Все мы за пределами США находимся на стадии становления и развития такого пока ещё любительского вида спорта как американский футбол. Кто-то продвинулся на этом пути объективно дальше, чем другие, а чей-то опыт уникален для их страны или региона, но, так или иначе, никто из нас ещё не достиг тех целей, к которым мы стремимся, и поэтому для всех нас важно смотреть по сторонам и изучать в том числе чужой опыт. Что-то, возможно, мы сможем перенять, где-то — поучиться на ошибках, а что-то ещё — вообще посчитать для нас нерелевантным и просто принять к сведению.

Прошлый год я тренировал в Швеции, одной из наиболее старых стран в плане развития американского футбола в Европе. Работая как с командой Суперсерии, так и в первом дивизионе, я, кажется, получил достаточное представление об устройстве и организации этого вида спорта там и имею теперь достаточно чёткое мнение о различных аспектах его развития. Да, многие из уроков, которые я оттуда вынес, будут слишком сильно завязаны на шведском культурном и экономическом контексте и будут не очень релевантны для нас в России. Но какие-то отдельные идеи, думаю, могут пригодиться и в нашей стране — организаторам соревнований, руководителям команд, да и всему футбольному коммьюнити в целом. Поэтому я с удовольствием поделюсь своими соображениями на этот счёт и надеюсь, что смогу дать какую-то пищу для размышления.

1. Нет, американский футбол не является (и в обозримом будущем ни за что не станет) коммерчески привлекательным продуктом

Начнём с самого главного вопроса, в который упирается как много всего остального — с финансов. В России как-то сложился консенсус, что денег в местном футболе (в отличие от европейского) нет потому, что у нас «плохая картинка», мало зрителей и вообще это коммерчески непривлекательный продукт. С кем бы я ни общался из менеджеров, которые серьёзно занимаются поиском спонсоров — все всегда в спонсорских презентациях и на переговорах говорят о широте аудитории и о том, какой офигенный охват будет у их рекламы в командных соцсетях.

При этом сторонних денег в российском футболе пока практически нет. Поэтому, думаю, интересно было бы сравнить ситуацию с другими странами, где какие-никакие ресурсы всё-таки имеются, и узнать, что же они делают иначе, чем мы.

По этому вопросу я специально общался с парой руководителей реально крупных команд с большими по нашим меркам бюджетами: что такое выгодное они предлагают своим спонсорам в обмен на их деньги, чего мы предложить в России предложить не можем? И ответ был совершенно однозначный у всех: да вообще ничего!

Спонсорство команды по американскому футболу в Швеции как вложение средств в маркетинг и продвижение своего бренда было бы столь провальной растратой любого маркетингового бюджета, что после него весь пиар-отдел горе-спонсора нужно было бы полностью разогнать. Если посчитать «охват» вашей аудитории в соцсетях и сравнить это со стоимостью любого другого вида рекламы в пересчёте на один просмотр; или количество людей, которые на стадионе увидят логотип спонсора на вашей форме, и сравнить со стоимостью каждого человека, который мог бы увидеть тот же лого, скажем, на билборде… Сравнение результативности и ценовой эффективности такого пиара будет настолько смешным, что вы не просто получите отказ от любого нормального бизнеса, но и выставите себя совершенно некомпетентным чудаком, с которым больше не будут серьёзно разговаривать. Шведские менеджеры говорили об этом совершенно однозначно, и в России (хоть я и не являюсь в этом вопросе специалистом) — подозреваю, ситуация ещё хуже.

Откуда же деньги и что нужно делать, чтобы их найти? Только развивать субъективную любовь к американскому футболу. Вот примеры причин, по которым разные спонсоры выделяют деньги футбольным командам в Швеции: потому что мы любим американский футбол; потому что мы знаем руководителя команды, очень его уважаем и хотим помочь с его сторонним проектом; потому что я/мой ребёнок сам когда-то играл за эту команду и это было лучшее время в моей жизни; потому что мы хотим иметь отношение к команде победителей; потому что другие виды спорта спонсировать дорого, а что-то сделать для клуба из нашего города мы хотим. Все эти причины — абсолютно субъективны, ни о какой коммерческой выгоде от спонсорских вложений никто и речи не вёл.

И такой подход касается не только прямых финансовый вложений и не только на высшем уровне футбола в стране. Мне очень хорошо запомнился разговор с хозяином крупного ресторана в Уппландс-Бру (где базировались мои «Бронкос»), который регулярно бесплатно кормил наших парней. Как-то я упомянул спонсорство и то, что они никогда не отобьют этим пиаром свои затраты на нашу команду, и предположил, что он, наверное, очень сильно любит американский футбол, раз идёт на такое. «Я вообще не представляю себе, что это такое, и ни разу не был на вашем матче, — был его ответ. — Просто у меня самый крупный и успешный ресторан в Уппландс-Бру и должен же я что-то делать для этой коммуны!»

Мотивация у всех может быть разная, но никто и никогда не упоминал в разговоре со мной, что спонсировать команду по американскому футболу в Швеции — это коммерчески выгодное дело. И мне кажется, что в России это не может быть выгодно тем более. Поэтому, видимо, мы не можем никак найти денег потому, что ищем их где-то не там?

2. Самые главные люди для долгосрочного развития команды — это не игроки и не тренеры

Есть ли в вашей команде массажист или физиотерапевт? Кто занимается бухгалтерией? А экипировкой? Сколько людей участвует в организации матча, за вычетом тех, кто принимает в нём участие? Кто отвечает за отношения с федерацией и чиновниками? А за социальные сети?

Думаю, всем очевидно, что чем больше людей из списка выше являются также тренерами и/или игроками, тем более хрупкой является вся организационная основа команды. Потому что совмещение разных видов деятельности неизменно приводит к снижению качества выполняемой работы и быстрее ведёт к «выгоранию» всех этих людей. После опыта работы в Швеции, я уверен, что именно количество вовлечённых в команду людей помимо игроков и тренеров является одним из лучших показателей ей организационной силы, а значит — и долгосрочных перспектив.

Мне кажется, что в целом, это понимают и у нас в стране, но я также вижу, что в большинстве случаев никто ничего конкретного по этому поводу не делает. Если кто-то не хочет или не может играть или тренировать — занимаетесь ли вы целенаправленно вовлечением этого человека в свою команду? Пытаетесь ли найти применение его силам, которое было бы и полезно для развития клуба, и интересно самому этому человеку? Ведёте ли активную работу, чтобы он или она тоже чувствовали себя частью команды, коллектива, чего-то большего?

Такие люди не появятся сами собой из ниоткуда, они появляются в результате целенаправленной работы. Их привлечением, вовлечением и удержанием нужно заниматься так же активно, как и всем этим в отношении игроков — и, возможно, такая работа даже более важна. Хорошо отлаженные внутриорганизационные процессы — в этом самая большая разница между российскими командами и европейскими. Возможность тренерам сконцентрироваться на тренировочном процессе, а игрокам — на игре окажет огромное влияние и на привлечение других людей в команду.

3. Для трансферов игроков должно быть больше ограничений, а не меньше

Предположу, что этот пункт вызовет больше всего несогласия, поскольку я тоже сначала не понимал, зачем нужна такая система, как в Швеции. Помните, какую волну возмущения вызвали пару лет назад новые правила в России, запрещавшие выступать в течение одного сезона за разные клубы? Так вот, после опыта работы в скандинавской стране, я считаю, что это недопустимо мягкие ограничения и они должны быть куда более строгими.

В Швеции как только какой-то игрок лицензируется федерацией за какой-то клуб, исключительные «права» на него приписываются команде не только на текущий сезон, но и на следующий год тоже. То есть, отыграв за кого-то в 2021-м, игрок не сможет без разрешения этой команды играть ни за кого другого не только в этом сезоне, но и в сезоне-2022. Зачастую команды такие разрешения все-таки дают тем, с кем они в хороших отношениях, но иметь такой инструмент мне кажется принципиально важным.

Потому что иначе — какие еще могут быть у клубов методы воздействия на игроков, которые, к примеру, не вернули командную экипировку, не сдали взносы или к которым есть какие-то другие претензии? У нас фактически никаких мер воздействия нет, в любой конфликтной ситуации игрок можно просто уйти в другой клуб без каких-либо последствий для себя.

Но есть и более конструктивная причина. Такая система мотивирует команды к тому, чтобы вкладывать в развитие собственных игроков, а не просто осуществлять трансферы. Во-первых, и отдачи от своих воспитанников им будет гарантировано больше, а во-вторых, со стороны привлечь кого-то значительно сложнее. И это чрезвычайно важный аспект долгосрочного развития игроков и уровня игры в футбол в целом. Воспитывать каких-то игроков и вкладывать в них столь дефицитные ресурсы, чтобы они потом пошли играть за кого-то другого, не хочется никому.

Всё возмущение ограничениями на переходы игроков у нас сводилось примерно к следующему: «А чего мне запрещают с пацанами в футбол погонять?». Друзья, если мы так и будем к этому относиться, то на уровне гоняния с пацанами навсегда и останемся.

В заключение, повторю ещё раз мысль: Швеция — это, конечно же, не США. Профессиональных высот футбол там не достиг и развивается в других, отличных от российских условиях. Поэтому нам не нужно просто принимать на веру всё, что они делают, и слепо копировать. Однако опыт — он важен для всех и может быть очень полезным и конструктивным занятием.