Год назад квотербек «Индианаполиса» Эндрю Лак объявил о завершении карьеры. Перед вами — текст экс-линейного лиги Джоффа Шварца, опубликованный на SB Nation вскоре после решения Лака.
***
У меня нет слов. Я в шоке, что пишу об этом. Многие в лиге были потрясены этой новостью.
Все началось с поста в соцсетях, потом Лак подтвердил свое намерение уйти из футбола на пресс-конференции. Он говорил честно, открыто и прямо. Он говорил о своей карьере, о любви к игре и тем обстоятельствам, которые привели к его решению.
И сейчас я аплодирую его мужественному решению.
Ключевой во всем выступлении Лака мне кажется следующая фраза:
«Я застрял в этом процессе и не могу жить той жизнью, которой хочу. От игры для меня пропало всякое удовольствие. Единственный путь для меня — удалить себя из футбола, чтобы вырваться из замкнутого круга».
Под «процессом» Лак имеет в виду восстановление после травм. К сожалению, я тоже очень хорошо с ним знаком.
Лак недолго играл в НФЛ, но свою долю повреждений он однозначно получил. Вот список его травм за карьеру:
- перелом хрящей двух ребер
- частичный разрыв мышц живота
- травма почки, из-за которой он мочился кровью
- как минимум одно сотрясение
- разрыв вращательной манжеты плеча бросковой руки
- загадочные проблемы с лодыжкой прямо перед завершением карьеры
Такого списка травм многим бы хватило на всю жизнь, не говоря уже о 6 годах. Эти повреждения стали следствием ряда причин — желания играть через боль, плохого состава вокруг (особенно линии нападения) и банальной неудачи.
Все знают, что Лак несколько лет боролся с разными болячками. По воскресеньям он зачастую выходил на поле с какой-то незалеченной травмой.
Но давайте отвлечемся на секундочку и взглянем на расписание игрока НФЛ по ходу сезона.
Типичная неделя для игрока НФЛ выглядит следующим образом:
- Понедельник: Восстановление, просмотр видео. Начало подготовки к новой игре.
- Вторник: Выходной. Многие игроки прибывают на базу, чтобы посмотреть видео, подкачаться в зале или на восстановительные процедуры.
- Среда и четверг: Полноценные будни. Квотербеки работают дольше всех, изучая розыгрыши под следующего оппонента.
- Пятница и суббота: Тренировка и прогон комбинаций. В пятницу игроки заняты с 7 до 13, в субботу — с 9 до 12.
- Воскресенье: Матч.
По ходу всей недели также проходят собрания игроков отдельных позиций. Футболисты с травмами проводят больше времени, занимаясь восстановлением и лечением.
Футболисты понимают, что сезон — это серьезная ноша, но они готовы к физическим нагрузкам. Всем приходится играть через боль. Сражаться с травмами, чтобы поскорее вернуться на поле и помочь партнерам. Но боль — это еще и давление на психологию.
Во время сезона ты с головой уходишь в работу. Каждая щепотка энергии направлена на решение футбольных задач. Особенно это касается атлетов элитного уровня, таких как Лак.
Многие говорят: «Ну, зато вы зарабатываете кучу денег». Да, это так. Деньги помогают справляться. Но они не отменяют сам факт боли и превозмогания. Карьера в профессиональном футболе — сложная штука. Карьеры короткие, одна травма — и ты можешь остаться безработным. Делаешь свою работу хорошо — помогаешь всей команде. Делаешь плохо — мешаешь ей двигаться к успеху. Плюс сейчас каждый встречный-поперечный в соцсетях учит тебя жизни.
Сезон — это работа. А межсезонье должно быть отдыхом. Когда тебе приходится пахать и в межсезонье — это сильный стресс. Межсезонье — это возможность отдохнуть и восстановится, побыть с семьей.
От футбола тоже нужно психологически отдыхать, поскольку во время сезона ты погрузишься в него с головой. Семья отойдет на второй план. Никаких хобби. Межсезонье — это время, когда ты можешь побыть «нормальным». Люди используют это время, чтобы перезарядиться. Дать телу отдых и набраться сил, которых должно хватить на целый сезон.
Но все сильно меняется, если ты получаешь травму в конце сезона или переносишь операцию. Теперь вместо периода расслабления ты продолжаешь находиться в режиме «сезон» и вкалываешь ради восстановления. Многие команды требуют, чтобы игрок проходил нужные процедуры на базе. Так что тебя не отпустят домой к семье. Ты не будешь спать в своей кровати. Никаких хобби и путешествий.
Ты должен отдыхать душой и телом. Вместо этого ты сталкиваешься с еще более интенсивными нагрузками или даже болью после операции. Ты начинаешь обдумывать свое будущее во команде. Не хотят ли пересмотреть мой контракт? А что, если на мое место выберут кого-то на драфте?
Процесс восстановления — та еще заноза в заднице. Говорю как есть. Он тянется медленно и зачастую растягивается надолго. Большинство спортсменов не привыкли к ситуации, когда тело подводит их. Тебе приходится продвигаться вперед в восстановлении такими маленькими шажками, что они становятся незаметными. Иногда на это уходят месяцы.
Восстановление по ходу сезона — еще более страшный процесс. Ты должен играть, но не играешь. Ты отдаляешься от команды, только ходишь на собрания, а во время тренировок стоишь и смотришь. Тебя по большей части игнорируют.
Но в НФЛ полностью здоровых игроков не бывает. И почти все знакомы с ситуацией, когда в межсезонье приходится залечивать болячки. Одно такое межсезонье — это еще куда ни шло. Но если травмы повторяются, то процедуры наслаиваются одна на другую, все смешивается в одно пятно. Ты начинаешь задыхаться от психологической усталости.
У меня с травмами все было не так страшно, как у Лака, но кое-что о процессе восстановления я знаю. К примеру, в августе 2014-го я повредил большой палец на ноге в первый год в составе «Джайентс». Я восстановил игровые кондиции только к концу ноября и снова вышел на поле. До этого я ходил на собрания, а потом возвращался к своим процедурам. Бывали дни, когда я наблюдал за тренировками на поле из окна в тренажерном зале.
Скажу честно — это полный отстой.
Ты не чувствуешь себя частью команды, не ощущаешь вместе с одноклубниками горечь поражения или радость победы. 9 недель я был отделен от команды. Потом я вернулся к тренировкам и отыграл 1,5 матча, после чего получил травму лодыжки. То есть я сначала мучился с одной травмой, которая казалась мне незначительной и ставила под сомнение мою самоотдачу («Это же всего лишь палец ноги!» — читалось на лицах), а потом получил по-настоящему серьезное повреждение.
Над лодыжкой я работал все межсезонье. Но бывали дни, когда я уже не мог продолжать. Я чувствовал, что иссяк. Мне нужен был перерыв. Бывали случаи, когда я приезжал на базу без сил и говорил, что мне нужен один день отдыха.
Та травма сказалась и на моей семье. У меня был маленький сын, а жене приходилось заниматься им в одиночку по ходу сезона. Потом в межсезонье я должен был помогать ей, но я сначала ездил в инвалидном кресле 6 недель, а потом еще 6 ходил на костылях.
Тут нужно понимать, что когда ты работаешь над одной частью тела, то другие начинают отставать. Ты занят только тем, чтобы вернуть 100%-ные кондиции травмированной конечности. В итоге ты неизбежно теряешь в отношении остального тела и все равно можешь войти в сезон разобранным.
Перед сезоном-2015 у меня было 4 недели на подготовку. Лодыжка восстановилась на 80%, как сказали врачи. Во время тренировочного лагеря мне приходилось как тренироваться со всеми, так и уделять внимание восстановлению лодыжки.
В начале сезона я играл неплохо. Но травмированная нога немного беспокоила. Я не чувствовал ее так, как надо. Я потерял часть подвижности и не мог демонстрировать все, на что способен. Было даже стыдно смотреть записи своих действий и видеть, что больная нога мне мешает. На 5-й неделе мы играли с «Найнерс», и мне пришлось несладко. Лодыжка начала гореть и болеть, но я терпел. На 6-й неделе боль усилилась, после матча с «Иглс» я перестал чувствовать ногу. Я сказал об этом тренерскому штабу. Мне не поверили.
Не знаю, как я пережил игру с «Далласом», но потом пришла игра против «Нью-Орлеана». Я и так проводил отрезок из трех худших игр в карьере. Закончилось все тем, что Кэм Джордан в одном из эпизодов посадил меня на задницу. Я понял, что совсем не чувствую низ ноги. Мышцы полностью отказали. Я попрыгал на бровку, чтобы замениться.
Мне было жутко стыдно говорить тренеру, что я не могу больше играть. Ты автоматически выглядишь хлюпиком, ведь речь идет о боли, которую сложно диагностировать. После игры я прошел обследование. Выяснилось, что одна из мышц в ступне давила на нерв. Мне сделали укол, ситуация стала лучше. Я смог провести еще два матча.
А потом вновь получил перелом. 364 дня спустя после первой травмы. Мое тело вновь меня подставило. Я чувствовал себя телегой, от которой отваливаются колеса. Я был раздавлен.
«Джайентс» отчислили меня, я подписался с «Лайонс». Я был уже старым и усталым ветераном с больной ногой. Я держался за НФЛ, потому что хотел завершить карьеру на своих двоих, а не в медицинском карте.
Дурацкое решение.
Я уже не мог полностью посвящать себя игре, но все же предпринял попытку вернуться. Не вышло. Меня снова отчислили, карьера закончилась. Я ни о чем не жалею, но должен сказать, что я был даже рад, что все осталось в прошлом.
И это я пересказал всего три года травм и восстановлений. Лак занимается этим практически всю карьеру. Починил одну часть тела — сломалась другая. Так что меня не удивляют его слова о том, что он перестал получать удовольствие от игры. Рано или поздно, это надоедает. Лак вымотался, это естественно.
Признать, что с тебя хватит — для этого нужно серьезное мужество.
Завершать карьеру нелегко, даже если ты знаешь, что время пришло. Большинство из нас обожает футбол. А те, кто играет в НФЛ, играют в него офигенно. Мы лучшие из лучших в мире, это потрясающее чувство. Тебя обожают фанаты, толпа на стадионе ревет, тебя узнают в городе, ты зарабатываешь шикарные деньги. Короче, живешь мечтой.
Когда ты завершаешь карьеру — всему приходит конец. С этим чрезвычайно сложно смириться. Именно поэтому так много футболистов играют до последнего и уходят на покой только тогда, когда ситуация становится совсем невыносимой. По названным выше причинам люди выжимают из себя весь футбол до последней капли. И завершают карьеры даже позже, чем стоило бы.
Так что я желаю Эндрю Лаку удачи в жизни после футбола.
Если вы нашли ошибку, пожалуйста, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.