Недавно черный кот, выбежавший на поле во время матча «Ковбоев» и «Гигантов», в одно мгновение стал медиа-звездой.

А заодно всколыхнул воспоминания моих родных и друзей, и даже тренера «Вашингтон Стейт» Майка Лича о том, как мой шоколадный лабрадор Табби совершил забег на поле во время матча между командами Университетов Джорджии и Кентукки в 1997 году, который, увы, не принес ему лавров звезды экрана.

Этот пес появился в моей жизни в качестве подарка на окончание университета – 20-фунтовый комок меховой энергии мне преподнесла моя девушка 17 марта 1996 года.

Тогда я жил в студенческом общежитии «Сигма Ню» – небольшое здание в стиле французского шато на окраине кампуса Университета Джорджии, совершенно неподходящее место для того, чтобы держать щенка.

В тот день, когда моя девушка принесла щенка, мы с друзьями смотрели баскетбол – за день до того «Бульдоги» сенсационно обыграли посеянную под 4-м номером команду «Пердью» и вышли в 1/8 финала чемпионата НСАА. Спустя некоторое время мы обнаружили, что пес пропал – в первый, но далеко не в последний раз – но я быстро нашел его, застав за слизыванием воды с кафельного пола в ванной.

Он улизнул, пока мы придумывали ему кличку. Кто-то предложил назвать его Табби – в честь тренера баскетбольной команды «Джорджии» Табби Смита – и когда мы нашли щенка в ванной, подумалось, что эта кличка вполне ему подойдет (здесь, скорее всего, обыгрывается значение слова tube – труба, а не tubby–толстый, бочкообразный – прим. пер.)

Тогда я и представить себе не мог, насколько веселой будет жизнь с Табби.

В том же году я, наконец-то (через пять с половиной лет), окончил университет, и устроился репортером в Atlanta Journal-Constitution. Вместе с двумя друзьями мы сняли дом недалеко от университетского кампуса. К счастью, домовладелец разрешил держать домашних животных, а за домом был приличных размеров участок, обнесенный забором. Однако через пару месяцев Табби уже не мог удовлетвориться самовыгулом во дворе и старательно изыскивал способы сбежать. А я пытался помешать ему, неустанно модернизируя ограду – сначала я натянул по верху проволоку, чтобы он не мог перепрыгнуть забор; затем, когда он начал рыть туннели, я вкопал по периметру шлакоблоки и трубы.

Но этих мер было недостаточно. Как-то ночью, когда я лег спать с полной уверенностью в том, что Табби гуляет во дворе, мне позвонил парень из круглосуточного кафе в нескольких милях от моего дома. Моего пса знали во всех забегаловках в радиусе десяти кварталов, независимо от того, продавали ли они сладкие пончики или бургеры. Однажды Табби исчез на 10 дней, и я уже думал, что больше его не увижу. Но, вернувшись домой с баскетбольного матча, я обнаружил его грызущим свой хвост в кресле на крыльце дома.

У меня было четыре разных соседа за те четыре года, что я прожил в доме на Уэст Кловерхёрст Авеню, и не думаю, что кто-то из них был в восторге от Табби. Он был неизменно дружелюбен и ласков, но вместе с тем он был источником постоянных неприятностей и разрушений.

Джефф Кэсс: Табби просто не мог усидеть на месте. Он был одним из тех, кто крутит нашу планету.

Джесси Бейкер: Он ел все – кошельки, шляпы, тарелки фрисби и… деньги. Никогда не видел собаки, которая ела бы деньги.

Дэн Фуллер: Хвост Табби был оружием массового поражения. Бутылки, стаканы, вазочки – вот лишь небольшой перечень возможных жертв.

Бейкер: Нам приходилось хранить все мало-мальски ценные вещи на каминной полке (2 метра от пола) – только это было гарантией того, что Табби их не достанет. Вопрос был не в том, сможет ли он, а в том, когда именно он уничтожит какую-то вещь.

Стивен Томлинсон: Табби совершенно испортил моего датского дога Джексона. Когда он (Табби) убегал из дома – через переднюю дверь или с заднего двора, он лаял и звал Джексона присоединиться. И, конечно, этот балбес следовал за ним.

Кэсс: Бывало, сидим вечером, смотрим футбол или в карты играем, и тут звонит телефон и Шлебек убегает куда-то.Минут через 10-15 он возвращался вместе с Табби, который убежал в какое-нибудь кафе неподалеку или в университетский женский клуб.

Джесси и Стивен работали официантами в «Локос» (сетевой кафетерий). Часто они задерживались на работе допоздна и заказывали на ужин пиццу с доставкой. Когда они ложились спать, Табби открывал носом дверцу холодильника и утаскивал коробку с недоеденной пиццей во двор, где играл в «ночной дожор». После того как он стянул из холодильника несколько сырых стейков, мы стали закрывать дверцу на липучку, как от маленьких детей.

Бейкер: Но и это решение не было стопроцентной гарантией сохранности еды. Он был единственным известным мне животным, которое при всей кажущейся глупости могло открыть холодильник.

Кэсс: Табби был довольно непривередлив в том, что касается еды. Пицца, куриные крылышки, суши, лазанья – он не отказывался ни от чего.

Бейкер: Даже от сырых яиц, и это было ужасно.

Кэсс: Помню, как-то застал его за поеданием остатков продуктов, которые мы свалили в большую миску и приготовили на выброс, там была картошка, кукурузные початки, остатки креветок и сосисок. Думаю, он и луком бы не побрезговал. Исключительный аппетит был у пса.

Бейкер: По крайней мере, он не трогал наше пиво.

Но любимым занятием Табби на протяжении всей жизни была беготня за теннисными мячами. Он готов был бежать за брошенным мячом и днем, и ночью. Я часами бросал ему мяч, сидя на заднем крыльце дома – думаю, именно поэтому сегодня каждый бросок мяча отдается болью в моем правом плече. Однажды, когда мы проезжали мимо детского лагеря YMCA (Юношеская христианская ассоциация), он увидел теннисные корты за забором. На скорости примерно 40 км/ч он выскочил в открытое окно машины, каким-то чудом перебежал оживленную дорогу и устремился к кортам.

Когда мы с друзьями собирались на просмотр матчей или просто на барбекю у меня во дворе, Табби вертелся вокруг и пытался заставить кого-нибудь поиграть с ним. В итоге одному из нас приходилось уступить. И когда он приносил брошенный мяч, он не ронял его к вашим ногам – вы должны были достать его из пасти пса, грязный, скользкий и слюнявый.

Хизер Шлебек (супруга): Играть с ним в мяч был ужасно – этот пес был слюняв, как сенбернар.

Фуллер: Вы могли с уверенностью сказать, кто сегодня играл с Табби – на шортах или штанах этого человека оставались большие мокрые пятна. В его понимании это было чем-то вроде знака отличия, и он старательно «награждал» своих партнеров по играм.

Хизер Шлебек: При всей своей непоседливости и озорстве, не припомню, чтобы он когда-либо получал телесные повреждения.

В июле 1997 года я отправился в отпуск в Англию – Эрин Крэнмен, моя тогдашняя девушка, училась там по обмену. На время моего трехнедельного отсутствия я отдал Табби в лагерь с дрессировщиком. К тому времени ему уже исполнилось два года, и у меня не было особой надежды на то, что его поведение еще можно скорректировать. Инструктор, тем не менее, заверил меня, что у него большой опыт, и он справится с этой нелегкой задачей.

Когда я вернулся из Англии и приехал за Табби, инструктор посмотрел на меня, качая головой.

«Я сделал все, что в моих силах, — сказал он. – Но это самый твердолобый пес из всех, с кем я работал».

«Могу себе представить», — ответил я.

***

От футбольной команды Университета Джорджии в сезоне 1997 года не ждали выдающихся свершений. В 1996 году, дебютном для Джима Доннана в качестве главного тренера, они проиграли 11-7 «Южному Миссисипи»  в первой домашней игре, а «Флорида» не оставила от нас камня на камне – 47-7. Однако, к середине сезона команда шла с результатом 5-1 и значилась 16-й в рейтинге перед игрой с «Кентукки» 25 октября 1997 года.

Я не особенно хорошо помню то утро. Вроде бы, было холодно, и шел дождь – не лучшая погода для футбола. Вообще, меня намного больше волновало назначенное на вечер свидание с Хизер Ходжес, девушкой, которая впоследствии стала моей женой.

Игра должна была транслироваться по национальному телевидению, на канале CBS. «Дикие Коты» шли с результатом 4-3 по сезону – ничего особенного, но в тот год им впервые за 75 лет удалось обыграть «Алабаму». Новомодная тогда «Эйр-Рейд оффенс» (система пасового нападения), инсталлированная главным тренером Хэлом Мумми и координатором нападения Майком Личем работала исправно, позволяя Тиму Кучу лидировать в Первом Дивизионе НСАА по пасовым ярдам.

Выходя из дома за пару часов до начала матча, назначенного на половину четвертого, я убедился в том, что задняя дверь надежно заперта – во дворе было грязно, а мне не хотелось вечером отмывать дом от следов грязных собачьих лап. До сих пор точно не знаю, как Табби выбрался из дома. Возможно, ему удалось открыть парадную дверь, потянув зубами за ручку – дверь была довольно старая, и замок не всегда защелкивался. Позже сосед сказал мне, что видел, как Табби выбежал со двора и вместе с толпой болельщиков отправился на стадион.

Начало игры выдалось скучным, и я, сидя в ложе прессы, решил откорректировать черновик одной из своих заметок для Atlanta Journal-Constitution. Когда до конца первой четверти оставалось около четырех минут, на газоне «Сэнфорд Стэдиум» появился Табби. Майкл Адамс, бывший в то время ректором университета, рассказал мне годы спустя, что видел моего пса, забежавшего на стадион вместе с университетским оркестром. Пробравшись на трибуны, он нашел лазейку в ограждении и выбежал прямо на середину поля – сразу после того как сэйфти «Джорджии» Кёрби Смарт перехватил пас соперника.

Болельщики на трибунах разразились приветственными криками, я оторвал взгляд от ноутбука и посмотрел на поле –и в ту же секунду понял, что это мой пес. Кровь отлила у меня от лица, а ноги стали ватными. Я повернулся к одному из редакторов, Плотту Брайсу, который жил в Афинах (городок рядом с кампусом Университета Джорджии), был знаком с Табби и также узнал его. Каким-то чудом я отыскал Клода Фелтона, спортивного пресс-атташе «Джорджии» – он разговаривал с кем-то по телефону и как раз произнес в трубку: «Мы должны найти владельца этой собаки». Я кашлянул и сказал: «Это моя собака». Клод сказал собеседнику: «Подожди минутку», и повернулся ко мне.

Четыре или пять минут Табби успешно уходил от захватов секьюрити, игроков и тренеров, гонявшихся за ним по всему полю. Под рев болельщиков он пронесся вдоль трибун и выбежал с поля через восточные ворота, где был пойман сотрудником службы ветеринарного контроля Афин.

Фуллер: Мы с друзьями смотрели матч по телевизору, и когда на поле выбежал шоколадный лабрадор, я понял, что только одна собака в мире способна на подобное.

Лэрри Мансон, легендарный радиокомментатор «Джорджии», известный тем, что приветствовал Хершела Уокера фразой: «Бог мой, вот так первокурсник!», в этой игре получил уникальный опыт, озвучивая похождения Табби.

«Чей-то шоколадный лабрадор на поле… Хотел бы я знать, за какую из команд он играет».

Бейкер: Я работал в Locos в тот день. Когда я увидел пса на экране телевизора, то сразу сказал, что это Табби. Правда, мало кто поверил, но это не меняет дела.

Томлинсон: У Табби в арсенале был финт со сменой направления, когда он дергал головой в одну сторону, а сам сворачивал в другую. Как только  я увидел, что собака на стадионе сделал это движение, я понял, что это может быть только он.

Фуллер: Мои сомнения развеял первый же крупный план морды собаки. Эту ухмылку пса, замыслившего очередную шалость, я отлично помню с того самого дня, как он стащил мой стейк прямо с жаровни.

«Он прорывается через секондари «Кентукки», пробегает мимо судьи. Поверить не могу, что я комментирую действия собаки».

Тони Барнарт (бывший колумнист Atlanta Journal-Constitution, в настоящее время – аналитик SECNetwork): Марк посмотрел на поле. Потом на телевизионные мониторы. Затем снова на поле и сказал: «Табби! Да это же мой пес!» И выскочил из ложи с видом родителя, потерявшего своего ребенка в Диснейленде.

«Он не позволяет никому коснуться себя. Сейчас он у скамейки запасных «Бульдогов». Игра остановлена».

Мэтт Стинчкомб (аналитик SECNetwork, в тот день – тэкл нападения «Джорджии»): Я видел, с какой завистью на все это смотрит Уга (английский бульдог, маскот «Джорджии»). Он-то никогда не выходил на поле без поводка.

Сонни Сейлер, хозяин Уги: Появление Табби на поле смутило Угу. Он гавкал и был явно недоволен тем, что на стадионе появилась другая собака. Он выглядел, по меньшей мере, возмущенным.

Сонни Дайкс (главный тренер Университета Южного Миссисипи, в то время – ассистент тренера «Кентукки Уайлдкэтс»): Похоже на то, когда болельщики выбегают на поле и останавливают игру, с той только разницей, что это была собака.

Стинчкомб: В целом, мне понравилось. Неожиданно появилась возможность перевести дух.

«Кто-то в итоге должен схватить его за ошейник. Непохоже, чтобы это была бродячая собака. Его пытаются подозвать ласковыми словами и обещанием угощения, но он не дает себя обмануть».

Майк Лич (главный тренер «Вашингтон Стэйт», в то время – координатор нападения «Кентукки»): Этот пес не обладал выдающейся дистанционной скоростью, но он здорово уходил от захватов. Многие убедились в этом в тот день.

Стинчкомб: Да, из него определенно вышел бы неплохой пант-ретернер.

Бейкер: Этот пес был быстр и мог моментально менять направление движения. Я словно со стороны смотрел на себя, гоняющегося за ним по лужайке в надежде отобрать свою украденную еду.

Крис Хэтчер (главный тренер «Сэмфорда», в то время – ассистент тренера «Кентукки»): В игре возникла значительная пауза, и у Лича появился шанс собраться с мыслями.

Кёрби Смарт (главный тренер «Бульдогс», в то время – сэйфти «Джорджии»): «Кентукки» установили рекорд по количеству пасовых попыток для нашего стадиона в тот день. Это здорово удлинило матч. И еще больше его удлинило появление собаки на поле.

Лич: Среди игроков «Джорджии» и «Кентукки» были очень быстрые ребята, атлеты практически мирового уровня, но им пришлось изрядно попотеть, чтобы поймать Табби. Это не выглядело так, что они вышли и просто взяли его за ошейник, а так, словно пес играет с сотней новых друзей в салочки.

«Пес убегает с игрового поля, но это не означает, что он не вернется. Так и есть! Он совершает забег через весь стадион в дальний тачдаун. Ага! Наконец, они его поймали»

Хэтчер: После того, как пса выдворили со стадиона, наша защита вышла на поле, а мне пришлось слушать истории Лича о собаках и пиратах. Как же я обрадовался смене владения!

***

После того как специалисты ветеринарного контроля с помощью болельщиков поймали Табби, его увезли в муниципальный приют, где он пробыл до утра понедельника. После того как я забрал его оттуда, мы поехали к ветеринару – на стрижку и стерилизацию.

Примерно месяц спустя мне пришлось предстать перед судом округа Афин-Кларк в лице ее чести Вики Картер. Если я правильно помню, мне инкриминировали выгул собаки без поводка, нарушение общественного порядка и что-то еще.

Мой хороший друг, Билли Хилэн, взялся защищать наши интересы. Между прочим, он до сих пор называет Табби своим самым знаменитым клиентом.

Когда судья Картер спросила меня, были ли свидетели происшествия, я ответил: «Да, Ваша честь, что-то около восьмидесяти шести тысяч ста шестнадцати человек».

К счастью, она сняла с нас все обвинения. Табби не стал уголовником.

«Помню, мы хотели выдать этот проступок за преступление в состоянии аффекта, но передумали, — говорит Хилэн. – Вообще, мы были удивлены и обрадованы вердиктом судьи. Думаю, она посчитала, что Табби уже достаточно наказан. Мне бы хотелось сказать, что Табби раскаивается в содеянном, но это было не похоже на правду. Табби с удовольствием сделал бы это еще раз, предоставься такая возможность».

Забег Табби стал частью местного фольклора.

Меня часто спрашивают о нем. В этом году, в рамках празднования 150-летия колледж-футбола, я рассказывал его историю для ESPN. А во время игры «Джорджии» с «Нотр-Дамом», где я работал корреспондентом на бровке, фанаты кричали мне: «Где ваш пес?!»

«Это одна из самых удивительных и смешных вещей, которые я видел на футбольном поле. Я говорил об этом своей жене в течение двадцати лет, но только в этом году, когда я показал ей передачу на ESPN, она вроде бы поверила», — говорит Дайкс.

На следующий день после своего «выступления», Табби попал на первую полосу Atlanta Journal-Constitution, где Барнарт в красках описывал, как такое могло случиться. Видеоролик с его забегом показали в дайджесте SportCenter, а Си-Эн-Эн признали этот эпизод Лучшим розыгрышем Дня.

***

В 2004 году я получил работу в «Вашингтон Пост» и мне пришлось покинуть Джорджию. К тому времени Табби уже начала беспокоить дисплазия тазобедренных суставов и наш ветеринар выразил опасения, что переезд в штат с более холодным климатом может усугубить ситуацию. Мы с Хизер уже были женаты и с детьми, поэтому помощь наших соседей-пенсионеров Дика Крукса и Кики Поллард, которые с удовольствием выгуливали Табби и нашу вторую собаку, кинг-чарльз-спаниеля Шелби, была просто неоценимой. Я боялся, что с новой работой, предполагавшей частые разъезды, и с двумя маленькими детьми будет сложно уделять четвероногим друзьям должное внимание. Не хотелось мне и разлучать их. К нашей большой радости Дик и Кики согласились забрать наших собак себе.

Через несколько лет, когда я уже перешел на работу в ESPN и вернулся в Джорджию, соседи позвонили мне и сообщили, что Табби, вероятно, придется усыпить. Пес, который был известен своей подвижностью, больше не мог самостоятельно передвигаться. Одна из его задних лап просто вывернулась в сторону вследствие усугубившейся дисплазии.

Я знал, что не могу не поехать к нему повидаться в последний раз. Когда я подъехал к их дому, Табби лежал на лужайке у парадного входа. Он сразу меня вспомнил и приподнялся на передних лапах.

Я присел около него, потрепал его за уши, и он аккуратно положил мне на колени слюнявый теннисный мяч.

Читайте также: Дурной знак? Черная кошка выскочила на поле во время MNF