В 1988 году команда «Канзас-Сити Чифс» под руководством тренера, имени которого я никогда не слышал, ведомая квотербеком, о котором никто не помнит, закончила регулярный чемпионат с показателем 4-11-1, заняла 5-е место в дивизионе Запад АФК и не попала в плей-офф. Простите за прямоту, это был не самый запоминающийся сезон в истории «Чифс».

«Оклахома Сунерс» в том же году выступили куда лучше: 9 побед против 3 поражений и выход в Цитрус Боул под руководством легендарного Берри Свитцера, для которого это был 16-й сезон в «Сунерс».

Бейсбольные «Канзас-Сити Ройялс», еще не забывшие вкус победы в Мировой серии 1985 года, заняли 3-е место в Западном дивизионе Американской лиги с результатом 84-77. За ту команду играли Джордж Бретт, Фрэнк Уайт и Бо Джексон.

5 августа того же года в семье Тодда и Энджел Блэк, в городе Норман, штат Оклахома, родился мальчик — второй ребенок в семье после дочки, появившейся на свет двумя годами раньше. Родители назвали малыша Кэмерон.

Перечисленные события, на первый взгляд, никак не связаны: средние сезоны средненьких спортивных команд и ничем не примечательное рождение ребенка. Но позвольте мне кое-что объяснить.

Тодд и Энджел не были на седьмом небе от счастья, когда родился сын, в отличие от того дня, когда родилась дочь. Как только я показался на свет, доктор обратил внимание на мои затуманенные белые глаза и понял, что со мной что-то не так. После несколько операций и попыток восстановить зрение всем пришлось смириться с фактом, что я родился слепым.

Футбольная семья

Мой отец Тодд Блэк родился в 1961 году — скоро он отпразднует свой 60-летний юбилей (прости, папа, я знаю, что ты этому не особенно рад). Первые 43 года своей жизни он провел в Нормане, штат Оклахома — здесь он родился, вырос, получил степень бакалавра после 4 лет учебы в университете Оклахомы, женился и вырастил детей.

Семья моего отца жила в Нормане с незапамятных времен, но что важнее для этой истории — все они были владельцами сезонных абонементов на матчи студенческой команды «Оклахома Сунерс». Даже если бы природа не окрасила человеческую кровь в красный цвет, у моего отца она в любом случае была бы красной — настолько безгранична его страсть к «Сунерс» (красный — традиционный цвет команды НСАА «Оклахома Сунерс» — Прим. перев.).

Embed from Getty Images

Сколько себя помню, каждая суббота по осени была в нашем доме куда больше, чем просто выходным днем. Это был день студенческого футбола, когда папу было нельзя беспокоить. С 8 утра до 11 вечера не было ничего важнее, чем игры и драма, которая разворачивалась на футбольных полях страны. И ни одна из этих игр не была для моего отца важнее матча его «Оклахомы Сунерс».

Маме приходилось мириться со спортивной страстью, граничащей с одержимостью (и, наверное, частенько переходившей эту границу), и делала она это с изяществом и полным отсутствием эгоизма. Её не беспокоило, что муж кутил по 16 часов в день каждую футбольную субботу почти 40 лет, что они женаты, и она всегда следила, чтобы плита, печь и вообще все доступное пространство на кухне были заполнены вкуснейшими блюдами «футбольной кухни», которые вам когда-либо доводилось пробовать.

И когда начиналась субботняя футбольная феерия, я обычно оставался в своей комнате совсем один. На протяжении всего своего детства и юношества я был… ботаном, заучкой, задротом. Полное отсутствие интереса к спорту я компенсировал одержимостью фэнтези и научной фантастикой, от «Звездных войн» и «Звездного пути» до «Властелина колец», «Подземелий и драконов» и всем тому подобным. Я читал книгу за книгой на эти темы и даже, усаживаясь поближе к телевизору, сквозь череду неудачных попыток, ошибок и смертей моих героев освоил кое-какие видеоигры. Футбол не вызывал во мне никакого интереса: слепота сделала для меня мир спорта недосягаемым.

Тем не менее все это не отдалило нас с отцом друг от друга. Совсем наоборот. Папа был и всегда будет моим лучшим другом. Он делал все возможное, чтобы найти точки соприкосновения, которые могли бы нас объединить.

Из Оклахомы — в Канзас-Сити

Норман был моим домом, но однажды финансовые проблемы вынудили нашу семью перебраться к Озаркс-Лейк, штат Миссури. Мне тогда было 17 лет, я недавно окончил школу. Именно на новом месте я встретил свою жену, вместе с которой провел первые 3 года семейной жизни в Оседж-Бич, в «бурно развивающемся» метрополисе Озаркс-Лейк — жизнь там «кипела» настолько, что в городе были даже «Пицца Хат» и «Домино» (крупные сетевые компании по производству и доставке пиццы — Прим. перев.). Обе, правда, работали без доставки.

В марте 2016 года мы обнаружили, что скоро впервые станем родителями. Это событие наполнило меня невероятным восторгом, но в то же время меня парализовал ужас. Мне не только предстояло стать отцом, хотя я еще не до конца привык к семейной жизни. Имелась еще одна маленькая деталь: я был безработным.

Озаркс-Лейк, может, и отличное место для жизни, но рынок труда для незрячего человека здесь скудноват. Но я узнал, что в Канзас-Сити, в трех часах езды от нас, работала некоммерческая организация «Альфапойнт», созданная специально для слабовидящих и слепых.

Я позвонил в «Альфапойнт», и мне предложили лишь собеседование, но не работу. Однако мы с женой, которая была на шестом месяце беременности и близка к необходимости декретного отпуска, плюнули на риск и отсутствие гарантий, нашли жилье в Канзас-Сити, упаковали чемоданы и переехали, оставив за спиной три года семейной жизни на одном месте. Я очень нервничал по множеству причин, переезжая с молодой женой и еще не рожденным ребенком в новый, практически незнакомый город, где все были для нас чужими. Но одну вещь я все же знал.

Embed from Getty Images

Может, я и был полным профаном в спорте, но я знал, что Канзас-Сити принадлежит «Чифс» и у них страстные фанаты. Это факт должен был помочь мне адаптироваться к новой работе и освоиться в обществе в незнакомом городе, но была одна маленькая проблемка: я ничего не понимал в футболе. К счастью, я знал того, кто в нем хорошо разбирался.

За несколько недель до нашего переезда я позвонил отцу и завел разговор на тему, которую мы раньше никогда не обсуждали: я попросил, чтобы он научил меня разбираться в футболе. Я не думал, что это займет много времени, да и не стремился к углубленным знаниям — просто хотел быть «в теме». Если точнее, я не собирался следить за матчами и добиваться эффекта присутствия.

Это был первый из многочисленных телефонных разговоров с отцом, когда он тщательно объяснял правила игры, позиции игроков и даже политику футбола. Понимая, что я никогда в жизни не видел футбольное поле, он попросил меня представить себе коробку из-под обуви длиной в 100 ярдов, плюс по 10 ярдов с каждой стороны для зачетной зоны. Как только мы начали, папа сразу поспешил расставить приоритеты.

«Кэм, перед тем, как я тебя чему-то научу, хочу, чтобы ты пообещал мне, что ты делаешь это не для меня. Если ты думаешь, что тебе нужно разбираться в футболе ради наших отношений, то скажу, что они и без того отличные», — объяснил он.

В ходе нашего обучения папа дал мне еще один совет, который помог мне сформировать восприятие спорта на всю оставшуюся жизнь: «Забудь о телевизоре. Ты не настолько знаешь футбол, чтобы понимать, что происходит, и телекомментаторы не дадут тебе понятную картинку. Если хочешь следить за футболом и разбираться в нем, тебе надо выяснить, кто ведет трансляции игр „Чифс“ на радио и слушать именно их».

Послушав совет отца, я кое-что разузнал и скачал приложение «Чифс» себе на телефон. Среди прочих опций для страстных футбольных фанатов приложение содержало ссылку с надписью «слушать прямой эфир». Однажды вечером в августе, вскоре после переезда, пока моя жена распаковывала вещи и обустраивала наш старенький трейлер, я уселся в потрепанное кресло с твердым намерением сделать ЭТО.

«Я собираюсь послушать трансляцию матча „Чифс“, — сообщил я жене. — Наверное, это займет не больше 15 минут, просто сказать, чтобы я попытался. Не могу представить, чтобы я был в состоянии осилить целую игру с начала до конца».

Я включил трансляцию и впервые услышал голос радиокомментатора «Чифс» Митча Холтхуса. Трансформация началась.

Следующие несколько месяцев отец снабжал меня знаниями, а Митч — страстью. Митч брал пустое полотно из моего воображения и, используя свой дар описывать события, знания, аналогии, фразы вроде «сладкий нектар зачетной зоны» и знаменитый возглас «тачдаун Кан-зас-Сити!», рисовал на нем игру.

Слушая трансляции в исполнении Митча, я, однако, понял, что мне еще многому предстоит научиться. Я по натуре склонен к одержимости, поэтому поставил перед собой личную цель — понять каждый нюанс, и, когда он описывал события на поле, я мог представить то, что нельзя было увидеть глазами.

Каждый раз, когда Митч упоминал ту или иную атакующую или защитную формацию или специфический розыгрыш в исполнении «Чифс», я в точности записывал его слова и отправлял их отцу по электронной почте с просьбой объяснить суть розыгрыша или построения. Он подробнейшим образом описывал все нюансы, и я до сих пор храню все его ответы в отдельной папке. Это для меня как футбольная библия, где рассказывается абсолютно про все: от таких атакующих построений как «из-под центра», «пистол», «шотган» до более редких вариантов вроде «вариативное нападение» и «вишбоун», который «Оклахома Сунерс» применяли в 80-х.

Я также сохранил письма с описанием розыгрышей — уил-маршрутов, джет-свипов, скринов, плей-экшн и всех прочих. Папа отправлял мне списки маршрутов, которые использовали ресиверы и раннинбеки. Он в живых деталях описывал защитные формации, основные 3-4 и 4-3 и другие, более редкие.

В конце концов я выучил позицию и роль каждого игрока, независимо от формации и розыгрыша. Я до сих пор иногда возвращаюсь к этим письмам и пересылаю их своим незрячим друзьям, которые хотят углубить свои знания о футболе.

Очень скоро воскресенье стало в нашем доме днем, посвященным «Вождям», и, как вы уже догадались, учитывая страсть моего отца, субботы были заняты «Сунерс». Спустя короткое время я нашел радиостанцию — основного вещателя «Сунерс» и её ведущего Тоби Роуленда, который делал для студенческого футбола то же самое, что Митч Холтхус для НФЛ: вкладывал в него все свое невероятное знание игры и необыкновенную страсть. Благодаря ему я не упускал ни малейшей детали, даже не имея возможности видеть происходящее на поле.

(Кстати, с тех пор как я открыл в себе страсть к футболу, я имел возможность послушать буквально каждого радиокомментатора как в студенческом футболе, так и в НФЛ, и могу уверенно сказать: Тоби Роуленд и Митч Холтхус — лучшие в своем деле).

Футбольный сезон 2016 года прошел как в тумане. День за днем я адаптировался к новому городу, независимо передвигаясь по Канзас-Сити на автобусе и привыкая не просто к новой работе, а к моей первой настоящей работе. После неё я возвращался к жене и ребенку, который вот-вот должен был родиться, но уикенды были посвящены «Сунерс» и «Чифс», хотя моя одержимость футболом на этом не заканчивалась.

Я слушал репортажи практически со всех игр подряд, стараясь узнать все об игре, игроках, тренерах и даже околофутбольной политике. Когда я не слушал голоса Митча и Тоби и не читал письма отца, то использовал смартфон, оснащенный экранным сенсором, чтобы скачивать приложения главных спортивных СМИ. Я подписался на новости о студенческом футболе, НФЛ и всех командах, о которых когда-либо слышал. Я желал знать о каждом чихе в мире американского футбола!

У меня и раньше были хобби и увлечения, но в данном случае все было не так, как с книгами, которые я читал, видеоиграми, в которые я играл, и фантастическими мирами, в которых я проводил время. Я скоро открыл для себя, что спортивный мир подобен живому, дышащему созданию, которое постоянно меняется и дает чувство сопричастности, которое я до этого никогда не испытывал. После целой жизни в фантастических мирах (которые, кстати, я до сих пор люблю) я погрузился в страсть к реальному миру, и мне все было мало.

Страсть к «Чифс» и спорту

28 ноября 2016 года моя жизнь навсегда изменилась. Около 4:30 утра я стал отцом прекрасной маленькой девочки. Это много изменило в моей жизни, но только не отношение к футболу. Я как сейчас помню, как спустя неделю после рождения дочки мчался домой с работы сквозь трескучий декабрьский мороз, запрыгнул в свое кресло-развалюху, взял на руки малышку и включил радиотрансляцию матча «Чифс» против «Рейдерс».

Вскоре, в феврале 2017 года, я оказался в первом в моей жизни межсезонье. Было трудно. Я не хотел терять связь со спортом и завел блог о футболе, опубликовал его в соцсетях, рассылал материалы друзьям и коллегам, стараясь подогревать разговоры и обсуждения. Я придумал себе образ, который послужил именем для блога: «Слепой квотербек».

Когда весна и лето отняли у меня футбол, он уступил место другим, новым для меня видам спорта — баскетболу и бейсболу (не очень равноценный обмен, но сойдет, пока не вернется футбол). С помощью электронных писем от отца, а также путем собственных независимых исследований я кое-что разузнал обо всех основных играх. Хоть я и не был одержим ими так же, как футболом, я все равно хотел иметь необходимый запас знаний.

И первым после футбола, к огорчению моего отца, мое внимание привлек бейсбол. Удивительно, но особенность бейсбола, из-за которой папа его ненавидел, сделала его для меня увлекательным: бейсбол — ну ооооочень мееееедленная игра.

Embed from Getty Images

Скорость, с которой разворачиваются события на бейсбольном поле, отталкивает от него множество людей. Но для незрячего человека, который никогда не видел саму игру, благодаря медленному темпу за ней очень легко следить. Мне приходилось встречать немало зрячих любителей бейсбола, которые признавались в том, что предпочли бы слушать трансляцию игры по радио.

Я выучил о бейсболе все, что мог, и слушал репортажи с каждого матча «Канзас-Сити Ройялс», когда было время. Я никогда не буду чувствовать по отношению к бейсболу то же самое, что к футболу — обычно я говорю, что люблю бейсбол и испытываю страсть к футболу. И эта любовь к бейсболу пришла ко мне благодаря человеку, с которым я познакомился на работе, его зовут Том Вирш.

Том болеет за «Ройялс» с года основания команды — 1969-го. Он поделился и продолжает делиться со мной знаниями о бейсболе и даже сделал несколько важных пожертвований для моей растущей коллекции спортивных сувениров, таких как мяч, подписанный Джорджем Бреттом, и пара официальных бит. Я даже начал коллекционировать бейсбольные карточки, используя приложение для преобразования текста в речь на моем смартфоне, и складываю их в огромный органайзер — подарок моей жены.

Как бы то ни было, весной и летом 2017-го я старался поддерживать футбольное настроение с помощью «Слепого квотербека» и изучения бейсбола. Но, что самое важное, в то же самое время я учился быть хорошим отцом для прекрасной маленькой девочки.

И осенью 2017-го, когда полноценная футбольная жизнь вернулась, маленькое событие запустило цепную реакцию, изменившую мою жизнь.

Как и многие одержимые спортом жители Канзас-Сити, я стал постоянным читателем спортивного раздела местной газеты «Канзас-Сити Стар». Одним из моих любимых журналистов был Сэм Макдауэлл, и я читал все его материалы о «Чифс» и «Ройялс». Сэм делал кое-что необычное, учитывая публичный характер своей профессии — размещал свою контактную информацию под каждой статьей. И однажды на рассвете я отправил ему е-мэйл со своей историей о слепом человеке, который переехал в Канзас-Сити и стал яростным болельщиком «Вождей».

Мы с Сэмом начали переписываться и, спустя какое-то время, однажды воскресным вечером он решил нанести дружеский визит в наш трейлер во время матча с участием «Чифс». Он написал замечательную статью о моей истории, а также снял видеоролик, который был опубликован на сайте «Стар». В одном из фрагментов видео я рассказывал о Митче Холтхусе, о том, как на меня повлияли его комментарии, как много он для меня значит.

Каким-то образом это видео попало в руки самого Митча.

Эти события происходили буквально за день до Рождества, а уже после Рождества я вместе с семьей направился в детскую больницу, где нашей дочке должны были сделать офтальмологическую операцию. Мы сидели в комнате ожидания, пили кофе и старались поддерживать разговор, несмотря на нервное состояние, когда у меня в кармане завибрировал телефон. Это была женщина, с которой мы вместе работали, и она сообщила, что Митч Холтхус прочитал мою историю и посмотрел видео.

«У Митча сегодня вечером будет эфир, и он хочет, чтобы ты в нем поучаствовал в качестве специального гостя», — сказала она.

Несколько часов спустя отец вез меня через заснеженный Канзас-Сити в студию, где я составил компанию Митчу Холтхусу, Сэму Макдауэллу и многолетнему пантеру «Чифс» Дастину Колкуитту. Я рассказал свою историю аудитории, забитой болельщиками «Вождей», где также был и отец. После того как шоу окончилось, я прошел сквозь толпу людей, через множество рукопожатий и объятий, и поговорил с другими журналистами из «Канзас-Сити Стар» и официального сайта «Чифс».

Шли месяцы, я продолжал вести свой блог «Слепой квотербек», но теперь количество его посещений экспоненциально росло. Я мог написать очередную статью, опубликовать её в соцсетях и при этом «тэгнуть» Митча, а он репостил материал для всех своих читателей. Несколько раз он приходил ко мне на работу, и мы устраивали посиделки с моими коллегами. Но самый большой сюрприз произошел прямо перед сезоном 2018 года.

4 августа, за день до моего 30-го дня рождения, я получил неожиданное послание от Митча, который приглашал меня посетить тренировочный лагерь и понаблюдать (здесь и далее — насколько это уместно для незрячего. В оригинале статьи используется глагол «to watch» — «смотреть» — Прим. перев.) тренировки из ВИП-зоны, зарезервированной для журналистов.

Я приехал к 9 утра, как раз в тот момент, когда по парковке шел Тревис Келси собственной персоной. Он радушно согласился на совместное фото, которое я тут же переслал жене — она была от него без ума. Это было и обалденно, и в то же время неловко, так как Келси огромный, а во мне всего-то 170 см роста. Получилось фото из серии «приведи ребенка на работу». Жена до сих пор хранит эту фотку, хотя, возможно, она уже вырезала меня оттуда.

Через несколько минут я встретил Митча, и гольф-кар отвез нас к палатке для прессы. Я обменялся рукопожатиями с несколькими продюсерами и важными шишками из «Чифс» и дал еще одно интервью для ТВ. Но гвоздем дня для меня было сидеть рядом с Митчем, который объяснял, что делают на поле игроки. Насколько я понял, вокруг нас не было ни единой живой души, Митч Холтхус сидел прямо около меня, без наушников и микрофона, и делал репортаж прямо у моего уха, только для меня и ни для кого другого.

Еще через месяц мне сообщили на работе, что Митч желает встретиться со мной на «Эрроухед Стэдиум» (стадион, где «Чифс» проводят домашние матчи — Прим. перев.), но не сказали зачем. Я предположил, что он хочет обсудить план очередного совместного шоу на радио или поговорить о продвижении «Слепого квотербека». Меня отвезли к спорткомплексу прямо рядом со стадионом, провели через запутанные коридоры, на стенах которых красуются портреты игроков прошлого и настоящего, мимо коробок с футбольными мячами, занимающими все пространство от пола до потолка, но Митча нигде не было.

В конце концов, после длинной запутанной прогулки по спорткомплексу имени Трумэна я оказался в большой комнате. Как мне объяснили, это была студия для съемок различных телешоу, посвященных «Чифс».

Меня усадили на место перед фоновой картинкой и, ощупав мою одежду, прицепили микрофон к моей черной футболке с логотипом «Альфапойнт». Яркие лучи света ударили в мое лицо, как только я сел в кресло, полностью заинтригованный тем, что будет дальше. Потом знакомый голос с расстояния в несколько метров произнес мое имя. Человек, которому он принадлежал, приблизился ко мне. Это был Митч.

Он подошел, обнял меня и вручил мне в руки мяч с логотипом «Чифс». Митч сообщил, что я был выбран организацией «Синий крест и синий щит» (крупная страховая компания, штаб-квартира которой находится в Чикаго — Прим. перев.) в качестве «чемпиона королевства «Чифс».

Он сказал, что на одной из будущих игр «Вождей» у меня будет статус VIP-гостя. Это означало, что я составлю ему компанию в комментаторской кабине, поужинаю в Клубе игроков, получу право на торжественный выход из туннеля «Эрроухед филд» и даже сделаю символический первый пас. Когда я об этом услышал, то лишь выдавил из себя дурацкую ухмылку, долго тряс его руку и смертельной хваткой вцепился в мяч (позже я узнал, что подарок в виде мяча не входил в планы организаторов и это был лишь реквизит, но Митч заранее знал, что этот мяч никто у меня не отнимет).

После этого я первым делом позвонил жене, вторым — разумеется, отцу. Я хотел, чтобы его незрячий сын, фанат научной фантастики и книжный червь, которому большую часть жизни было наплевать на футбол, лично сообщил ему, что бросит первый символический пас перед матчем «Чифс».

Через несколько дней я вместе со своей маленькой семьей уже был в Палмере, штат Аляска, где навещал родителей, переехавших в новый дом. Мы с отцом проводили вместе долгие часы за совместным «просмотром» матчей первых двух недель студенческого сезона-2018, поглощая «футбольную еду». Понадобилось 30 лет, чтобы я наконец-то созрел до «футбольной еды» и просмотра спорта, в честь которого она названа, вместе с отцом. Когда мы не смотрели футбол и не изучали с семьей красоты Аляски, я проводил время на заднем дворе за новым для себя занятием: папа учил меня бросать мяч.

По возвращении в Канзас-Сити я еще полтора месяца усердно работал над своей пасовой игрой, и, когда пришло время для того самого символического паса, я был готов.

Наконец, наступил уикенд перед матчем 19 октября. В пятницу я узнал, что матч между «Чифс» и «Бенгалс» перенесен с часа дня на прайм-тайм — 19:30, так что мне предстояло сделать первый пас в вечернем матче воскресенья.

Когда в пятницу утром я пришел на работу в «Альфапойнт», там уже были журналисты. Здание кишело как местными репортерами, так и их коллегами с NFL Network, которые делали документальный фильм обо мне и истории моего боления за «Чифс». Большую часть дня я провел, раздавая одно интервью за другим. Мы с Митчем вновь устроили посиделки, во время которых представители моей компании вручили нам фирменные ветровки «Чифс» с огромными желтыми буквами, продублированными ниже шрифом Брайля для незрячих.

На следующий день команда NFL Network провела у меня дома целых 12 часов, делая интервью со мной и с моей женой.

Наконец, спустя два месяца тренировок, интервью для местных новостей и теле- и радиоканалов и захватывающего ожидания великого события наступило воскресное утро. Я был на ногах уже в 7 утра, хотя до игры оставалось еще больше 12 часов.

Этот вечер стал для меня одним из самых незабываемых событий всей жизни. Если хотите узнать о нем более подробно, можете прочитать заметку, которую я сделал тогда для «Слепого квотербека». Но я хочу вернуться немного назад.

Еще перед тем, как зайти в туннель, перед тейлгейтом, перед тем как за нами с женой приехала машина, чтобы доставить нас к стадиону, я сидел у себя на диване, морально готовясь к первому в моей жизни матчу «Чифс» и моему первому и единственному пасу в НФЛ. В моей голове и в моем сердце царило возбуждение. Я бездумно переключал каналы телевизора, стараясь отвлечься от волнения, пока не остановился на фильме «Звездные войны: Империя наносит ответный удар» — моем любимом из оригинальной трилогии.

Жена принесла мне чашку кофе и села рядом, держа в руках свою. Мы потягивали кофе и тихо разговаривали, стараясь не разбудить дочку, которой скоро должно было исполниться 2 года. Мы просто наслаждались компанией друг друга.

«У меня есть кое-что для тебя, — сообщила жена. — Не бог весть что, но я хотела сделать для тебя маленький подарок, чтобы ты знал, как я тобой горжусь. Я собиралась отдать тебе это сегодня вечером, но потом поняла, что мы вернемся поздно и будем слишком уставшими».

Она куда-то ушла и через несколько секунд вернулась с маленьким подарочным пакетом в руке. Я взял пакет и принялся разворачивать ленту и упаковочную бумагу. Добравшись, наконец, до того, что было в пакете, я извлек оттуда миниатюрный футбольный мяч, к которому был лентой привязан маленький предмет. У меня перехватило дыхание и на мгновение остановилось сердце. Вся моя дальнейшая жизнь наполнилась новым смыслом.

«У тебя будет новый футбольный приятель», — сказала жена.

Когда наступил момент осознания и меня полностью захватило то, что было привязано к мячику, я посмотрел на жену с разинутым ртом и широко распахнутыми глазами.

Я держал футбольный мячик в одной руке и положительный тест на беременность в другой. Я обнял жену и долго не выпускал её из объятий, а потом мы поцеловались и поехали на наш первый матч «Чифс». Девять часов спустя я шел по бетонному коридору, затем по тоннелю, чтобы ступить на газон «Эрроухед Стэдиум», понимая, что из всех событий этого дня мне больше всего запомнится не мой первый матч «Чифс», не мой первый символический пас, не пребывание в комментаторской кабине с Митчем Холтхусом и даже не победа «Чифс» над «Бенгалс» со счетом 45:10.

Главным было то, что мы с супругой сидели на трибуне, следя за концовкой игры, не просто держась за руки, а храня наш маленький секрет. В этот день наша семья стала больше.

Мой сын Сайан родился в июне 2019 года. Как выяснилось, он с первого же своего дня связан с «Чифс»: акушерка, принимавшая роды, посещает ту же церковь, что и Митч Холтхус со своей прекрасной женой Терри.

Пока я лежал на кровати рядом с женой, восстанавливающей силы после родов, акушерка сделала наше первое совместное фото с сыном и попросила разрешения отправить его Митчу и сообщить, что с нами все в порядке. Так после членов семьи и самых близких друзей первым человеком, узнавшим о рождении моего сына, стал голос «Канзас-Сити Чифс».

Сезон 2019 года, когда «Чифс» впервые за 50 лет пробились в Супербоул и выиграли его, конечно, стал лучшим для меня как для болельщика. Мы смотрели матч без звука, слушая голос Митча по стереосистеме.

2020 год оказался самым странным годом как для меня, так и для многих людей более старшего возраста. В неспокойное время пандемии COVID-19 матчи НСАА и НФЛ стали для меня отдушиной, несмотря на то, что вирус повлиял и продолжает влиять на футбол. Мы покинули наш старенький трейлер, и теперь наша семья из 4 человек живет в нормальном доме.

Благодаря великодушию моей супруги я смог оборудовать для себя в подвале собственную тематическую комнату, посвященную одновременно научной фантастике и футболу. Одна из стен обклеена фигурами и постерами из «Звездных войн», «Звездного пути» и «Чужого», противоположную украшают подписанные футболки, мячи, бейсбольные карточки, статуэтки игроков и гвоздь коллекции — мяч с автографом Патрика Махоумса «для Слепого квотербека».

Пусть мне, наверное, больше не придется сделать первый символический пас, я еще не сказал своего последнего слова в спортивной жизни Канзас-Сити. Сейчас я вместе с моими хорошими друзьями Томом и Майком, а также бывшим питчером «Ройялс» Хайме Блумой тренирую броски бейсбольного мяча. Скоро я смогу сделать первый символический питч перед матчами «Канзас-Сити Монаркс» (клуб одной из низших лиг — Прим. перев.) и «Ройялс». Я тренируюсь три раза в неделю, и мой фастбол уже неплох: с 12 метров я точно попадаю в страйковую зону.

Из слепого мальчика с нулевым знанием и интересом к спорту я превратился в самого яростного болельщика, которого вы когда-либо встретите, отца двух детей, который надеется однажды разделить с ними свои знания и страсть, как это когда-то сделал мой отец.