в бэкфилд «Кливленда», я понял, что должен пробиться через Брауна, чтобы достать их квотербека Фрэнка Райана. Начитавшись газет и поверив слухам, которые ходили в лиге, я думал, что Браун был плохим блокировщиком. (На самом деле, на тех записях, которые мы смотрели, Браун мало блокировал, в основном убегая во флэт как принимающий.) Двигаясь к Райану, я хотел отомстить за тот случай, когда Браун чуть не оторвал мне голову. Я думал: «Сейчас я испытаю ублюдка на прочность». Когда я ударил его изо всех сил, Браун отошел назад дюймов на 6, а я начал «считать звездочки», получив от него удар локтем.
Чуть позже в этой же четверти Дэйл Майнерт опять назначил блиц. Играя лайнбекером, ты можешь попробовать обмануть бегущего, который тебя блокирует, и схватить его руками, вместо того, чтобы прорываться через него напрямую. Так как я пытался пробить Брауна в прошлый раз, я отчасти подготовил его к фэйку. В этот раз я наклонил плечо, сделав вид, что снова буду прорываться, а потом схватил Брауна за каркас и развернул. К моему удивлению, я сумел пробежать мимо него и, хотя оказался немного в стороне от розыгрыша, успел ударить квотербека вместе с Чаком Уокером и Доном Браммом.
В сезоне 1966 года в игре против «Кливленда» мы использовали специальный блиц, при котором правый внешний лайнбекер стартует к квотербеку не со своей позиции, а обегает ди-энда и ди-тэкла со своей стороны и атакует середину построения. Дэйл Майнерт назначил этот блиц, и Билл Коман на полной скорости понесся в центр линии. Углубившись в бэкфилд на пару ярдов, Билл встретился с Брауном, который, казалось, появился из ниоткуда и зарядил локтем прямо в голову Коману. Билл замер на месте и упал, как бык на бойне, которого ударили кувалдой по голове.
Большинство разговоров о том, что Браун не умеет блокировать, были расистскими по своей природе и исходили от людей, которые не могли сказать ничего плохого о его умении бежать с мячом. Но когда эти люди, как Билл Коман, сталкивались с Брауном, они быстро понимали, как сильно ошибались.
Если вы нашли ошибку, пожалуйста, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.