Чем больше смотрю НФЛ, тем больше уважаю тренеров старой школы, которые до сих пор остаются в строю — Беличик, Кэрролл, Эриенс, Энди Рид и другие.

Не только за то, что они вопреки солидному возрасту остаются гибкими и адаптивными чисто в футбольном плане. Все они в том или ином качестве работали в НФЛ до прихода Тома Брэди, и тогда лига была абсолютно другой.

Но и общество было абсолютно другим.

В комментариях к материалам спортивных изданий (как у нас, так и за океаном) можно периодически наблюдать фразу в духе: зачем вы про это пишите, пишите лучше про саму игру.

Однако спорт высших достижений невозможно представить вне контекста социума, вне контекста политики. Даже самый главный задрот из какого-нибудь Pro Football Focus, который всё пространство видит исключительно в цифрах, как Нео в конце первой «Матрицы», и тот согласится, что за пределами футбольного поля существует большой мир, и он влияет на действия каждого игрока на поле.

В последние несколько лет это влияние приобрело резкий и негативный характер — раздевалки команд НФЛ делились на несколько секторов в зависимости от повестки дня: вставать на колено во время гимна или нет, поддерживать BLM или нет, поддерживать Трампа или нет, играть в COVID-сезон или нет.

Последний месяц подбросил на вентилятор ещё две острых темы — первого открытого гея в истории лиги и массовую вакцинацию от коронавируса.

В Штатах все публично поздравляют ди-энда «Рейдерс» Карла Нассиба с тем, что он «вышел из шкафа» (буквальный перевод термина «come out of the closet», то есть признания своей нетрадиционной ориентации). Все повторяют, какой он смелый. Вот это как раз и смущает больше всего — в 2021 году совершить каминг-аут даже в такой маскулинной лиге как НФЛ совсем не то же самое, как в 2016-м или 2006-м.

Комиссионер Роджер Гуделл, владелец «Рейдерс» Марк Дэвис и некоторые клубы отреагировали на заявление Нассиба так быстро и так складно, что можно заподозрить их в досрочных приготовлениях к.

Но это же автоматически не означает, что вопрос с присутствием открытых геев в раздевалках НФЛ закончился нетфликсовским хэппи-эндом. Разумеется, ни один футболист в здравом уме не скажет, что ему неприятно признание Нассиба. Диктатура толерантности быстро выкинет такого правдоруба на свалку истории. В 2021 году в США сказать, что ты не поддерживаешь открытых геев, требует большей смелости, чем сам каминг-аут — каков временной парадокс!

Хотя я уверен, что футболистов, которых принятие Нассиба в новом статусе огорчило, в лиге хватает. Начиная от очень простых пацанов из очень бедных районов, где гомосексуализм строго табуирован, и заканчивая предельно религиозными выходцами из христианских университетов. Теперь их черёд играть в молчанку.

И, если верить примерам из прошлого, не сексуальная ориентация конкретного человека становится камнем преткновения, а отношение общества к этому.

Я как-то читал профайлы футболистов, которые пришли в «Миннесоту» (мою любимую команду) из «Грин-Бэй» (принципиального соперника). Среди них был самоанец Эсера Туаоло, отыгравший все девяностые на позиции ноуз-тэкла. Не первого полёта птица, но вполне достойный игрок — выбран во втором раунде драфта, почти всю карьеру играл в старте, доходил до Супербоула с «Атлантой», стал последним игроком, который сделал захват на легендарном квотербеке Джоне Элвее. Ещё он очень здорово пел и как-то исполнил гимн США прямо перед матчем с «Чикаго», находясь в полной экипировке.

Через два года после завершения карьеры Туаоло объявил о том, что он гей. Сейчас, кстати, в качестве предшественников Нассиба вспоминают одного только Майкла Сэма, хотя практически в каждом десятилетии можно найти того, кто совершал каминг-аут, пускай и после карьеры, а не во время.

Так вот, в раздевалке «Пэкерс» (наверное, и в последующих клубах, просто факт задокументирован только про «Грин-Бэй» в документалке от HBO) игроки или знали или догадывались, что Туаоло не натурал. Не вся команда, конечно, потому что, во-первых, это большой коллектив, где ты не со всеми пересекаешься ежедневно, а во-вторых, просто тупых тоже хватало.

Никого это особенно не парило. Это у нас в комментариях находятся кадры, которые путают гомосексуалистов с сексуальными агрессорами, готовых насиловать всё живое, только отвернись. При этом Стерлинг Шарп и остальные говорили — не-не, мы-то ладно, но если рассказать об этом всем, то будет плохо.

Нассибу стало жить гораздо легче, good for him. Но люди, вынужденные подавлять эмоции и своё отношение к чему-либо, в раздевалках никуда не делись. Гомофобия, сформированная средой, в которой вырос человек, никуда не делась. Только решать её теперь придётся, в лучшем случае, один на один и вполголоса, чтоб СМИ не узнали.

Ещё один потенциальный водораздел для НФЛ — вакцинация. В абсолютных цифрах лига докладывает о хороших темпах — 65% всех игроков сделали хотя бы первый укол. И хотя это совпадает со средними показателями по стране, футболисты опережают темпы в своих возрастных категориях — 18–24 года (там 48% по стране) и 25–39 лет (50%).

Но заявление ресивера «Баффало» Коула Бизли о том, что он не будет вакцинироваться и готов даже завершить карьеру, если придётся, изменило восприятие.

В USA Today на днях вышла колонка под названием «Футболисты-антипрививочники повлияют на сезон–2021. Вас это устраивает?». Там подсчитали, что в среднем в каждой команде найдётся по два антипрививочника (я удивлён, что так мало, учитывая, сколько там плоскоземельцев) и что даже такого количества хватит, чтобы поставить под угрозу отдельные матчи или сезон. НФЛ по-прежнему намерена реагировать на случаи зафиксированных COVID-19 в духе 2020 года — карантин для всех вовлечённых вне зависимости от статуса вакцинированности (100%-й гарантии она не даёт).

Легко представляю словесный батл между Коулом Бизли, заявившим, что он-то «все деньги за карьеру уже заработал», и небогатым третьим ди-тэклом, которому нельзя терять деньги и подвергать риску заражения семью с маленьким ребёнком. И так в 32 раздевалках в августе-сентябре.

Вот с чем придётся иметь дело Беличику, Кэрроллу, Эриенсу, Энди Риду и другим. Мы задаёмся вопросом, будут ли главные тренеры брать на себя плейколлинг, а им, на самом деле, приходится совмещать роли кризис-менеджеров, психологов, пресс-атташе и даже священников.

Мир вокруг не исчерчен хэш-марками, как решётка барбекю, его нельзя взять и пройти за четыре попытки, но он постоянно присутствует на футбольном поле. Если угодно, он существует там даже в более концентрированном виде. Говоря об игре, мы говорим про страсть, про братство, про предательство, взаимовыручку, слабость и историю. Их нельзя измерить в ярдах, но они существуют в игре в каждый момент времени.

Так что, да, спорт — это политика. Футбол — это BLM, Трамп, каминг-ауты и коронавирус. Футбол — это наша жизнь, и в ней дохрена всякого разного.
Если вы нашли ошибку, пожалуйста, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.