Пару месяцев назад Майкл Лорен объявил об инициативе Международной академии американского футбола (International American Football Academy, IAFA), которая могла бы помочь молодым игрокам из России получить шанс сыграть за школьную или студенческую команду в США. С его помощью мы связались с основателями и руководителями IAFA — звездами НФЛ 80-х и 90-х, многолетними футбольными тренерами Дагом Косби и Рики Ханли — и попросили их рассказать, что такое IAFA, как они видят свою миссию и чем могут помочь молодым игрокам.

First & Goal: Расскажите коротко о себе и о том, как вы вообще пришли к идее IAFA.

Даг Косби: Я играл тайт-эндом в «Даллас Каубойс» с 1979 года, когда был новичком, по 1989 год, когда закончил карьеру в тренировочном лагере. Так что я провел 10 сезонов, попал в три Пробоула, сыграл в трех финалах НФК… К сожалению, мы проиграли все три. А потом, через пару лет после завершения, начал тренировать. Я тренировал 17 сезонов на всех уровнях футбола: от школьников до профессионалов. Я был позиционным тренером, координатором нападения, главным тренером. Я был спортивным директором в небольшом колледже и школе — это человек, который курирует вообще все спортивные программы в учебном заведении.

Embed from Getty Images

Ну и коротко о том, как началась IAFA. В 2010 году я тренировал в Италии команду из Бергамо. Мы играли с «Пармой», и у них был молодой игрок, Микеле Канали — еще во время матча я приметил его, он классно играл. Когда я пересмотрел запись, то подумал: «Ух ты, этот парень действительно умеет играть. Он, наверное, не затерялся бы в колледжах в США». Главный тренер «Пармы» был из Чикаго, итальянец по происхождению, и я обратился к нему: «Расскажи мне о своем номере 92». А он такой: «О, ему 19, и он только начал играть».

Тогда я связался со своим другом, тоже, кстати, итальянцем, который работал главным тренером в небольшой американской школе, и поговорил с ним об этом игроке, отправил ему несколько видео. Он такой: «Ух ты, этот парень хорош!». И все это с небольшим опытом, почти без подготовки… Короче говоря, в итоге он три года играл в колледже «Менло». И самое смешное, что он первым из школы попал в сборную All-American. Я потом дразнил своего друга, типа: «Как вообще он может быть All-American? Он же итальянец! Он даже не американец».

Когда я снова вернулся в Италию в 2016 году, я встретил там принимающего и ранинбека — их истории есть на нашем сайте. Там все то же самое: они играли в юношеской команде, впервые попали в старшую команду, им было по 19 лет. Они такие: «Как вы думаете, мы могли бы как-нибудь сыграть в футбол за колледж в США?». В итоге я помог им обоим поступить в джуниор-колледжи.

(Junior College (JC) — тип учебного заведения в США, который в учебной иерархии идет после школы, но до классического вуза, обучение там длится два или три года; в образовательном смысле российским аналогом являются техникумы и профучилища, в спортивном же смысле у нас таких аналогов нет. Спортивные соревнования в джуниор-колледжах являются самым низшим уровнем студенческого спорта, при этом университетские команды рекрутируют игроков из джуниор-колледжей наравне со школами. Многие игроки идут в джуниор-колледжи после школ для наработки опыта, получения «звезд» рейтинга и привлечения внимания скаутов — самым известным примером такого пути можно назвать Аарона Роджерса — Прим. ред.)

Один из них получил четырехлетнюю стипендию в небольшом университете, а второго зачислили в тренировочный состав другого колледжа; оба они выпускаются в ближайшем мае. Родители одного могли позволить себе оплачивать обучение сына, другому с оплатой помог я.

Мои знакомые — и Рики был одним из них — посоветовали мне: «Ты должен сделать некоммерческую организацию — так, по крайней мере, ты можешь списать деньги со своих налогов за то, что делаешь, помогая этим детям». Так что я ее создал.

У нас есть лайнбекер из Ганы, он живет в Италии, и у него уже есть студенческая виза. Он готов приехать, но из-за коронавируса джуниор-колледжи сейчас не играют в футбол. К тому же нынешняя администрация очень усложнила иностранным студентам въезд в США, особенно из африканских стран. Он надеется, что сможет приехать и играть следующей осенью.

Рики снова помог мне в прошлом году в Больцано. Он приезжал на шесть–семь дней, работал с ди-лайном и лайнбекерами. Он обратил внимание еще на одного паренька. В общем, я просто разговаривал с Рики и другими бывшими игроками о своей организации, и они решили присоединиться ко мне.

Мы пытаемся найти молодых спортсменов не из США, у которых есть атлетизм и некоторый опыт в футболе, чтобы они могли приехать в США и заиграть в колледже. И, конечно, мы пытаемся помочь им в этом. Если у семьи есть деньги, чтобы заплатить обучение в США — отлично, если нет, то мы стараемся что-то собрать.

Наша цель — отправить ребят в джуниор-колледж, а потом, возможно, они смогут поступить в университет. Другая наша большая задача — помощь тренерам и игрокам за счёт проведения клиник и тренировочных лагерей. Я трижды работал за пределами США и видел много тренеров, очень увлеченных игрой. Им нужно еще многому научиться, но это же относится и ко многим тренерам в США. Знаете, у нас и тут немало тренеров, которые, скажем так, не очень хороши, так что мы просто пытаемся помочь там, где мы можем, будь то дать возможность молодым игрокам приехать в колледж и играть здесь, или помочь тренерам и игрокам стать лучше через обучение и развитие навыков.

Рики может сам рассказать про свой опыт. Рики гораздо более известен в американском футболе: он введён в Зал славы колледж-футбола, его выбрали в первом раунде драфта, и он долгое время тренировал в НФЛ.

Рики Ханли: Даг слишком добр ко мне. Он уже был Олл-Про тайт-эндом в НФЛ, когда я только начинал свой путь к славе, пару раз приложив его на поле.

Вообще, я заинтересовался всей этой историей благодаря Дагу. Я приехал в Италию, и мы увидели столько молодых супер-спортсменов с размерами, скоростью, навыками и способностями, но если бы мы только могли с этим полноценно поработать! Им просто нужна хорошая работа тренера. Мы поняли, что если сможем сделать эту работу эффективней и лучше подготовить тренеров, то эти ребята смогут развиваться намного быстрее. Они потом сами найдут свое место, а джуниор-колледжи с удовольствием возьмут таких спортсменов. Тогда у ребят появился бы шанс попасть в университетскую команду.

Сам я играл в футбол в университете Аризоны. Я был в Зале славы колледж-футбола, и все такое. «Цинциннати» взяли меня на драфте в первом раунде и обменяли в «Бронкос». Я сыграл в двух Супербоулах. Помимо «Бронкос», я играл в «Кардиналс» и «Рейдерс». После завершения карьеры я начал тренировать в «Южной Калифорнии», «Миссури», «Флориде», «Вашингтон Редскинс», «Цинциннати Бенгалс», «Окленд Рейдерс» и в «Мемфисе». Мы проводили тренировочные лагеря по всей стране и за ее пределами, так что у меня есть это увлечение тренерством. Причем не просто тренерством, а обучением тренеров.

Embed from Getty Images

F&G: Вы упомянули помощь с поиском денег на обучение. Как вы их находите?

Даг: Первый игрок, которому я помог — Валерио Куомо, для него я все сделал на собственные деньги. Пару месяцев назад я получил грант от NFL Foundation на такую же сумму, этот грант поможет ему закончить обучение.

Мы ищем молодых спортсменов, у нас есть процесс оценки и отбора. Помимо меня и Рики в нём участвуют еще несколько наших друзей, которые играют или играли на разных позициях в НФЛ. Скажем, с секондари работает наш хороший друг Дэрил Поллард, он выиграл пару перстней. Он посмотрит на игрока и скажет: «Это парень, если в него вложить немного труда, мог бы играть на таком-то уровне с такими-то перспективами». Или он может сказать: «Этому парню повезет, если он когда-нибудь сможет заиграть в джуниор-колледже, и он никогда не получит спортивную стипендию в университете». Такому игроку мы вежливо откажем и будем двигаться дальше.

Но даже если мы находим атлета, который обладает и физическими данными, и трудолюбием — есть еще много важных качеств, кроме просто физики: игроку нужно понимать, на каком уровне он сейчас находится как футболист, оценить свои навыки. Так вот, тогда мы попросим этого человека написать о себе что-то около страницы текста о том, что для него значит играть в американский футбол, о желании приехать в США, чтобы играть и получить образование. Мы покажем это эссе людям, которых мы знаем в футбольном и бизнес-сообществе и скажем им: «Эй, смотрите, есть вот такой парень, и нам нужно собрать двадцать пять тысяч долларов за два года, чтобы покрыть все его расходы на обучение в джуниор-колледже». Мы вроде как расскажем его историю. Я считаю, это гораздо более эффективный способ собрать деньги — когда кто-то может услышать историю человека, может быть, даже посмотреть видеозапись, где он говорит, почему это важно для него.

Еще есть NFL Foundation, они могут два раза в год удвоить взнос игрока или его родителей на сумму до пяти тысяч долларов. Можно сказать, что у нас каждый год точно есть пять-десять тысяч от NFL Foundation. При этом мы еще даже не начинали активный фандрайзинг — просто не было нужды идти к нашим знакомым бизнесменам за деньгами. Хотя у меня есть друзья, которые говорят: «Если тебе нужны деньги для твоих парней, только дай знать». Да, они не будут каждый раз выписывать чеки на пятьдесят тысяч долларов, но они всегда смогут дать пять тысяч.

F&G: Такой фандрайзинг не очень распространен в России, вряд ли у нас кто-то вообще принимал во внимание такую возможность.

Итак, большая часть вашей работы основана на личных связях с тренерами, школами. Как они реагируют на идею приглашения игрока из-за рубежа? Они рады такой возможности? Или им это вообще не важно, и они смотрят только на футбольные качества?

Рики: Футбольный талант универсален. Тренеры хотят хороших игроков. Это как в НБА — там людям все равно, откуда игрок родом, они просто хотят знать, что он может приносить результат. Если он может помочь своей команде победить, в нем будут заинтересованы.

Может стать проблемой, если игрок не говорит по-английски. Тогда придется потратить больше денег, но если с английским все хорошо и есть базовые футбольные навыки и способности, это отличный вариант. И мы говорим не только о джуниор-колледже. Это самый низкий уровень иерархии. Мы говорим о первом дивизионе, втором, третьем, «Большой Пятерке» — здесь в США столько футбола, что места хватит всем.

Embed from Getty Images

Более того, у этих ребят будет возможность поработать над своими навыками вместе с нами еще до того, как они пойдут в джуниор-колледж.

Если у игрока есть нужное телосложение, скорость и спортивные способности, то он впишется. Всегда можно найти место; я не думаю, что будет проблемой, приехали ли вы из Австралии, Китая или России. Важно только, увлекается ли он футболом и готов ли играть физически. Его будут проверять так же, как это делают на съезде скаутов НФЛ: рост, вес, скорость, ловкость. Из этого будет складываться его будущий уровень как игрока.

Когда вы работаете с молодыми игроками, есть четыре вещи, которые должны быть ему понятны. Я буду требовать только того, на что игрок может повлиять, но если он может на что-то повлиять, я буду этого требовать.

Номер один: игрок должен быть обучаем. Он должен уметь воспринимать то, что ему говорят, уметь учиться, быть дисциплинированными, делать все, что нужно, чтобы стать хорошим футболистом. Отношение — это номер один.

Номер два: прилагать максимальные усилия. Если игрок может пробежать (40 ярдов —Прим. ред.) за 4,5 секунды, он должен тренироваться и играть так, чтобы это всегда были эти 4,5 секунды. Его отношение, его усилия — все очень важно.

Номер три: игрок должен осознавать, что он делает. Понимание придет тогда, когда он сможет сломать языковой барьер и внять базовым вещам, которые нужны, чтобы перейти с одного уровня на другой.

И есть номер четыре, который про все, что за пределами поля. Не превращать свою проблему в мою проблему. Не вляпываться в неприятности. Не заставлять меня решать, оставлять ли тебя в команде или нет на следующий день после того, как ты решил, что «в этой жизни надо попробовать все». Не подводить свою команду и людей, которые собрались для того, чтобы помочь тебе.

Вы можете следовать этим четырем вещам? Тогда вам найдется место. Нет? Лучше оставайтесь дома.

Даг: Часто проблемой становится получение студенческой визы. Там многое может пойти не так, но есть одна вещь, которая относится ко всем: если основной язык вашей страны не английский, вам нужно пройти языковой тест. Из тех ребят из Италии один говорил на английском очень хорошо, второй не знал языка вообще. Он провалил первый тест, пошел на курсы, общался на английском со всеми, кто мог говорить на нем. Через полгода еле-еле сдал этот тест. Сейчас у него остался небольшой итальянский акцент, а так он говорит по-английски лучше меня! Так что всегда помните о визе.

SPT KAM SCRIMMAGE- 30JULY 2015 - Kamehameha Schools and Farrington High School played in a scrimmage on Thursday evening. Pictured is Kamehameha Schools head coach Doug Cosbie. HONOLULU STAR-ADVERTISER PHOTO BY CINDY ELLEN RUSSELL

А что касается того, о чем говорил Рики… И он, и я много общались с тренерами из школ и колледжей, и все они поддержали нас, потому что они постоянно находятся в поиске новых талантов. Все знают, как работает школьный рекрутинг. Появилось очень много скаутских сервисов, которые покупают и аккумулируют информацию. Тренеры тоже делают свою работу по скаутингу, но у них нет времени и ресурсов смотреть за рубежом.

Маленькие школы, большие школы, джуниор-колледжи, университеты — везде есть иностранные студенты, а значит, там есть люди в приемных комиссиях, которые работают с иностранными заявками.

Спортсмены из разных стран имеют разные сильные стороны, разные типы телосложения. Когда я говорил, что мы подумываем начать работу в России, мне сказали, что — не в упрек другим позициям — там отличные ди-лайнеры. Большие, сильные, атлетичные. Вообще, если вы спросите в США про спортсмена из России, то большинство представит большого сильного парня. Тут сложился такой образ, и он очень нравится тренерам. То есть, все они понимают: чтобы быть успешной футбольной командой, надо уметь хорошо играть в защите. Можно заносить по 40 очков за игру и проигрывать в два владения. О-лайн и ди-лайн очень важны. Поэтому тренеры счастливы получить большого сильного игрока. Так у них есть возможность найти спортсмена, которого бы они иначе никогда не нашли. И некоторые смогут потом дойти до большого университета, если все нужные качества при них.

Еще важно то, чтобы эти дети смогли поступить в учебное заведение и закончить его. Спортсмен-студент прежде всего студент. Если он не может справиться с учебной нагрузкой, он тратит свое и наше время. Если он в состоянии учиться, то спортивная часть для нас не составит проблем, потому что мы работаем с детьми уже очень много лет.

Рики: Как сказал Даг, тренеры понимают: футбол — это про больших парней. Если у вас есть игрок 190 сантиметров ростом, 120 килограммов, и он пробегает 40 ярдов за 4,8–4,9 — его с руками оторвут.

Если вы посмотрите на игру в футбол, вы поймете, что в каждом розыгрыше есть ключевые три секунды, за которые квотербек должен принять правильное решение. Поэтому мы тренируем наших детей так, чтобы они успевали все за две с половиной. Мы создаем темп, в котором нужно проявлять свои качества в эти временные промежутки. Вы, наверное, часто слышали что-то вроде: «Мне нужно, чтобы вы выложились на полную в эти 60 минут!» Постойте-ка, нет ничего, что можно было бы делать на полную 60 минут, ничего! Поэтому мы тренируем их так, чтобы они показывали свой максимум за 3–5 секунд. Скорость, сила, ловкость, мощь — все, что у них есть, должно уложиться в эти 3–5 секунд. А когда вы сложите это вместе, вы увидите, что настоящая игра в футбол — это две с половиной минуты за два часа. В остальное время они собираются в хадл, выстраиваются, машут рукой родителям… Это все бесполезная фигня. Важно то, что между свистком к началу розыгрыша и свистком к окончанию розыгрыша. Когда вы изучаете видео, вы смотрите только на эти моменты. Только эти моменты вы вписываете в свое резюме. Мы учим наших игроков быть хорошими между свистками. Потом к этому надо добавить ваши способности, вашу успеваемость, ваши навыки, ваше горячее желание играть. Сложите это все вместе, и вы сможете перейти на новый уровень. Да, надо быть немного сумасшедшим, чтобы чего-то добиться.

Embed from Getty Images

Мы не можем себе позволить иметь команду из людей, которые рефлексируют на тему «а действительно ли я хочу играть в футбол?». Не-не, эти парни должны разбить кирпичную стену, как разбивали мы с Дагом. Мой школьный тренер был бывшим морпехом — мы боялись его до смерти, но готовы были делать все, что он скажет. Мы любили бить, любили захватывать, любили бегать, любили заваливать… Да, сейчас наши тела расплачиваются за это, но мы бы делали это и дальше. Просто мы очень любим эту игру. И мы ищем таких же игроков, потому что только так они смогут быстро подняться на вершину, особенно если все остальное — скорость, сила, физика — уже у них есть.

Даг: Что касается «студенческой» части всего этого, мы также готовы помогать с академической частью. Во всех университетах, даже джуниор-колледжах, есть бесплатные ресурсы для спортсменов — но все равно: если нужна будет помощь с учебой, мы поможем. Очень важно для нас, чтобы спортсмены вышли из колледжа с дипломом. Я знаю, что в России отличное высшее образование, как и во многих других странах, поэтому вам не надо обязательно ехать в другую страну за обучением. Где-то образование хуже, поэтому для них это важный момент, но в любом случае это тоже отличная возможность.

Мы также поможем с индивидуальными тренировками через нашу сеть бывших игроков и тренеров НФЛ. Я называю это «элитным развитием навыков». Это не просто тренировки с вашим школьным тренером — с вами поработают люди, которые играли на самом высоком уровне и могут этому научить.

Мне кажется, это нормально — иметь мечту о том, чтобы попасть в лучший колледж, а потом играть в НФЛ. Осуществить ее смогут немногие, неважно откуда они. Среди иностранцев процент будет еще меньше. Но и такое бывает, так что почему бы не мечтать об этом? Если мыслить реалистично, скорее всего, этого не случится, но ведь кому-то все равно удастся. Так что мы просто хотим помогать всем, чем можем.

Если оставить всю эту историю с колледжами, то мы еще устраиваем тренерские клиники и тренировочные лагеря. У нас есть отличные тренеры, которые готовы ездить по миру и помогать с развитием футбола, конечно, если им компенсируют расходы и символически заплатят за их время. Они все такие же, как мы с Рики, они очень любят игру, они хотят, чтобы у игроков из разных стран были возможности играть на высоком уровне. И они хотят помогать другим тренерам. Я трижды тренировал в Европе, и я знаю, что здесь есть хорошие тренеры. Не все, конечно, но они добрые и отзывчивые люди. Просто им не всегда хватает опыта и знаний, и мы можем с этим помочь.

F&G: Говоря о тренерах, у них есть возможность приехать в США и постажироваться в школьной или студенческой команде?

Даг: Да, определенно есть. Можно приехать и провести тут какое-то время… У меня как раз есть история на этот счет. Три года назад я помогал двум молодым тренерам из Италии; сколько ж у меня крови выпили в связи с этим! В общем, один мой друг тренирует в одной из самых лучших школ в Калифорнии. Я тогда тоже там работал на волонтерских началах, с принимающими. Один из них, кстати, сейчас играет за «Клемсон». Я подошел к своему другу и сказал, что меня есть пара молодых ребят из Италии, один тренер ди-беков, другой — о-лайна. Они только начали тренировать, недавно еще играли, хотят постажироваться. Он ответил: «Да, без проблем, пусть приезжают, будет здорово».

Для тех ребят, чтобы приехать на дольше, чем стандартные 90 дней, нужно было получить приглашение от школы, что их тут ждут и для них есть специальные неоплачиваемые должности. Мой друг написал им такие письма, но им в посольстве сказали, что эти письма должны быть от местного школьного округа. А школьный округ отказался подписывать. Там сказали: «Нет, мы не будем никого поддерживать, у нас был недавно иностранный учитель, все прошло ужасно, она была отвратительным преподавателем, дети ее невзлюбили, даже не может быть и речи». В общем, специальную визу им не дали.

Тогда я им говорю: «Слушайте, у меня тут дочь выходит замуж, я могу прислать вам приглашения на свадьбу. Да, вы сможете остаться всего на 90 дней, но это уже очень хорошо, вы многому научитесь». Они пошли за новой визой, но наш госдепартамент включил их в черный список. Они там такие: «Подождите-ка, вы пытались получить визу для преподавателей, вам отказали, а теперь вы хотите поехать на свадьбу и пришли за двухлетней туристической визой? Мы запрещаем вам въезд в США на два года». Год назад их убрали из стоп-листа, но они уже все занятые, работают фулл-тайм — вряд ли они теперь найдут время на такую поездку.

В любом случае, если кто-то захочет приехать, мы поможем контактами тренеров школ и колледжей. Проще всего это организовать весной, когда команды не готовятся к играм. Там точно можно будет свободно участвовать в тренерских собраниях, смотреть тренировки и задавать вопросы. Особенно, если вы приедете не на долгое время. Просто подавайтесь на обычную 90-дневную визу и не говорите лишнего в посольстве.

Рики: В школах всегда с радостью примут волонтеров. Обычно так становятся младшими ассистентами (graduate assistant в футболе — низшая тренерская должность, обычно ее занимают студенты старших курсов или выпускники основной программы обучения; чаще всего эта должность не оплачивается, но может предполагать стипендию — Прим. ред.), и таким образом многие люди учатся работе тренера. Я так учился. Я два года был младшим ассистентом в «Южной Калифорнии», пока не получил свою первую полноценную должность в «Миссури». Я три года тренировал линию защиты, лайнбекеров, потом четыре года был помощником главного тренера. Во «Флориде» снова тренировал ди-лайн. Потом Стив Спурриер пригласил меня в «Редскинс» тренером линейных, а Марвин Льюис позвал в «Бенгалс» тренировать лайнбекеров, где я проработал шесть лет. Дальше я стал координатором защиты в UFL под руководством Денни Грина, и это был потрясающий опыт, ведь мы начинали с нуля, мы строили новую лигу. Через два года я вернулся в НФЛ в «Окленд» тренером аутсайд-лайнбекеров; когда нашего главного тренера уволили, мне пришлось уйти из футбола, я занялся продажами и бизнесом… А потом меня снова пригласили тренировать.

Embed from Getty Images

Это все к тому, что когда ты начинаешь работать тренером, тебя может занести куда угодно. У тебя появляется очень много связей, контактов. У тебя появляется доступ к разным развивающим ресурсам. Во время этой пандемии мы устраивали конференции в Zoom на 400 человек, и туда приходили люди, с которыми мы бы просто так никогда не встретились: Джеймс Франклин из «Пенн Стейт», Майк Локсли из «Мэриленда», Марио Кристобаль из «Орегона»… Они общались, отвечали на вопросы, потом уходили в отдельные группы по позициям и устраивали специальные 30-минутные образовательные сессии. Есть очень много возможностей для тренера, чтобы развиваться. Можно, конечно, понабраться информации из Youtube, но научиться основам из первых рук — незаменимо, особенно когда вы работаете с детьми, у которых есть потенциал.

Даг: Я добавлю, что мы еще работаем с NFL Flag над их международными отношениями. Мы недавно проводили онлайн-встречу с пятью африканскими федерациями на эту тему и помогаем NFL Flag наладить с ними связи. Им нужно сделать очень много бюрократической работы: например, они должны проверить и убедиться, что тренеры, которые будут работать с детьми, не преступники и не растлители малолетних. В США им все это сделать достаточно просто, а в других странах гораздо сложнее. Не знаю, как развит детский флаг-футбол в России, но я думаю, что это отличный способ начать играть для детей и, конечно, для девушек. Так что, как только они уладят все формальности, появится еще одна возможность. Мы не будем в этом активно участвовать, но мы свяжем федерацию или заинтересованную команду с офисом NFL Flag, а дальше вы уже сами проработаете все детали.

У нас NFL Flag очень популярен, потому что ребенок может надеть, например, джерси «Фотинайнерс» и играть за настоящую команду «Фотинайнерс». Вы, конечно, и так можете назваться «Фотинайнерс» и играть в красных джерси, но по закону вам этого нельзя делать. Так что такая официальная и легальная связь с НФЛ привлекает очень многих.

F&G: Какие у вас ближайшие планы? С пандемией вряд ли возможно куда-то активно ездить, но как заинтересовавшиеся могут с вами связаться? Может, есть планы на ближайшие полгода или год?

Даг: Проще всего связаться с нами через наш сайт, там есть место, чтобы дать о себе знать. Мы общались с Майклом и его знакомым тренером в Париже, чтобы устроить тренировочный лагерь во Франции, как только все уляжется. Еще у меня есть друг, который владеет командой в Германии, в GFL. Он уже очень давно хочет, чтобы мы приехали к ним в Германию и что-нибудь устроили, и мы тоже сделаем это.

В России Майкл также работает над подготовкой тренировочного лагеря для линейных нападения и защиты. Это было бы хорошее начало работы у вас в стране.

Рики: У нас есть прекрасная группа бывших игроков и тренеров НФЛ, которые хотели бы все это делать. Они хотели бы ездить по миру и помогать тренерам и игрокам. Когда есть такая возможность, когда есть опытные люди, которые хотят делиться знаниями — это выигрыш для всех. Этим людям действительно не все равно. Я говорил со всеми ними, для них важно быть с теми, кому небезразличен футбол и кому небезразличны другие люди. Они как Даг и я: мы любим заниматься этим, любим помогать, особенно если дело касается детей.

Я рос в бедности. Но вокруг меня всегда были люди, которые мне помогали: например, меня подвозили на тренировки и забирали домой. Может, это было потому, что я был лучшим игроком в команде, но это неважно. Без них я бы не стал тем, кто я есть.

И все, кто участвует вместе с нами, почти все, с кем я играл — у всех похожие истории. У большинства людей в раздевалке не было ничего, когда они росли. Возьмите любой спорт в любой стране — НФЛ, НБА, бейсбол, хоккей — и каждый игрок вам расскажет истории про людей, которые помогали им в детстве, будь то тренер, или сосед, или еще кто-нибудь. Меня подвозили на тренировки, был человек, который сажал нас по 10 человек в машину, отвозил на игры «Фотинайнерс» или «Сан-Франциско Джайентс», покупал нам билеты по доллару на самые дальние места на стадионе, и мы были счастливы. Вот с такими людьми мы работаем: которым не все равно.

Даг: Конечно, нам нужно будет немного компенсировать их время, потому что если бы мы платили им столько, сколько их время действительно стоит, вряд ли кто-то из родителей бы мог позволить себе такие тренировочные лагеря. Но важно, что у этих людей большие сердца, они любят футбол и всю нашу международную историю. Когда я разговаривал с ними про игроков из-за рубежа, у них загорались глаза.

Рики: Потому что они понимают, к чему это может привести. Они видят, что случилось с НБА. По-моему, зарубежные игроки спасли НБА, и НБА стала популярной во всем мире, потому что там играют их люди. Мне кажется, НФЛ делает все неправильно. Они пытаются все купить, хотят сделать франшизу в Лондоне за полмиллиарда долларов, но это движение против ветра.

Если посмотреть на это со стороны тренеров из колледжей, то теперь у них появился свой «рынок свободных агентов», когда любой студент может оставить заявку на трансфер и перевестись в другой университет. Раньше ты получал свою стипендию и был привязан к школе на четыре года. Теперь ты можешь переводиться каждый год. Ты можешь прощупать почву, вдруг другой колледж заинтересован в тебе больше. И раз игроки могут уйти в любой момент, тренерам надо постоянно заполнять образовавшиеся пустоты. В баскетболе так уже давно: ты отыграл за колледж год, и ты свободен, можешь идти в НБА, если талант позволяет. Сейчас в колледж-футболе ты можешь отыграть за свой университет два года и выйти на драфт. Тренер вложил в тебя много сил, но раз — и ты внезапно ушел. Приходится начинать сначала, поэтому тренерам важно иметь поток людей, которые хотят к ним. И мы можем помочь им наполнить воронку такими людьми, которые могут поступить в колледж, хорошо учиться и быть хорошими игроками. Так команды имеют возможность побеждать год за годом.

Всем хочется почувствовать себя чемпионами. Когда большие университеты рекрутируют игроков, они говорят: «Приходите в «Клемсон» и становитесь чемпионами, приходите в «Огайо Стейт» и становитесь чемпионами, приходите в «Южную Калифорнию» и побеждайте в PAC-12», — и все такое. Эти команды получают время на национальном ТВ и радио. Эти команды кажутся чем-то особенным, а всем детям хочется побыть особенными. Но вы можете пройти моим путём. Я играл в «Аризоне», и мы были худшей командой в стране, зато я попал в команду, в которой мог играть уже в первый год. А раз я играл в первый год, я играл с теми, кто старше и сильнее, и так я гораздо быстрее становился лучше как игрок. Я стал All-American в первый год. Я стал All-American во второй год. Мы с Хершеллом Уокером были единственными второгодками в этой команде All-American-плейбоев. То же самое на третий, четвертый год. Меня выбрали на драфте под общим седьмым номером. Не все All-American играют в «Пенн Стейт» и «Огайо Стейт». Их выбирают со всей страны, ищут лучших из лучших. Ваше резюме состоит из того, что можно увидеть на видео, а на видео можно попасть, только если вы выходите на поле. И иногда лучший вариант — это пойти в команду похуже, которая заинтересована в том, чтобы вы выходили на поле и играли за нее. Нужно найти свое место, и мы помогаем этим детям найти их место.

F&G: Было бы здорово увидеть вас в России в тренировочном лагере или на игре, кто знает.

Даг: Мы работаем над этим. Майкл очень много делает для этого. Опять же, как только коронавирус уйдет, откроется очень много возможностей. Мы бы могли провести что-то вроде съезда скаутов и оценить молодых игроков, найти нескольких, у которых были бы наилучшие шансы пойти дальше, и дать направление для развития остальным.

Я как-то работал на компанию All-American Heavyweights. Ее создал миллиардер, который хотел вернуть тяжелый вес на вершину мирового бокса. Он нанял меня и еще несколько человек из разных видов спорта, чтобы мы искали и рекрутировали фактурных спортсменов — футболистов, баскетболистов — которые могли бы стать классными тяжеловесами. Мы находили их, тренировали, делали их чемпионами Golden Gloves (престижный американский боксерский турнир среди любителей — Прим. ред.), превращали их в профессионалов, управляли их карьерами. Это была отличная программа: самые лучшие тренировочные условия, шеф-повар готовил для всех еду пять раз в день, стипендиальная программа. Трое из их подопечных теперь известные профи, пятеро участвовали в олимпийском отборе. Это улучшенная модель того, как мы видим в будущем весь процесс, как мы могли бы помогать игрокам, у которых есть цель играть в колледже и НФЛ.

Майкл, если тебе есть что добавить, пожалуйста.

Майкл Лорен: Я просто хотел сказать, что пока мы живем с коронавирусом, с лагерями и клиниками довольно сложно. Но у меня есть электронный адрес, на который можно написать, я готов работать, знакомить и давать обратную связь прямо сейчас.

Даг: Да, еще Майкл сделал страницу в ваших соцсетях. Так что она и электронная почта открыты для связи. Заходите к нам на сайт, пишите нам и Майклу и следите за информацией.

Если вы нашли ошибку, пожалуйста, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.