Не упомнить всех спортсменов, пробовавших свои силы на музыкальном поприще, но это не тот случай – Фостер, член символической сборной Олл-Про в бытность игроком, занимается музыкой чуть ли не с яслей. На днях он выпустил новый мини-альбом под псевдонимом Bobby Feeno (Бобби Фино). Заслуживает ли он внимания? Оставляем это на ваш суд – послушайте и решайте.
Ариан Фостер знает, что вы о нем думаете: «А, еще один футболист/баскетболист/бейсболист, который решил стать рэпером…»
И он прекрасно понимает вас, а где-то даже соглашается. По большей части, музыка, которую записывают спортсмены, ужасна. Поэтому Фостер совершенно отчетливо понимает, что ему предстоит много работать, чтобы выйти за рамки этого стереотипа. И все, чего он хочет от своих слушателей сейчас – чтобы вы дали ему шанс, просто сев и прослушав его треки «на свежую голову». Потому что сам Фостер считает, что он не просто лучший рэпер из всех спортсменов – нет, он считает, его в принципе некорректно ставить в один ряд со спортсменами-рэперами.
«Я считаю, что имею право поставить себя в один ряд с лучшими исполнителями поколения», — говорит Ариан.
Известный в музыкальном мире под псевдонимом Bobby Feeno, Фостер имеет полное право делать такие громкие заявления по одной простой причине: он пишет хорошую музыку. Нет, не такую же хорошую, как дуэт «Шак-и-Коби». Действительно хорошую.
В апреле прошлого года Фостер выпустил свой дебютный альбом Flamingo&Koval, который был настолько хорошо принят музыкальным сообществом, что компания Mass Appeal Records, основанная легендарным Nas, подписала с ним контракт на выпуск двух альбомов. Первый релиз на новом лейбле – мини-альбом Late February, сейчас он доступен на большинстве музыкальных стрим-сервисов (даже ВКонтакте, мы проверили). Он уже заработал репутацию талантливого лирика, пишущего глубокие тексты, и проявил умение положить их на музыку. Каждый трек на его мини-альбоме – живой и достаточно интимный, и все их связывает тема любви. «Я ищу себя в моем творчестве, — говорит он. – И это очень личное».
Фостер, хоть и считается рэпером, на деле – музыкант в широком смысле слова, артист, его музыка – сплав различных стилей: здесь и хип-хоп, и фанк, и R’n’B, а в каждой песне звучит множество инструментов: духовые, струнные, ударные, пианино, гитара… За эклектичный музыкальный вкус Фостер благодарит родителей – их дом в Нью-Мехико был завален виниловыми пластинками, из которых отец чаще ставил Earth Wind&Fire и Col Funk Shun, а мама – Patsy Cline и The Eagles. Так что, приехав учиться в Теннесси, Фостер помнил наизусть песни и Джорджа Стрейта, и Гарта Брука.
«Музыка всегда была частью моей жизни, — говорит Фостер. – Но я всегда придавал не меньшее значение словам».
В возрасте 12 лет Эриен был частым гостем на веб-страничке поэта и музыканта Сола Уильямса (Saul Williams) – и, как-то раз, его заинтересовала доска сообщений сайта. Здесь многие публиковали свои стихи, а другие – обсуждали их и писали отзывы. Фостер всегда имел обыкновение записывать свои мысли, иногда в стихах, где-то в глубине души воображая себя писателем, и решился опубликовать некоторые свои опусы. Его стихи были намного более глубоки, чем можно ожидать от наивного подростка – он не зацикливался на трудностях жизни, хотя его родители не хватали звезд с неба, но пытался писать о простых и глобальных вещах, таких как свет или любовь – его стихи были абстрактны, но в то же время лиричны. Неудивительно, что парень получил широкое одобрение от сообщества, одобрение, которое подвигло его на то, чтобы продолжать писать.
«Именно тогда я понял, что могу писать, и писать хорошо», — вспоминает Фостер.
Стоит упомянуть и то, что беседа с Фостером – а он еще в бытность игроком был одним из самых интересных объектов для интервью – это разговор, тема и направление которого могут перестраиваться в любую секунду, меняя очертания, как лист, из которого мастер оригами складывает различные фигурки. Если время позволяет, он с удовольствием обсудит с вами последнюю прочитанную книгу – и не удивляйтесь, если это окажется «Капитал» Карла Маркса или «Специальная теория относительности» Эйнштейна. А в конце истории о начале своей творческой карьеры на той самой доске сообщений Фостер обычно сетует на то, что Интернет превратился невесть во что с тех пор.
«Словно змея, проглотившая свой собственный хвост, — говорит Фостер о современном Интернете. — Прелесть была в анонимности и в свободе, которую она (анонимность) давала. Думаю, что анонимность, если она не используется с преступными целями, это здорово. В конце концов, мы ищем в сети группу единомышленников, а при этом совершенно неважно, кто ты и откуда».
После таких разговоров вы, вероятно, скажете, что Фостер по общению не похож на обычного игрока НФЛ. И получите в ответ возмущенную тираду. Он ненавидит, когда на человека вешают ярлыки в зависимости от рода его занятий – ох, и доставалось же от него тем журналистам, которые после интервью хвалили его за связную речь, думая, что делают парню комплимент!
«Что, нахрен, они имеют в виду? — спрашивает Фостер. — А то, что я, по их мнению, не могу связно разговаривать. А вот приходило ли им в голову похвалить, к примеру, политика, за то, что он ладно изъясняется и не мямлит?»
(Будучи игроком НФЛ, Фостер часто говорил малознакомым людям, которые узнавали его на улице, что они, вероятно, ошиблись, а он на самом деле шахматист).
Он считает, что те спортсмены, которые пробовали себя в качестве рэп-исполнителей, провалились не потому, что у них не было каких-то способностей, а потому, что не уделяли этому достаточно времени. Он упоминает правило 10 тысяч часов от Малкольма Глэдвелла (чтобы достичь мастерства в какой-либо сфере, необходимо потратить на это не менее 10000 часов) и утверждает, что достиг чего-то в музыке именно потому, что потратил на нее огромное количество времени. «Я подхожу к этому максимально серьезно, — говорит Фостер. – Годы и годы труда, днем и ночью».
Он начал записывать песни еще в средней школе – на том этапе Фостер черпал вдохновение в треках рэперов Восточного побережья, таких как Talib Kweli и Mos Def. Потом свет увидела компьютерная программа Fruity Loops, которая позволяла создавать собственный бит, а после поступления в колледж Теннесси Ариан потратил свой грант размером в $1900 на покупку компьютера, микрофона и программы Acid 5.0. Он продолжал записывать песни – тысячами, как вспоминает он сам – и теперь на его творчество оказывали заметное влияние Tupac и The Game. Часто в его треках звучали голоса товарищей по команде, а его комната в общежитии получила название «Комната Бум-Бум» (Boom Boom Room).
Когда в 2007 году Фостер появился в качестве незадрафтованного свободного агента в «Тексанс», ему, как и остальным новичкам, пришлось принять участие в импровизированном «шоу талантов» — довольно безобидный пример дедовщины, между прочим. Кто-то попытался пронять публику фокусами, другие сделали ставку на «стэнд-ап», но результат зачастую был один и тот же – их сгоняли со сцены недовольными выкриками, ну, хотя бы без тухлых помидоров. Фостер же прочитал рэп, упомянув в тексте и Гэри Кьюбиака, тренера «Тексанс», и даже выделил строфу под одиблы блицов защиты – он, как обычно, подошел к делу максимально серьезно и написал текст специально для этого мероприятия. К концу его выступления шестидесятилетние тренеры команды «качали» с задних рядов вместе со всем залом. «Да уж, это был момент триумфа, иначе не скажешь», — улыбается Фостер.
Карьера Фостера достигла высот, о которых он и не помышлял в начале пути: четыре появления в Пробоуле, первое место в Лиге по ярдам на выносе в сезоне 2010 года (1616 ярдов), продление контракта с гарантией на 21 миллион в 2012-м. А он между тем потихоньку, а потом чаще и чаще стал включать в раздевалке собственные треки. И довольно скоро одноклубники уверили его в том, что его музыка хороша настолько, что они слушают ее не только в раздевалке, и не только когда он включает ее, и он заслуживает того, чтобы стать в один ряд с Кендриками Ламарами и Дрейками. Это придало Фостеру еще больше уверенности в том, что он на правильном пути. Но он знал, что не будет записывать альбом, пока не завершит карьеру игрока – он попросту не сможет вложить в него «столько любви, энергии и времени, сколько нужно». Если уж он решился на это, все должно быть сделано идеально.
И когда после четвертой игры в сезоне-2016 он принял решение завершить карьеру профессионального футболиста, настало время для претворения плана в жизнь. Он придумал себе псевдоним «Бобби Фино»(Bobby Feeno) — Бобби в честь исполнителя песни Don’t Worry Be Happy Бобби Макферрина, а Фино — потому что круто звучит – и принялся за работу над альбомом. Он записывал музыку не ради славы или денег, а из любви к искусству – это давало ему свободу самовыражения. И поскольку он знал, что никто не ожидает от него выхода музыкального альбома, Фостер имел в распоряжении достаточно времени, чтобы отшлифовать его до блеска.
Он сам написал музыку – он выучился играть на пианино, пока выступал в НФЛ – и нанял еще ряд музыкантов для обеспечения живого звучания. Некоторые песни перезаписывались по восемь (!) раз, пока качество материала не стало устраивать Ариана. И пусть альбом не имел большого коммерческого успеха, он принес Фостеру звание лучшего спортсмена-рэпера всех времен.
В первом треке альбома A Friend a Fan a Kid Фостер обобщает жизненный опыт спортсмена, рассматривая его с трех разных позиций: со стороны друзей, которые думают, что он им что-то задолжал, со стороны фанатов, считающих спортсменов своей собственностью, и со стороны семьи, которой он не мог уделять достаточно внимания, находясь в постоянных разъездах. «Со всей скромностью я все же заявляю, что это лучшая песня, когда-либо написанная и записанная спортсменом», — говорит Фостер. Альбом получил положительные отзывы от известных рэперов, таких как Scarface и BunB, а также от продюсеров, лауреатов«Грэмми» 9th Wonder и Hit-Boy. А еще этот альбом принес ему сделку со звукозаписывающей компанией.
«Я благодарен всем, кто высоко оценил мой труд, — говорит Ариан. – Но когда вкладываешь в дело столько труда и времени, ты вправе ожидать этого».
И вновь он повторяется, что именно это (количество затраченного труда и времени) отличает его от остальных спорт-рэперов, никоим образом не упрекая их в том, что они решились попробовать себя на музыкальном поприще. Кроме того, он осуждает общество за порицание рэп-культуры и навязывание стереотипа «сейчас все, кому не лень, стремятся стать рэперами».«В 1950-х все собирали свои doo-wop группы (музыка, представляющая собой максимально гармоничное пение с минимальным музыкальным сопровождением), в 1970-х все подростки состояли в рок-бандах. Для человека очень важна возможность самовыражения, а способ этого самовыражения продиктован эпохой, в которой этот человек живет», — говорит Фостер.
Посмеиваясь, он также отмечает: «Никого люди не ненавидят больше, чем рэперов и бывших спортсменов. А я имею честь принадлежать и к тем, и к другим».
Фостер знает, что он сейчас в начале своего музыкального пути. Он уверен в том, что его последний мини-альбом A Late February (такое название было выбрано, потому что первоначально релиз был назначен на День Св. Валентина, но вышел на четыре месяца позже) удался ему лучше, чем дебютный. Все пять треков этого альбома объединены темой любви, начиная с рассказа об измене Scarlett Letter и заканчивая Ms.Carry, где он описывает, как в колледже переживал выкидыш, произошедший у его девушки.
«Я ищу самого себя в творчестве и рассказываю слушателям о вещах, через которые мне пришлось пройти. Я не пытаюсь дать вам словесный портрет себя, не пытаюсь быть рэпером. Я просто выражаю себя через творчество».
Он не настолько наивен, чтобы полагать, что его музыка понравится всем, но верит в то, что если слушатель сможет отбросить предрассудки, то, по крайней мере, оценит, сколько труда он вкладывает в свои песни. Насколько точно подобраны инструменты и бит, насколько плавно ложатся слова на музыку. Фостер уверен в том, что те, кто ценит качественную музыку, независимо от жанра, оценят его работу.
«Я вкладываю в это часть себя, — говорит он. – И тот, кто вдумчиво прослушает мои треки, почувствует это».
Если вы нашли ошибку, пожалуйста, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.