Кажется это было только вчера — мой первый тренировочный лагерь с “Кардиналс”, я лежу на газоне, вытянувшись во весь рост, и думаю: “Блин, я сделал это! Я в НФЛ!”

Я родом из маленького городка Джексонвиль в Восточном Техасе. Городка, в котором не было палаток с едой, где продавались бы газировка, кофе и пончики. Даже сеть Dunkin’ Donuts обошла нас вниманием.

Но у нас был свой “Дворец Обжор”.

Когда я учился в старшей школе, каждым осенним субботним утром шел к дому нашего тренера. Там, на кофейном столике, уже стояла огромная коробка с маленькими сосисками в тесте с сыром. Мы называли их “сырные хрюшки”. Сидя за этим столом, мы с тренером и вторым квотербеком нашей команды уничтожали немыслимое количество “хрюшек”, разбирая видео вчерашнего матча.

А через каких-нибудь пять лет я оказался в НФЛ — молодой, полный сил и юношеского задора, готовый свернуть любые горы на своем пути.

Я хотел стать франчайз-квотербеком, привезти в Аризону Кубок Ломбарди… провести всю карьеру в форме “Кардиналс”.

И если бы кто-то сказал мне, что за 17 сезонов в лиге я буду играть за 10 различных командах, что бы я ответил? Наверное, что-нибудь вроде: “Ого, 17 лет в НФЛ! Круто!” и “Что? 10 разных клубов? Да ну нафиг?!”

Увы, не все в этой жизни зависит только от нас. Но сейчас, оглядываясь на свою карьеру, я испытываю только гордость. Меня не смущает ярлык “квотербека-путешественника” — напротив, я ценю это.

Ведь моя карьера стала Сказкой Странствий.

И теперь, когда по прошествии 17 лет это путешествие подходит к концу… я чувствую себя странно.

Сегодня я принял решение завершить карьеру игрока в НФЛ.

Когда ты принимаешь такое решение, то за короткое время словно проживаешь всю карьеру заново, но теперь подмечаешь людей, благодаря которым все это стало возможным.

Таких людей, как моя супруга Натали.

Задумайтесь, я играл за 10 разных команд НФЛ (плюс еще один сезон, когда я играл за “Хартфорд Колониалс” в Объединенной Футбольной Лиге). Естественно, каждая смена команды означала  переезд со всеми вытекающими,не говоря уже о том, как много времени профессиональному футболисту приходится быть вне семьи. Так вот, моей жене удавалось (и удается) обустроить наш быт так, что я могу спокойно делать свою работу, зная, что за моей спиной — надежный тыл.

Да уж, такова участь большинства спутниц профессиональных спортсменов — на их долю выпадает тяжелый и неблагодарный труд — работа, которая становится заметна лишь тогда, когда её вдруг перестают делать. И что совсем несправедливо, они зачастую оказываются в тени своих мужей, которые, откровенно говоря, вряд ли сподобились бы на такие же результаты, не имея мощной поддержки своих вторых половин.

Не могу измерить важность вклада моей жены в мою карьеру. Скажу так: “Без нее ничего этого не было бы”.

Она — СуперЖенцина.

Затем — мои четверо детей — Бриджет, Обри, Эйден и Оуэн — неизменно уважительные, доброжелательные и просто замечательные дети. Также — мои родители, привившие мне силу воли и состязательность. Мои братья и сестры — лучшая группа поддержки в мире. Мои друзья — из школы, из колледжа и все остальные. Мой агент Майк Маккартни и компания Priority Sports. 17 лет назад я был первым, с кем Майк заключил агентский договор, и мы прошли весь этот длинный путь рука об руку.

Хочу поблагодарить каждого из тренеров и менеджеров тех команд, в которых играл, медицинский и обслуживающий персонал, всех парней, с которыми мне довелось делить раздевалку…

Наверное, я мог бы перечислять людей, которые оставили след в моей карьере, несколько дней. Их великое множество, и я благодарен каждому.

Но есть совершенно особенный человек, и я хочу упомянуть его отдельно, потому что всеми своими успехами в спорте я в конечном итоге обязан именно ему.

Его зовут Мэтт Тёрнер.

Мэтт Тёрнер — тот самый тренер квотербеков из моей школы, в гости к которому я ходил каждое субботнее утро, чтобы изучить запись прошедшей игры. И это были не просто приятные посиделки перед телевизором с пончиками и сосисками в тесте. Это была работа. Он разбирал мою игру под лупой, подмечая малейшие нюансы.

И оценивал меня, довольно сурово.

У него была своя система оценки. На каждый розыгрыш заполнялся чеклист по определенным критериям — ставился “плюс” или “минус”. Потом все оценки по отдельно взятому розыгрышу суммировались и ставился “зачет” или “незачет”.

Никогда не забуду разбор одного розыгрыша. Я бросил пас в тачдаун и имел все основания быть довольным собой. Почему нет? Тачдаун же!

Но потом Мэтт передал мне листок с оценкой, на котором стоял “незачет”.

Я был в недоумении: “Погодите, тренер…но это же был тачдаун?!”

“Да, — ответил он. — Хорошая работа. Но давай пройдемся по пунктам”.

Первый минус — за неправильную постановку ног. Второй — за то, что я неуверенно взял мяч. Третий — за слишком короткий дропбэк. И все время, пока он проходился по этим недостаткам, я думал “Но это же был тачдаун, тренер!”

Единственный элемент, который тренер оценил положительно — сам бросок.

Это был один из уроков Мэтта Тёрнера о важности мелочей. Нельзя закрывать глаза на очевидные недочеты, даже если ты бросил тачдаун. Он вбил это мне в голову. До меня он вбил это в голову моему старшему брату, после — моему младшему брату, а помимо нас — всем остальным мальчишкам, которых тренировал и продолжает тренировать, работая сейчас главным тренером в колледже Восточного Техаса.

Его уроки запомнились мне на всю жизнь — я вижу игру его глазами и слышу комментарий его голосом. Кроме того, что он замечательный тренер, Мэтт еще и прекрасный человек. Он из числа тех людей, которых пожелаешь встретить на жизненном пути каждому.

Знакомство с Мэттом — одна из причин того, почему я захотел сам стать тренером. Внимание к деталям, усидчивость, скрупулезность — качества, которые привил мне мой тренер — помогли мне сформировать критическое мышление, что значительно упростило возможный переход на тренерскую работу и дает дополнительные преимущества на посту спортивного аналитика ESPN — а это именно то, чем я планирую заниматься теперь, завершив игровую карьеру.

Тренер Тёрнер дал мне очень много, и я благодарен ему за это. Ему и всем школьным тренерам, которые вкладывают частицу себя в каждого воспитанника.

Оба моих сына играют на позиции квотербека в школе, и я счастлив, что могу помочь им советом. Правда, каждый раз, когда я “пихаю” им за какую-нибудь ошибку, я думаю: “Ё-моё, я стал совсем как Мэтт!” Но мне это нравится, потому что из всех тренеров в мире я хотел бы походить именно на него.

Люблю тебя, тренер!

***

На прошлое Рождество Натали приготовила для меня особенный подарок — она собрала джерси всех команд, в которых я играл, от “Джексонвиль Хай Скул” до “Нью-Йорк Джетс”, заказала для каждой рамку и развесила в одной из комнат у нас дома. Получилось очень круто.

Интересно то, что я, заходя в эту комнату, вижу не игровые джерси.

Я вижу возможности.

Возможности учиться, расти, находить новые пути и мотивацию для того, чтобы быть полезным каждой из команд, в которых я играл. Возможности, благодаря которым я пробыл в профессиональном спорте целых 17 лет. Возможности, за которые я благодарен Всевышнему, ибо они укрепили мою веру.

Всегда, неважно, частью какой команды я был, я старался отдаваться полностью, быть полезным команде и своим одноклубникам. Надеюсь, мне это удавалось. Я был уверен в том, что когда наставал мой черед выйти на поле, я был готов, и выдавал свой максимум, каждый раз. И пусть я не стал франчайз-квотербеком, как мечтал об этом в лагере для новичков “Кардиналс”, я горжусь тем, как сложилась моя карьера.

И я благодарю всех и каждого, кто принял в этом участие — тренера Тёрнера, Натали, мою семью, друзей, товарищей по команде — благодарю вас от всего сердца. Это была настоящая Сказка Странствий.

И я не променял бы её ни на что другое.

Если вы нашли ошибку, пожалуйста, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.