Байрону Лефтвичу было 23 года, когда ему впервые сказали, что он слишком высокий. Это произошло в феврале 2003-го, за несколько дней до съезда скаутов НФЛ. Сам Байрон заподозрил неладное через своего агента Тома Кундона.
«Он сказал: „Все обсуждают твой рост. Ну, что в тебе 6 футов 6 дюймов (198 см)“. А я ответил: „И че? Ты о чем вообще?“ Я сам ничего об этом не слышал», — признается Лефтвич.
Сейчас Лефтвич работает координатором нападения в «Бакканирс», а 17 лет назад он был многообещающим молодым квотербеком из университета Маршалла. За последние два года в колледже он набрал 8400 ярдов пасом и 68 тачдаунов (67% успешных передач). Лефтвич в выпускной год стал шестым в голосовании на приз Хайсмана, что для его колледжа было неслыханным успехом.
Лефтвич был уверен, что у него есть все, чтобы произвести впечатление на скаутов НФЛ. А потом оказалось, что многие его сильные стороны вообще-то расцениваются как слабости.
«Столько всего нового узнал. Например, только на скаутском съезде выяснилось, что я слишком опускаю мяч перед броском. Никто мне об этом раньше не говорил. Я-то думал, это наоборот хорошо».
Выяснилось, что команды скептически относились к его габаритам. Скауты считали, что внушительная антропометрия ведет к более долгому броску. Поэтому при измерении роста Лефтвич сделал то же, что и другие люди, стесняющиеся своего роста. Он ссутулился.
«Я не хотел быть 6 футов 6 дюймов. Думаю, мне записали рост 6 футов 5 дюймов и сколько-то долей дюйма», — рассказывает Лефтвич с улыбкой.
Доли дюйма, серьезно? Но мир спорта управляется прецедентами. А история квотербеков выше 195 см выглядит мрачно. Если в тебе 195 см, то ты попадаешь в одну группу с Пейтоном Мэннингом, Беном Ротлисбергером и Кэмом Ньютоном. На дюйм выше — и вот ты уже в компании Райана Маллета, Майка Гленнона, Брока Освайлера и Пакстона Линча. С 2000 года на съезде скаутов 23 квотербека оказались выше 195 см. Только трое из них (Джо Флакко, Мэтт Шауб и Джош Фримен) провели в НФЛ больше 50 игр в стартовом составе. И только Шауб набирал в среднем больше 7 ярдов за попытку.
Тренеры НФЛ не могут дать четкого ответа на вопрос о том, может ли быть квотербек слишком высоким.
«Блин, ну если он может быть слишком низким, то наверно может быть и слишком высоким. Дерьмовый ответ, я знаю. Я как-то даже не думал об этом», — признался Майк Салливан, который работает в НФЛ тренером квотербеков и координатором нападения уже 10 лет.
У скаутов тоже нет четких представлений о потенциале исключительно высоких распасовщиков.
«Нет никаких установок на этот счет. Потому что они очень редко встречаются. Ты просто не так часто имеешь дело с подобными парнями», — считает Джим Нэги, скаут с 18-летним опытом работы в НФЛ.
Так уж получилось, что на драфте-2020 были выбраны сразу два сверхвысоких разыгрывающих — Джастин Херберт из «Орегона» и Джейкоб Исон из «Вашингтона». Рост обоих — 198 см. Может быть, их выступления в лиге помогут нам пролить свет на вопрос о слишком высоких квотербеках?
Джоуи Робертс большую часть жизни изучает квотербеков. Он работает директором инициативы Elite 11, которая занимается подготовкой исключительно футболистов этой позиции. Каждый год он смотрит записи матчей более 300 лучших квотербеков-школьников со всей страны. Этот человек лучше других видит, как эволюционирует позиция разыгрывающего. И он четко видит, что типаж сильно изменился за последние годы.
«Времена розыгрышей, когда квотербек отбегал после снэпа на 5 шагов или на 7 шагов — это все в прошлом. Сильная рука, классная статистика, индивидуальные награды и титулы — все это ничего не значит», — утверждает Робертс.
Современный квотербек — это Расселл Уилсон, Ламар Джексон или Патрик Махоумс. Все они меняют наше представление о том, что должен уметь делать распасовщик. Габаритный разыгрывающий, стоящий в конверте до последнего — это уже предмет интереса археологов. Сейчас в лиге доминируют те, кто могут бросать быстро и хлестко. Желательно еще уметь это делать на бегу.
Проблема в том, что из двадцати трех квотербеков выше 195 см четырнадцать оказались в числе 20% худших на съездах скаутов по вертикальному прыжку или скорости на 40 ярдах. В них просто нет нужного сегодня атлетизма.
«От этого никуда не убежишь. У них плохая гибкость, недостаточно подвижные бедра. Да и в целом они двигаются более скованно», — рассказывает кинезиолог и специалист по биомеханике Роб Уильямс, который много работает с квотербеками разных уровней.
Нет таких законов физики, согласно которым тело с длинными конечностями не может передвигаться быстро и быть ловким. В футболе полно примеров атлетичных игроков крупных габаритов вроде Калвина Джонсона или Джулиуса Пепперса. Почему с квотербеками дела чаще обстоят по-другому? Уильямс считает, что их учат и воспитывают иначе, чем всех остальных.
«Его же не ставят бегущим. Ему не надо быть подвижным и атлетичным. Он просто большой, этого достаточно. Длинная рука и мощный рычаг? Ну и классно, хватит с него. Ко мне частенько приходят квотербеки НФЛ, которые даже элементарные упражнения на мобильность выполнить не могут. Я спрашиваю у них: «Как ты вообще умудряешься играть на столь высоком уровне, но не можешь спрыгнуть с небольшого возвышения на пол на одну ногу и не упасть?».
Некоторые специалисты по работе с квотербеками считают, что важен не итоговый рост, а то, когда произошел его скачок. В Карсоне Венце 195 см, но он вошел в 15% лучших на съезде скаутов-2016 в прыжке с места, челночном беге и упражнении с тремя конусами. В 15 лет Венц был ростом 172 см. Райан Маллет уже в 12 лет был 185 см.
«Если они вырастают рано, то оказываются в итоге более деревянными и зажатыми. Маллет очень плохо бежал по прямой, зато мог бросить мяч на 90 ярдов», — считает персональный тренер квотербеков Уилл Хьюлетт.
Высокий рост имеет и другие недостатки помимо недостатка атлетизма. Все таки Линч и Освайлер были в школе хорошими баскетболистами и классными спортсменами.
«Брок был потрясающим атлетом. Подвижность вообще не была в списке его проблем», — считает Нэги.
Десятилетиями крупные ребята с сильным броском успешно играли на позиции квотербека на уровне школы или университета. И всем было не особо интересно, как они генерировали эту силу. На низших уровнях у тренеров есть лишь поверхностные знания об игре, они не умеют вытачивать таланты. По большому счету, молодые квотербеки до выпуска из школы ходят впотьмах без ясного направления в плане своего игрового развития. У него есть возможность запулить мяч в любую точку — и плевать, как именно он это делает.
«Тренеры часто говорят: «Здоровый пацан с длинной рукой? Давайте посмотрим, как далеко он сможет бросить мяч. В итоге парень привыкнет далеко отводить руку и швырять мяч, размахиваясь со всей силы. Если на школьном уровне ему будет сходить с рук такая механика, то он так и будет играть с ней», — заявил Уильямс.
У квотербеков с длинными руками более долгий выпуск мяча, это естественно. Проблема в том, что детские тренеры закрепляют в них неправильную манеру броска. Уильямс и специалист по работе с квотербеками Том Хаус учат в своей академии, что любое движение должно исходить от центра туловища. Таким образом пасующий будет генерировать силу броска не за счет руки, а через более крупные группы мышц. Скорость паса тогда зависит не от конечностей, а от сопряженных действий корпуса и резкости вращательного движения всего тела.
«Большинство детей учат по-другому. Им говорят: «Переднюю ногу направь на адресата передачи, мяч держи вот так, руку отведи сюда, локоть держи здесь. И все», — вздыхает Уильямс.
Во время броска квотербек должен использовать силу как верха тела, так и низа. И все это должно складываться в достаточно резкое движение. А габаритному исполнителю сложнее сложить это все воедино, просто потому что длинные рычаги будут двигаться медленнее. И не забываем, что условия вокруг них после окончания школы будут усложняться с каждым годом. Уже в НФЛ оказывается, что высокий квотербек с мощной рукой просто не успевает «зарядить свою пушку» и выстрелить. Тем более, что на профессиональном уровне сильно сокращается окно возможностей — только что открытый ресивер через секунду уже закрыт.
«Думаю, проблемы могут тянуться еще с 7-8 класса школы, где играют 7-на-7. Большие квотербеки в таких условиях делают то, что у них очень-очень хорошо получается. И совсем не занимаются тем, чем им в итоге придется заниматься на более поздних стадиях карьеры», — считает Робертс.
Хьюлетт считает, что вообще нельзя говорить об одной правильной технике броска. Хороший квотербек должен подстраиваться под конкретную ситуацию. И если у него одна техника на все — ему будет очень несладко в НФЛ. Тот же Венц умеет импровизировать и делать свой бросок компактным для эпизодов, когда у него нет времени зарядить свою катапульту. Когда это время есть — может себе позволить чуть ли не самый долгий релиз мяча в лиге.
«Лучшие распасовщики умеют адаптироваться. Дело не в том, чтобы иметь быстрый выпуск мяча с коротким замахом. Дело в том, чтобы твой бросок соответствовал ситуации. Чем больше у тебя разных техник в багаже, тем лучше», — считает Хьюлетт.
В голосе Уильямса звучит разочарование каждый раз, когда он говорит про высоких квотербеков. Он знает, что большинство из них сложно назвать хорошими атлетами. И разочаровывает в этой ситуации то, что так не должно быть.
«Мне приходится проводить с ними сложную и откровенную беседу. Я убеждаю их в том, что нет ни единой причины, по которой квотербек ростом 198 см не мог бы быть столь же подвижным и атлетичным, как и квотербек ростом 185 см. Я всегда привожу в качестве аргумента баскетбол».
И правда. В НБА образцами подвижности и атлетизма можно считать, например, Расселла Уэстбрука, Леброна Джеймса или Янниса Адетокумбо, хотя это игроки очень разного роста (от 190 до 210 см) и телосложения. В теории, мода на подвижность может привести к тому, что скоро начнут появляться мобильные квотербеки габаритов Леброна. Но это лишь в том случае, если этих распасовщиков не будут вербовать в другие виды спорта: баскетбол или волейбол.
Высокому молодому человеку легче проявить себя в бейсболе или баскетболе. В том числе потому, что ему не придется быть первопроходцем. Сколько в баскетболе игроков выше двух метров? А сколько в НФЛ столь же высоких квотербеков?
«Такого даже в футбол не затащишь. Вообще без шансов. Он лучше пойдет играть в баскетбол за „Дьюк“. Тебе он не достанется», — считает Робертс.
Так и работает этот цикл. Высокие квотербеки не приживаются в НФЛ, потому что немногие пытаются в ней прижиться. Немногие, потому что мало у кого получилось. Высоких квотербеков мало, поэтому их гораздо проще свалить в одну кучу и привязать к ним какой-нибудь стереотип.
Этот замкнутый круг будет продолжать вращаться, пока его не разобьет классный квотербек ростом 198 см или даже 2 м. А до тех пор такие парни, как Байрон Лефтвич, будут продолжать сутулиться, чтобы не спугнуть команды НФЛ.
Читайте также: Поколение квотербеков 2006-2016 можно назвать отстойным. Почему так вышло?
Если вы нашли ошибку, пожалуйста, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.