В самом начале января был обнародован список 15 финалистов на попадание в Зал славы профессионального футбола. Далее он будет сокращён до 10 фамилий, ещё позже – до 5, а последним “фильтром” будет голосование членов специального комитета, которое окончательно утвердит или отвергнет каждого из оставшейся пятёрки.
В текущем “списке пятнадцати“ достаточно игроков, прекрасно известных каждому любителю НФЛ. Тут и один из лучших тайт-эндов в истории лиги Тони Гонсалес, и легендарный экс-сейфти “Балтимора” Эд Рид, и Чемп Бэйли, приглашенный в невероятные 12 Пробоулов, и много других знаковых игроков прошлого. Помимо этого среди финалистах текущего года оказались два бывших тренера. И если кандидатура одного из них, Тома Флореса, не вызывает никаких сомнений – четыре Супербоула, из которых один в качестве игрока, один в качестве ассистента тренера и ещё два в качестве хэдкоуча отметают все вопросы по поводу целесообразности его появления в пресловутом списке финалистов – то второе имя, Дона Кориэлла, на первый взгляд вызывает удивление. Действительно, почему человек с карьерными показателями 111-83-1 в регулярных сезонах и 3-6 в плей-офф, ни разу даже не выходивший в Супербоул, рассматривается в качестве потенциального члена Зала славы? Какого черта?
Последний вопрос правильный, но контекст, с которым его стоит задавать, идёт несколько вразрез с выводами из прошлого абзаца. Действительно, нынешнее попадание Дона в финал несправедливо – но лишь потому, что он должен был быть включён в Зал славы ещё несколько десятилетий назад.
Не существует каких-то чётких и структурированных критериев, по которым можно определить, достоин или нет тот или иной кандидат места в Кантоне. Как правило, люди, принимающие подобное решение, оценивают такие факторы, как длительность карьерного пика игрока, тренера или менеджера, его общий уровень и его вклад в историю лиги. Для иллюстрации последнего критерия можно привести пример в виде трёх вопросов. Входил ли Илай Мэннинг в топ-10 игроков лиги хотя бы несколько лет подряд? Можно ли считать его квотербеком экстра-класса? Наконец, можно ли представить историю лиги без Илая?
Если на все три вопроса вы ответили “нет”, то вы не одиноки в своём мнении. Именно благодаря вкладу в историю НФЛ Мэннинг-младший, бывший довольно посредственным квотербеком всю свою карьеру, кроме старта сезона-2008 и сезона-2012, скорее всего, попадёт в Зал славы – и попадёт заслуженно.
Так вот, вклад Дона Кориэлла в историю лиги крайне сложно переоценить.
Благодаря чему легче всего вспомнить игру завершившего карьеру игрока или команды из прошлого? В первую очередь, благодаря хайлайтам. Сами по себе команды, возглавляемые Кориэллом (“Сан-Диего Стейт Ацтекс”, “Аризона Кардиналс” и “Сан-Диего Чарджерс”) играли в крайне зрелищный футбол, но одними лишь хайлатами сорокалетней давности не получится передать значимость этого тренера. 41 тачдаун Тони Гонсалеса, многочисленные перехваты Эда Рида, хайлайты предыдущих и будущих Супербоулов – всё это выглядело бы совсем по другому, если бы не этот тренер. И эти слова не выглядят преувеличением, ведь Кориэлл привнёс в лигу несколько инноваций в области пасового нападения, без которых современную НФЛ невозможно представить.
Об этом и пойдёт речь ниже.
Краткая биография и «Эйр Кориэлл»
Несмотря на репутацию новатора в области пасовой игры, Кориэлл считается одним из пионеров I-формации, тяжёлого выносного построения, в котором квотербек, фуллбек и бегущий выстраиваются в линию за центром. Он активно реализовывал “смэшмаус”-нападение (стиль игры в атаке, основанный на тяжёлых выносах из I-формации с “точечным” использованием паса и плей-экшена) в начале тренерской карьеры (высшая школа Фэррингтон на Гавайях, университет Британской Колумбии, колледж Уиттье и ассистент в Университете Южной Калифорнии).
В 1961 году Кориэлл получил первую значимую тренерскую работу, возглавив “Сан-Диего Стейт Ацтекс”. Несмотря на то, что результаты на начальном этапе были весьма удовлетворительными (“Ацтекс” с приходом Кориэлла перешли от 1-3 побед за сезон к 7-8), тренеру стало очевидно, что для перехода на новый уровень необходимо менять концепцию игры. В штате Калифорния всегда было полно именитых студенческих команд и крупногабаритные мощные линейные и бегущие – самые необходимые игроки для “смэшмауса” – обходили вниманием довольно скромную программу “Ацтеков”. В итоге Кориэлл перешёл на новую систему нападения, взяв за основу стиль “Сан-Диего Чарджерс”, команды НФЛ, базировавшейся недалеко от “Ацтекс”. Тренер тех “Чарджерс” Сид Гиллман считается главным наставником Кориэлла (хотя они фактически ни разу не работали в одной команде) и его заслуга в становлении современной пасовой игры не менее велика (например, именно Гиллман первым начал использовать пасы в глубину поля как более успешную альтернативу скринам на ресиверов и раннибеков). В итоге Кориэлл построил инновационное нападение в “Сан-Диего Стейт”, воспитав несколько квотербеков, впоследствии преуспевших в НФЛ (в том числе будущего MVP Брайана Сайпа). В 1973 году его пригласили на работу “Сент-Луис Кардиналс”. Впоследствии, благодаря периоду в “Ацтекс”, Кориэлл в 1999 году был введён в Зал славы студенческого футбола.
“Кардс”, которые до прихода Кориэлла совсем не хватали звёзд с неба, превратились в одну из лучших франшиз лиги, уже во второй сезон с Доном сумев выиграть дивизион с результатом 10-4. Впоследствии дивизион был взят ещё раз и проведены два сезона с двузначным количеством побед, но не самый успешный пятый год (7-7), отсутствие доверия со стороны руководства и уход раннинбека Терри Меткалфа вынудили Кориэлла покинуть “Сент-Луис”. К слову, следующий сезон с 10+ побед случился с “Кардиналс” лишь в 2009 году.
По ходу сезона-1978 Кориэлл возглавил “Чарджерс”. “Батарейки” также переживали не лучшие времена, уже 10 лет тщетно силясь провести сезон с положительной разницей побед и поражений, а франчайз-квотербек Дэн Фаутс из года в год бросал больше перехватов, чем тачдаунов. Именно в Фаутсе Кориэлл нашёл идеального квотербека для своей системы нападения: ключевого игрока команды, главными достоинствами которого являлись сильный и точный бросок, а также умение быстро и эффективно читать поле и принимать решения. “Чарджерс” сезонов 1979-1982 обладали одним из самых зрелищных нападений в истории лиги, сегодня известном, как “Эйр Кориэлл”. Ключевыми факторами доминирования такой системы нападения стали инновации, привнесённые Кориэллом, без которых сегодня невозможно представить лигу.
Вертикальное нападение и отход от системы с двумя игроками в бэкфилде
Как уже говорилось ранее, Кориэлл был не первым тренером НФЛ, который стал использовать пасы вглубь поля. Но он стал первым, который сделал вертикальное, а не горизонтальное растягивание защиты доминирующей концепцией своего нападения. Для столь специфичной в те времена тактики не подходили тяжёлые выносные построения, которые доминировали в лиге. Кориэлл нашёл выход из такой ситуации в переходе на построение с одним хавбеком. Это дало возможность использовать большее количество игроков на приёме в глубине поля и, тем самым, не дать защите сфокусироваться на одном или двух принимающих. В некоторых случаях Кориэлл использовал совершенно диковинную в те времена схему с пустым бэкфилдом и пятью игроками на приёме, что вынуждало тренеров команд-соперников постоянно выпускать вместо физических мощных, но бесполезных в прикрытии лайнбекеров дополнительных ди-беков. Такие ситуации стали стимулом для мини-революции в защите, связанной с появлением “дайм” и “никель” построений. Сегодня сингл-бек построения лидируют по популярности в НФЛ – команды используют их различные вариации в от 62 до 100 процентов случаев.
При этом требования к бегущим в “Эйр Кориэлл” были очень похожи на современные и предполагали их существенное задействование в пасовой игре. Хэви-построения (с двумя бегущими и 1-3 тайт-эндами) использовались в ситуациях, когда до тачдауна или первого дауна оставалось 1-2 ярда – раннинбек Хэнк Бауэр в сезоне-1979 показал уникальную статистику – 28 выносных ярдов за 22 попытки и при этом 8 тачдаунов. Активное задействование бегущих в пасовой игре стало не инновацией, но одним из важных элементов, позволивших его нападению быть эффективным благодаря растягиванию защиты сразу на трёх уровнях (в даунфилде, в середине поля и рядом с линией скримиджа).
Помимо этого Кориэлл активно использовал такие популярные в современном футболе “фишки”, как моушен (передвижение игрока нападения вдоль поля перед снэпом) и опшн (предоставление игроку выбор своего действия из двух или нескольких вариантов в зависимости от обстоятельств). И тот, и другой метод присутствовали в лиге и ранее, но именно в “Эйр Кориэлл” они стали использоваться в контексте, близком к современному: передвижение принимающего перед снэпом давало возможность как проверить прикрытие на “зональность”, так и создать ресиверу более выгодную позицию для начала маршрута. Важную роль сыграло принятое в 1978 году “правило Мела Блаунта” (названное в честь легендарного корнербека “Питтсбурга”, не стеснявшегося как можно более активно физически воздействовать на прикрываемых им ресиверов), которое ограничило контакт защитников с принимающими пятью ярдами от линии скримиджа и после принятия которого ресиверу, выходящему на глубокий маршрут, было достаточно единожды увернуться от контакта с опекуном. Опшн же использовался как квотербеком, читавшим поле, так и ресиверами, имевшими несколько вариантов маршрутов в зависимости от прикрытия.
Новая система плейколлинга и “дерево маршрутов”
Трудно переоценить важность быстрого и понятного назначения квотербеком комбинации в хаддле, ведь именно от чёткого понимания каждым игроком на поле своей задачи зависит исход этой комбинации. Полвека назад это было довольно сложно: разборки, заключавшиеся в том, кто и куда побежит, занимали довольно долгое время и приводили к путанице. Кориэлл придумал решение этой проблемы, которое практически без изменений используется до сих пор. Главными его инновациями стало введение современного “дерева паса”, где каждому маршруту присваивалась определённая цифра, а также обозначение каждого ресивера буквой алфавита. Сами по себе цифры и буквы для обозначения маршрутов и принимающих не были чем-то уникально новым и использовались ранее, но в каждой команде одни и те же цифры могли обозначать совершенно разные маршруты. Каждому тайт-энду или ресиверу, переходившему из одной команды в другую, приходилось ломать в своей голове устоявшуюся систему и строить новую. Кориэлл же придумал простое и логичное «дерево маршрутов» в том виде, в котором оно известно сейчас. Выглядело оно вот так:
Для более прозрачного понимания этого стоит рассмотреть пример назначения комбинации в “Эйр Кориэлле”:
“Джет Дарт 3-6-8 У-Флэт Трэйн первый”. Что это значит?
“Джет” – это система блока. Линия нападения должна блокировать по направлению к лайнбекеру слабой стороны.
“Дарт” означает, что будет плей-экшн. Квотербек сделает фейковую вкладку бегущему, а потом предпримет попытку паса.
3-6-8 – маршруты, которые должны пробежать ресиверы. В этом примере первый маршрут достанется ресиверу Х (широкому справа) и это будет дип-аут. Н-принимающий в слоте получает шестой маршрут – “кёрл” (несколько шагов вперёд и резкий разворот). Наконец, другой широкий принимающий слева под буквой Z должен выполнить “пост” – пробежать 10-20 ярдов вперёд, после чего повернуть на 45 градусов вглубь поля.
“У-Флэт” подразумевает, что тайт-энд получает задание выполнить маршрут “флэт”, то есть быстро побежать к ауту в зону, освобождённую принимающими.
“Трэйн” – построение нападения. В этом случае команда использует персонал 11 (один бегущий и один тайт-энд), где тайт-энд и слот ресивер строятся с правой стороны от мяча.
“Первый” – сигнал центру о том, что нужно выполнить снэп по первому крику “Хат” от квотербека. Подразумевает, что каждый из 11 игроков на поле должен быть готов немедленно начать выполнять свою работу сразу после снэпа.
Кратко и понятно, не правда ли?
Беги, бугай, беги!
Тони Гонсалес, Антонио Гейтс, Роб Гронковски и другие тайт-энды, прославившиеся благодаря умению ловить мячи, должны благодарить за свой статус не только себя и своих тренеров, но и Кориэлла. Ведь именно он впервые стал использовать тайт-эндов как полноценных принимающих.
На драфте-1979, своём первом в качестве главного тренера “Чарджерс”, Кориэлл поднялся вверх для выбора тайт-энда Келлена Уинслоу. Уинслоу был совершенно нетипичным игроком на своей позиции, так как умел не только блокировать, но и быстро бегать и отлично ловить. Инвестиция в игрока окупилась сполна – Уинслоу стал краеугольным камнем “Эйр Кориэлл”. До него тайт-энды использовались в основном как блокировщики на выносе, а при пасовых комбинациях грузно бегали вдоль линии скримиджа в ожидании скрин-паса. Уинслоу же благодаря габаритам и скоростным данным стал ночным кошмаром для прикрывающих его игроков: тяжёлые лайнбекеры и стронг-сейфти не могли успеть за ним, а более мобильные, но менее мощные ди-беки проигрывали тайт-энду “Чарджерс” при физическом контакте.
Сейчас Уинслоу вполне заслуженно является членом Зала славы, но едва ли он был бы там, если бы попал в другую команду. Именно Кориэлл впервые использовал тайт-энда в качестве “мисматча” в вертикальной пасовой игре. Это дало плоды – Уинслоу стал одним из лучших пасс-кэтчеров на своей позиции в истории лиги (три сезона с более 1000 ярдов на приёме и 45 пойманных тачдаунов за девять сезонов карьеры) и ролевой моделью для многих тайт-эндов, сделавших себе имя игрой на приёме.
Влияние “Эйр Кориэлла” на последующие системы нападения
Как уже говорилось ранее, Кориэлл не достиг больших успехов в НФЛ, так и не выйдя в Супербоул. По правде говоря, даже у “Сан-Диего Супер Чарджерс” (задорная песенка появилась именно на фоне беспрецедентно зрелищного нападения Кориэлла) сезонов-1979-1982 не было особенно много шансов это сделать. Во-первых, в защите всё было далеко не так радужно: сам Кориэлл ей совсем не интересовался (что довольно странно, если учесть, что во время недолгой игровой карьеры он выступал за “Вашингтон Хаскис” на позиции ди-бека), отдавая полный контроль координатору, а сам список игроков по ту сторону мяча не пестрил великими именами – защитной звездой тех “Чарджерс” был будущий член Зала славы, пас-рашер Фред Дин, но и его обменяли из-за проблем в переговорах по новому контракту. Но самым главным было то, что при всей эффектности и эффективности нападения Кориэлла оно предъявляло повышенные требования к защите, проводя крайне мало времени на поле (драйвы длились очень недолго и заканчивались либо быстрым тачдауном, либо перехватом, либо 3-и-аут с крайне малым количеством первых даунов). В итоге защитникам “Чарджерс” приходилось пахать гораздо больше, чем коллегам из других команд, что не всегда заканчивалось удачно.
Вторым ключевым минусом нападения “Эйр Кориэлл” была неспособность контролировать ход игры за счёт удержания мяча путём выносов. Команды Кориэлла были буквально созданы для зрелищных камбеков (“Кардиналс”-1975 даже получили никнейм “Cardiac Cards”, благодаря тому, что стимулировали своих фанатов не экономить на американских аналогах валидола, ведь 8 из 15 игр команды решались в последнюю минуту матча и “Кардиналы” в семи из них одержали победы). Правда, камбеков не только своих, но и вражеских. При комфортном преимуществе в счёте Фаутс и компания вместо сжигания времени выносом продолжали играть “закидушками”, что нередко заканчивалось перехватами и давало надежду соперникам на сокращение разрыва. Благодаря этому практически каждый матч “Чарджерс” был отличным зрелищем, но результаты несколько хромали. Чего стоит только “Эпик в Майами”, игра дивизионального раунда плей-офф сезона-1981, в котором “Долфинс” совершили камбэк с 0-24 после первой четверти, но проиграли в овертайме (эта игра до сих пор считается одной из лучших в истории лиги и про неё есть отличная русскоязычная статья)
Было очевидно, что нападение Кориэлла нуждается в доработке и она была проведена, правда, уже не самим тренером. Джо Гиббс, координатор нападения Кориэлла в “Сан-Диего Стейт” и “Чарджерс”, в сезоне-1981 возглавил “Редскинс” и впоследствии выиграл три Супербоула. Но это, как ни парадоксально, не самый удачный пример – Гиббс использовал в “Вашингтоне” систему нападения, ориентированную на вынос. Тем не менее, наработки, созданные Кориэллом (такие, как формация с одним бегущим) активно использовались и развивались Гиббсом. Помимо Гиббса Супербоулы выигрывали (в качестве координаторов нападения) другие ученики Кориэлла — Эрни Зампезе и Эл Сондерс.
Но главные заслуги Кориэлла, как уже говорилось ранее, заключаются не в воспитании преемников, а в создании концепции нападения, благодаря модификациям которой появились лучшие команды в истории лиги и которое послужило некоторым прообразом современным системам. Например, бывший координатор нападения “Сент-Луис Рэмс” Майк Марц признавался, что “Величайшее шоу на траве” (нападение “Баранов” в сезонах 1999-2001, набиравшее беспрецедентные доселе цифры по ярдам и очкам за игру) взяло за основу “Эйр Кориэлл”. Сама концепция растягивания защиты в вертикальной плоскости (в противовес горизонтальному растягиванию от бровки до бровки, являющемуся основой спред и вест-кост-нападений), введённая Кориэллом, до сих пор живёт и здравствует в лиге и ничего не говорит о том, что её закат близок.
Путь к Залу славы. Выводы
Кориэлл не первый раз попадает в список 15 финалистов. В 2010 и 2015 годах он уже присутствовал там, но каждый раз не мог пройти заключительные фильтры, несмотря на агитацию со стороны многих коллег. Например, Джон Мэдден (более ранний и успешный аналог Джона Грудена, работавший с Кориэллом в “Сан-Диего Стейт”; впоследствии, в качестве главного тренера “Окленда” заработал репутацию одного из самых успешных коучей в истории – выигранный Супербоул и крайне впечатляющие 73,1% побед – и ушёл на телевидение в расцвете сил, откуда так и не вернулся) не уставал заявлять о целесообразности включения бывшего наставника в Зал славы. Когда Мэдден сам туда попал в 2006 году, он, описывая период в “Ацтекс”, сказал следующее: “Там я работал с великим тренером, который однажды будет здесь, Доном Кориэллом. Он оказал огромное влияние на мою карьеру”.
За включение Кориэлла в Зал славы высказывались не только его бывшие коллеги (Мэдден, Гиббс, Зампезе) и игроки (например, Дэн Фаутс не единожды утверждал, что не питает иллюзий по поводу своего возможного попадания в Зал славы без помощи бывшего тренера), но и крайне заслуженные специалисты, не имевшие к нему прямого отношения, такие, как Тони Данджи и Дик Вермейл.
Какой можно сделать вывод? Наставник Кориэлла Сид Гиллман до сих пор остаётся единственным тренером, включенным в Залы славы как студенческого, так и профессионального футбола. Если в феврале его достижение перестанет быть столь уникальным, это будет очень круто.
Читайте также: Тактическая история футбола. Часть 13: Полетели!
Если вы нашли ошибку, пожалуйста, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.