Весной в российском футбольном сообществе и здесь, на страницах First & Goal, царила атмосфера уныния и безысходности. Проект «Лига Американского Футбола», несмотря на масштабные интервью ярославских менеджеров, остался без поддержки и был свёрнут, а на смену ему не пришёл ни чемпионат России, ни Кубок России.

Пост исполнительного директора ФАФР оказался самым бесполезным на свете, ведь сменивший на нём Артёма Полякова Кирилл Завьялов преуспел пока только в одном: доходчиво и убедительно объяснять в комментариях, почему ничего не работает.

Но это пост не про поиск виноватых. Поиск виноватых — это не только национальная русская идея, но ещё и очень утомительное занятие. Система американского футбола в России, которую можно назвать условно государственной — мы с министерством спорта как бы случайно соприкасаемся локтями раз в год-два — не работает. И какая разница, в чей адрес мы будем слать гневные письма?

Команды остались на попечении сами у себя. Как хотите, так и развлекайтесь. И оказалось, что это не такой уж и плохой вариант.

Да, Суперлига сначала разочаровала составом участников (мы мечтали о большем), а затем результатами. Но по качеству футбола это всё равно не хуже того премьер-дивизиона, что был когда-то. Да, уральская сцена вновь ограничена только собственными стенами.

Зато на оптимистичный лад настроил старт Открытой Лиги Черноземья. Турнир, задуманный для команд, Которые Ещё Не Могут, превратился фактически в народный чемпионат России для простых смертных. Тут тебе и стоявший географическим особняком Север, и вернувшиеся в общий дом московские команды, и гордый представитель Юга, не говоря уж о костяке команд, наработанном за прошлые годы.

И мой любимый момент: «Патриоты» в составе «Спартака» и «Черного Шторма», донецкие «Скифы» в составе «Тарантулы», Артём Поляков в составе вологодских «Викингов» и Кирилл Завьялов в составе липецких «48-х».

Уже и шутки были пошучены, и мемы нарисованы, но знаете, что классно? Это говорит о том, что на базовом уровне, убирая всю мишуру и многочисленные срачи, все просто хотят играть в американский футбол.

Можно ли было два года назад представить себе картину, в которой многократные чемпионы России по собственному желанию будут выходить в составе менее именитых команд в рамках всего сезона? Или что Артём перестанет мучиться раздвоением функций — комиссионера, менеджера «Ребелс» и игрока — и станет заниматься тем, что получается у него лучше всего: возвращать мяч, бить по воротам и приносить команде победу.

Сколько угодно можно говорить о необходимости единого и сильного чемпионата в стране с высокими требованиями к участникам, но если в результате естественных процессов он взял и перестал существовать, значит на данном этапе развития американского футбола в России он не востребован. Во всяком случае, в том виде, в котором он был представлен.

Оглянитесь на крупнейшие спортивные турниры в истории человечества — чемпионаты мира по футболу и хоккею, Лиги чемпионов и Евролиги; на те, что поменьше — национальные чемпионаты, Кубки ЦЕФЛ и «Большие шестёрки». Ни один из них не дошёл до наших дней таким, каким создавался. Везде десятки раз менялся формат, принцип проведения, иные турниры исчезали, чтобы возродиться в новом виде.

Всё это — не неудачные эксперименты, а эволюционный путь развития.

Лига Американского Футбола оставила нам богатое наследие. За эти несколько лет изменилось наше восприятие отечественного американского футбола, принципы его освещения и представления на публику. Этого проекта больше нет.

Кубок Монте Кларка дал классную альтернативу, подарил один из лучших матчей в современной истории, показал, насколько реально оставаться большой футбольной семьёй в сложной политической обстановке. Этот проект просуществовал год (в том виде).

И то, что существует сейчас, обязательно уступит место чему-то новому. Но только после того, как мы возьмём всё самое лучшее и учтём ошибки.

Американский футбол в России младше, чем некоторые игроки, которые в него до сих пор играют. Мы в самом начале пути. Но пока есть люди, которые хотят просто выходить на поле и играть, мы будем жить.