Это была сумасшедшая пара недель. Даже не знаю, с чего начать?

Вы, вероятно, хотите услышать, как всё разрешилось с «Сихокс», о переговорах с «Фотинайнерс» и о моём новом контракте. Ну, здесь много о чём можно рассказать. Да я и сам хотел бы внести ясность в некоторые моменты.

В общем, вот как это всё разрешилось.

Во-первых, «Сихокс» не предлагали мне урезать зарплату, как ходили слухи. Переговоров не было. Когда мы встретились с ними 7 марта, чтобы обсудить моё будущее в команде, они просто поставили меня перед фактом, что планируют меня уволить. Я не знал, когда они планируют это сделать, но они сказали, что это произойдет довольно скоро.

Спустя пару дней, когда я сидел в президиуме собрания профсоюза игроков в Лас-Вегасе перед более чем 200 делегатами, мой телефон начал разрываться от звонков. Всплыли новости о планах «Сиэтла».

Несколькими часами позже «Сихокс» официально меня уволили.

Потом события развивались очень быстро.

Где-то в 13:03 мне позвонили из «Фотинайнерс». Они хотели, чтобы я прилетел в Сан-Хосе поужинать с Кайлом Шенахеном. Итак, я разобрался со своими делами — был свободным агентом всего несколько минут — и заодно закончил кое-какие дела в профсоюзе. Затем я вернулся в отель со своей невестой Эшли, мы собрали вещи и прыгнули в самолет.

За ужином Кайл всё офигенно обставил. У него потрясающий футбольный склад ума — он выдающийся тактик — и мы несколько часов говорили о разных схемах и его видении команды. Он меня очень впечатлил.

Tony Avelar/AP Images

На следующий день я встретился с клубными врачами, потому что у меня недавно был прооперирован ахилл и они хотели меня осмотреть. Затем я вернулся в отель и дождался пока меня не заберет Джон Линч.

Я сидел с Джоном и клубным специалистом по зарплатам около пяти часов, обсуждая детали контракта.

Одна из главных причин, по которой я решил не прибегать к услугам агента, была в том, что я заранее знал, какой трудной будет эта задача, а я никогда не избегаю трудностей. Но также я хотел иметь кого-то, кто отстаивал бы мои интересы и ничего больше. Тогда я подумал: «Кто, если не я?»

Но я не собирался полагаться только на свою интуицию. Я скачал последние контракты из базы данных профсоюза игроков НФЛ и потратил много времени на изучение всех нюансов контрактов. И когда всё уже было оговорено и сделано, и мы с «Фотинайнерс» пришли к соглашению, оказалось, что я получил многое из того, что хотел.

По моему предыдущему контракту с «Сиэтлом», у меня не было никаких финансовых гарантий на 2018 год. В моем новом контракте с «Фотинайнерс» я сходу получал 3 миллиона долларов гарантированно и ещё 2 миллиона долларов, если пройду медосмотр и не попаду в список травмированных до 11 ноября — это последний день, когда клуб может вывести игрока из списка травмированных. А в виде спорта, где контракты обычно мало что гарантируют, живые деньги в руках — лучшее, что только можно пожелать.

Таким образом, 5 миллионов долларов всего лишь за подписание контракта и прохождение медосмотра было большой победой для меня.

Но и «Фотинайнерс» получили многое из того, что хотели.

Кроме моего последнего сезона, я ни разу не пропустил ни одной игры в карьере. Поэтому, помимо моего бонуса за подписание и моего базового оклада в размере 2 миллионов долларов на 2018 год, мы внесли в контракт бонусы, которые зависят от того, сколько времени я провожу на поле — отдельно по каждой игре и по количеству отыгранных снэпов, а также в зависимости от того, попаду ли я в Пробоул или в символическую сборную. В целом, включая мой бонус за подписание контракта, я мог бы заработать до 13 миллионов долларов за 2018 год.

Но не всё так просто. В принципе, если я никогда снова не стану тем Ричардом Шерманом, которого все привыкли видеть на поле, то и «Фотинайнерс» не о чем беспокоиться. Они не будут переплачивать за того, кто не выходит на поле и кто не играет на высоком уровне.

И если я вернусь к тому уровню игры — а это именно то, что я собираюсь сделать — то буду полностью вознагражден за свои усилия.

Taylor Baucom/The Players’ Tribune

Когда Джон Шнайдер сказал, что «Сиэтл» собирается меня уволить, он попросил принести любой контракт, который я получил от другой команды, чтобы у него была возможность сравняться с ним. Конечно, я согласился. Поэтому, как только мы заключили соглашение с «Фотинайнерс», сразу же позвонил Джону.

Я дал возможность «Сихокс» сравняться с этим предложением.

Они ей не воспользовались.

Сейчас многие говорят, что единственная причина, по которой я подписал контракт с «Фотинайнерс», заключается в том, что я буду играть против «Сихокс» дважды в год. И, честно говоря… это приятное дополнение. Всякий раз, когда команда от вас отказывается, ваш соревновательный инстинкт заставляет вас доказывать им, что они неправы.

Но это не было единственной причиной. Было множество других факторов.

«Фотинайнерс» были первой командой, которая мне позвонила и проявила неподдельный интерес. Хочу играть там, где меня ценят, где знаю, что нужен. Для меня это было очень важно. Они также предложили такие условия, какие другие команды не были готовы предложить. Тот факт, что контракт заключен на три года, также был важен, потому что я не хотел подписываться на один год, а потом снова искать новый контракт или новую команду в следующем году. Также сейчас я возвращаюсь в Залив, место, которое я любил со времен Стэнфорда, и это даёт мне возможность остаться на западном побережье, где хочет быть моя семья .

Понимаю ли я, почему некоторые поклонники «Сихокс» недовольны этим?

Безусловно.

Но просто имейте в виду: я не хотел покидать Сиэтл.

«Сихокс» сами приняли решение расстаться со мной.

Но то, что я покидаю Сиэтл, не значит, что я … покидаю Сиэтл. Как я прочувствовал на своей шкуре, в футболе редко встретишь преданность, но Сиэтл все еще остается тем местом, где мои дети будут продолжать ходить в школу. Это место, где я встретил Эшли. Это место, где живут ее родители. Это место, где наш дом, который мы не планируем продавать. Это место, где я по-прежнему собираюсь продолжать работать с детьми в округе.

Чёрт подери, я владелец “Вингзтоп” в Сиэтле. И я очень сомневаюсь, что люди перестанут есть эти крылья только потому, что я больше не играю здесь в футбол.

Так что да, я понимаю, почему некоторым фанатам не нравится видеть меня в форме «Фотинайнерс». Я провел семь невероятных лет в Сиэтле — пробоулы, супербоулы, Легион Бума. … всё это было, верно?

Мне просто удивительно, как быстро люди забывают такие вещи.

Я очень благодарен и признателен всем «двенадцатым» («Двенадцатый (игрок)» — то, как в “Сихокс” называют своих болельщиков — Прим. ред.),которые поддерживали меня в течение последней пары недель. На протяжении всего моего времени в Сиэтле вы, ребята, были просто потрясающими. Я всегда буду любить наших «двенадцатых».

Но весь этот процесс определенно заставил меня больше осознать ненависть и лицемерие, которые нас окружают.

Есть фанаты, которые называют меня предателем и жгут мою джерси, при том, что они наверняка знают, что если завтра их уволят с работы, и конкурент предложит им большую зарплату, они незамедлительно согласятся.

Есть люди, которые треплются и машут кулаками на меня за то, что я имею наглость думать, что могу договориться о собственном контракте, типа: «Да кем ты себя возомнил?»

Ну, я тот, кто заботится о себе и своей семье.

Агенты часто устраивают плохие сделки. И хотя я не думаю, что каждый игрок должен сам договариваться о своем собственном контракте — это далеко не для всех — я чувствовал, что справился с этой задачей. И не важно, считаете ли вы это хорошей или плохой сделкой, эти стимулы дают мне возможность многое сделать на протяжении контракта.

Так что давайте вернемся к этому разговору через три года.

Ryan Kang/AP Images

Когда в ноябре прошлого года я уходил с поля с разорванным ахиллом, у меня даже мысли не промелькнуло, что это может быть в последний раз, когда я ушел с поля в форме «Сихокс».

Но я надеюсь, что фанаты «Сихокс» помнят эту картину.

Я надеюсь, что они оглянутся на те семь лет и поймут, что я сделал всё, что мог, для этого клуба. Я играл с травмой локтя … травмой запястья … травмой крестообразной связки … и многими другими вывихами и растяжениями, которые даже сосчитать не могу. И это было не только со мной. Так было с большинством парней. Мы играли друг за друга. Это одна из тех вещей, которая сделала нас такой особой командой.

И прежде, чем я окончательно порвал ахилл, я продолжал тренироваться с травмой какое-то время. Я понимал, что в какой-то момент это произойдет, но продолжал играть, потому что ребята в раздевалке рассчитывали на меня.

За семь лет я не пропустил ни одной игры, пока, наконец, не разорвал ахилл полностью.

И вот, что я получаю в ответ.

При первом же ударе судьбы … они от меня отвернулись.

Но я всё понимаю. Это бизнес. И «Сихокс» решили, что лучшим решением для их клуба было указать мне на дверь.

Ну, я с этим не согласен.

Я не сожалею о времени, проведенном в Сиэтле. У меня прекрасные воспоминания о наших невероятных поклонниках и о моих товарищах по команде, которые останутся мне братьями на всю жизнь. Я знаю, что далеко не всегда был идеален, но какие бы ошибки я ни совершил, я делал их только потому, что пытался стать лучшим игроком и лучшим товарищем, каким только мог бы быть. И потому что больше всего на свете хотел выиграть. Я работал с разными невероятными людьми в «Сиэтле». Мои отношения с Питом начались ещё тогда, когда он завербовал меня в старших классах школы, и я всегда буду благодарен Джону Шнайдеру и всем в организации «Сихокс» за то, что вы дали мне шанс, которого у большинства людей нет.

И теперь, когда я начинаю эту новую главу, я с нетерпением жду возможности заняться новыми свершениями в Сан-Франциско и продолжать играть на том уровне, к которому я привык.

Я обязательно вернусь туда. Моя реабилитация прошла очень успешно, и думаю, что вернусь в лучшей форме, чем когда-либо. Реально, я в шаге от того, чтобы вернуться на поле, и начать тренироваться к июню. И у меня нет ни малейших сомнений в том, что я буду готов сыграть на первой неделе сезона. Это даже не вопрос.

Итак, моим товарищам по команде «Сихокс», всему менеджменту команды и, конечно же, всем «двенадцатым» … спасибо. Я ценю все, что вы сделали для меня и моей семьи, и я всегда буду гордиться тем, что могу называть Сиэтл своим домом..

Для «Фотинайнерс» и поклонников в Заливе — я в восторге, что вернулся, и не могу дождаться, чтобы начать с вами новую главу в своей жизни.

И любому, кто хочет покритиковать меня за этот трехлетний контракт — я договорился о том, что позволяет мне расти … Поэтому давайте вернемся к этому разговору через три года.

Ричард Шерман

Сан-Франциско Фотинайнерс