— Какая задача у тебя была на этот матч?
— Все прекрасно знали, что у меня травма, поэтому количество снэпов, в которых я выходил на поле, было лимитировано. Была установка поймать пару «апов». Сначала в моем направлении были две передачи, которые поймать не удалось. Третий пас, который Антон Багаутдинов бросал из нашей зачетной зоны, был как раз «ап». Я понимал, что ситуация такая: либо я ловлю, либо я ни о чем. Надо было ловить.

— Почему решили использовать тебя именно на «апах»?
— Все просто. Я должен убегать вперед, и в этой ситуации нет давления на ногу под углом. У меня разрыв ПКС (передней крестообразной связки – Прим. F&G) и любой контакт может вывести меня из игры. В ситуации с приемом мяча я оказался в окружении ди-беков «Патриотов», понимал, что без удара здесь не обойдется, но ловить надо было. Как и предполагал, последовал удар, давление на колено под углом и рецидив старой травмы. Так я закончил игру. Один прием – 30 ярдов.

— Можешь что-то сказать о характере твоей травмы? Сейчас ситуация усугубилась?
— У меня практически нет передней крестообразной связки колена. Она так разволокнена, что можно считать, что ее там нет. Я выходил на поле, заматывая колено, в надежде на то, что не будет удара. Но это футбол.

— Будешь делать операцию?
— Да, конечно. Я встану на очередь и прооперируюсь. Еще в июле, когда прошел отек, мне сказали, что ее придется делать. Но я хожу – вроде все нормально. Начал бегать. А потом на тренировке колено подвернул и понял, что тут все серьезно и само так не пройдет. Нужно делать операцию. Неприятно, что процесс восстановления очень долгий – в лучшем случае четыре месяца, а первых несколько недель придется провести в гипсе. Надо будет Илье Редину позвонить – вроде, он очень быстро восстановился, узнаю о его методах.

— После момента, в котором случился рецидив травмы, тебя отвели на бровку «Патриотов», и ты там устроил небольшой перфоманс. Можешь прокомментировать, что это было?

— Насколько я понимаю, «Патриоты» меня ценят и любят. Я уходил от них совершенно нормально. Мы хорошо с ребятами общаемся. Они отнесли меня к себе на бровку. Там были врачи, которые меня осмотрели. Ребята подбадривали, и я сфотографировался в их джерси. Шесть лет я тренировался с ними и пять лет отыграл. Я очень многому у них научился.

Потом я пришел на бровку «Грифонов». Этот сезон я отдал им. Сожалею, что не получилось много, но я делал все, что мог. Думаю, последний мой кэтч в этом сезоне – тому подтверждение.

— То, что играть в финале надо было против «Патриотов», которых ты так хорошо знаешь, как-то дополнительно тебя мотивировало?
— Я был в восторге от того, что у меня будет возможность сыграть против этой команды. Последний раз играл против них в 2011 году в составе «Невских Львов». Тогда был разгромный счет, и я был не такой опытный. Сейчас, мне кажется, я знаю, как против них играть, но в силу вышеизложенных обстоятельств не смог показать все то, на что способен. А так – это очень классные чувства, приятный предматчевый мандраж. Сегодня были эмоции схожие с теми, которые я испытал, когда играл за сборную России в Австрии и Швейцарии. Это очень здорово. Надеюсь, в ближайшем будущем вновь смогу сыграть против «Патриотов».

Виктор Бут и Виктор Скапишев перед финальным матчем ЛАФ-2017 между «Патриотами» и «Грифонами». 2 сентября 2017 г., Москва, Россия. Фото: Михаил Клавиатуров f(First & Goal)