Квити Пей никогда не встречал этого человека. У него не было возможности посмотреть ему в глаза или поблагодарить его. За свою жизнь. За шанс оказаться в Соединенных Штатах. Стать иммигрантом, а затем гражданином; футболистом, а затем хорошим футболистом; звездой ди-лайна в «Мичигане», а затем выбором первого раунда на драфте НФЛ. Но он знает, чем обязан этому человеку, Сайрусу, двоюродному брату его матери.
Агнес и Сайрус выросли вместе в одной деревне в Либерии. Они вместе покинули страну когда началась гражданская война. Сайрус перебивался случайными заработками в лагере беженцев в Сьерра-Леоне, где они жили – вернее, выживали – в течение семи лет. Парня все хорошо знали в лагере, что позже и спасло ему жизнь. Когда на их временный дом напали повстанцы, брат и сестра были в разных концах лагеря. Сайруса схватили, ударили мачете по голове, привязали к автомобильной шине и хотели сжечь заживо. Его спас один из повстанцев, который оказался знакомым. Он бросился на помощь: «Стойте! Я знаю этого парня! Он мне почти как сын». Сайруса пощадили и даже отвезли в Красный Крест.
Агнес на накопленные братом сбережения купила себе место в армейском грузовике и бежала в Гвинею вместе со старшим сыном и его отцом. Квити – младший – тогда еще не родился. Он появился на свет позже, уже в Гвинее, в лагере для беженцев. Если бы у Агнес тогда не оказалось денег, возможно, ни ее, ни детей просто не было бы в живых.
Посмотреть эту публикацию в Instagram
Когда Квити был еще младенцем девяти месяцев от роду, мать вместе с ним и старшим сыном Комотаем уехала в Америку. Здесь в Провиденсе, в Род-Айленде жила их бабушка, которая и помогла с переездом. Отец мальчиков остался на родине.
Впервые Квити понял, что он не такой, как все, в восемь лет. Он хотел играть в футбол в Junior Pee Wee (детская футбольная лига – Прим. ред.), и его попросили принести свидетельство о рождении. Только ни у Квити, ни у Комотая не было документов – мать дала ему грин-карту.
«Я так и думал, что у каждого есть такая карта, которая подтверждает возраст, – вспоминает Квити. – Я принес грин-карт, а все спрашивали: «Что это? Откуда это у тебя? Где твое свидетельство о рождении?» А я думал: «Так вот же оно».
Разумеется, Квити чувствовал, что он чужой. Его мать ходила в церковь, но одевалась не так, как другие матери. Она своеобразно говорила, и Квити повторял английский с акцентом своей матери – он просто не знал, как можно говорить по-другому.
Дети смеялись над ним и Комотаем из-за того, что от них пахло традиционной африканской едой. Он не понимал: как же так? Это просто еда, разве она плохо пахнет? Мальчишки, которые говорили по-английски без акцента, дразнили и обзывали их с братом. Но у Квити был Комотай, а у Комотая – Квити. И, в конце концов, у них был футбол.
Посмотреть эту публикацию в Instagram
Когда Агнес приехала в Соединенные Штаты, она сменила одни трудности на другие. В Либерии, в Сьерра-Леоне и Гвинее ей приходилось бороться, чтобы не умереть. В Род-Айленде ей пришлось бороться, чтобы жить.
Она поступила в школу, чтобы выучить английский язык. Ведь с ней двое маленьких сыновей, которые сами пойдут в школу. Кто будет помогать им с домашним заданием? Кто подпишет необходимые им разрешения? Менее чем через год после прибытия она, чтобы не обременять родственников, переехала с сыновьями в дом для малообеспеченных. Днем Агнес ходила в школу, оставляя мальчишек в детском саду и встречаясь с ними только ночью. Они жили вместе в одной комнате – Агнес на одной кровати, Квити и Комотай на двухъярусной кровати рядом. Ванную и кухню приходилось делить с другими семьями, но все они были вместе и живы.
Даже когда Агнес удалось переехать в отдельную квартиру в жилом комплексе для малообеспеченных, она не могла обеспечить своим детям полную безопасность. Квити и Комотай ложились спать под звуки выстрелов, а просыпались под вой сирен и сверкание полицейских мигалок.
Квити вспоминает, как однажды они с братом побежали на поле по соседству погонять мяч. Подъехала машина, из нее выглянул знакомый парень и сказал, чтобы мальчишки уходили –сейчас здесь будет стрельба. Они убежали домой и уже оттуда слышали свист пуль.
«Вот так все и было рядом с нами, – говорит Квити. – Вы либо пошли этим путем, либо другим».
Двумя годами позже он вообще попросил мать уехать из этого района. В восьмом классе Квити сдал вступительные экзамены в высшую школу. Его приняли сразу в две: в классическую, отличную академическую школу, расположенную рядом с домом, и Bishop Hendricken, католическую школу с такой же безупречной академической репутацией и лучшей футбольной командой. Вторая школа находилась далеко за пределами города Провиденс, в Уорвике, но самое главное – она была далеко за пределами финансовых возможностей Агнес.
Квити стал просить мать о том, что было бы чудом. Она пыталась возражать: классическая школа прямо здесь, на этой же улице и к тому же – она бесплатная. Тогда тихий и сдержанный Квити бросил свой хейл-мэри.
«Если ты отправишь меня туда, мама, тебе не придется платить за колледж», — сказал он. Мальчик гарантировал своей матери, что получит футбольную стипендию в колледже, если она сможет отправить его в школу Bishop Hendricken. Восемь лет спустя это его обещание стало уже семейным преданием.
Посмотреть эту публикацию в Instagram
Агнес согласилась. Для этого она устроилась на несколько работ. Она приходила на смену в 7 часов утра в одном доме престарелых, уходила в 15 часов, а затем направлялась в другой дом престарелых на вторую смену, которая начиналась в 15-15 (менеджер любезно разрешил ей опаздывать на 15 минут). Домой она возвращалась в 11 часов вечера. Комотай вспоминает, что мать приходила и падала в постель, у нее даже не было сил поесть. Квити помнит, что вообще не видел мать.
Агнес ни разу так и не увидела, как Квити играл в футбол в школе. Как он трижды стал лучшим ди-эндом и раннинбеком штата. Как побеждал в прыжках в длину и в эстафете 4×100. Как вышел с командой на чемпионат штата. Квити видел все ее жертвы и понимал: у него нет ни одной причины, чтобы не сдержать свое обещание.
Каждое утро он садился в городской автобус, чтобы в 6-30 уже пересесть в другой и доехать до школы. На дорогу в один конец уходил минимум час. Вечером повторялось то же самое. Он ожидал автобуса на остановке в темноте холодными вечерами. И как говорит один из его школьных тренеров: «В общественном транспорте можно встретить разных персонажей. Это вам не школьный автобус с подростками».
В 2017 году к Пею проявляли интерес «Бостон Колледж», «Нотр-Дам» и «Мичиган». Он был четырехзвездочным проспектом – самый высокий результат в штате Род-Айленд более чем за 10 лет. В день подписания в «Мичигане» он рассказал с трибуны историю героизма своей матери.
Печально и удивительно, что до этого в школе, которой он приносил славу своими спортивными достижениями, никто не удосужился об этом узнать. Никто не слышал о часовых поездках на автобусе из невзрачного жилого комплекса для бедных в ухоженную и чистую школу Bishop Hendricken. О миниатюрной женщине, которая работала с утра до вечера, поднимая и переворачивая престарелых людей, весивших больше нее. О семье, сбежавшей от гражданской войны в поисках лучшей жизни. Первым эту историю узнал школьный тренер Кейт Крофт, сопровождавший Квити Пея в поездке в университет.
Квити мог вздохнуть спокойно. Он сдержал обещание, данное матери, и получил футбольную стипендию в «Мичигане». В каждом из сезонов за «Вулверинс» он удостаивался наград Academic All-Big Ten. Квити не только закончил университет и получил степень, но и стал помогать другим студентам-спортсменам из малообеспеченных семей через благотворительный фонд.
Он хорошо показал себя на открытой тренировке в университете. Скауты оценили Пея как одного из лучших пас-рашеров этого драфт-класса. Мэл Кайпер и Тодд Макшей прогнозировали, что Квити станет первым линейным защиты, которого выберут на драфте (Пей был выбран «Кольтс» под 21-м общим пиком, вторым из линейных защиты, до него 18-м пиком «Долфинс» взяли Джейлена Филипса из «Майами Харрикейнс» – Прим. ред.)
Посмотреть эту публикацию в Instagram
На драфт Квити прибыл в сшитом на заказ костюме в стиле Черной Пантеры. Его окружала семья. Мама нежно обнимала своего супергероя, который пообещал – с этого дня она может больше не работать.
«Это значит все, – сказал Квити репортерам. – Это было целью всей моей жизни, пока я рос. Возможность отблагодарить ее за все, что она сделала, много значит».
Квити Пей – теперь герой штата. За более чем 80 лет он первый из Род-Айленда, выбранный на драфте НФЛ в первом раунде. Он герой либерийского сообщества в Провиденсе. Родители теперь могут ставить в пример его с братом (Комотай тоже получил футбольную стипендию и играет за «Нью-Мексико Стейт»).
Агнес и Комотай уже ездили в Либерию спустя много лет. Квити это еще предстоит. Он хочет встретиться с отцом, с которым удавалось только изредка поговорить. С бабушкой, которая не говорит по-английски. С двоюродным братом матери Сайрусом, сбережения которого помогли Агнес когда-то сбежать в Гвинею.
Квити не говорит на кран – родном языке своей матери, но учит хотя бы некоторые слова и записывает их правильное произношение. Он с нетерпением ждет встречи с родными.
Его спросят: -Тиене? -Ты где?
И он ответит: -Инегбо. -Я дома.
Читайте также: Весенний призыв. Лучшие «эджи» драфта–2021
Если вы нашли ошибку, пожалуйста, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.