Большинство людей уверены в том, что мы с братом – одинаковые. Если честно, я не могу с ними согласиться. Понять их могу, а согласиться – нет.

Вот я:

А вот Девин:

Джейсон:

Девин:

Красавчик:

Девин:

Убедитесь сами – мы очень разные.

Но такова уж людская природа, что им трудно воспринимать близнецов как отдельных личностей. А еще, когда они видят двух одинаковых людей, то сразу начинают думать о том, кто же из них лучше? За примером далеко ходить не нужно – с тех пор, как мы с братом впервые примерили футбольную экипировку, каждый – от детей, занимавшихся вместе с нами, до взрослых, тренировавших нас, – каждый хотел узнать: кто из нас быстрее, сильнее или жестче?

Или вот еще один случай: как-то в детстве, когда мы играли на улице, один из парней постарше принес боксерские перчатки – потому что он, его друзья, да и вообще все хотели посмотреть, как мы с Девом будем драться.

И вот уже под окнами нашего дома собралась целая толпа подростков, хлопками и криками побуждающая нас к поединку. И никому нет дела до того, что мы с Девом никогда раньше не дрались, а уж тем более не боксировали. Конечно, случались ссоры и ругань, и шуточная борьба на полу – мы ведь, все-таки, двое мальчишек, но мы никогда не пускали в ход кулаки. Думаю, что в этот момент мы с ним мыслили и чувствовали одинаково.  Как могу я ударить своего брата? И мы просто ходили кругами, друг против друга, не делая никаких других движений, а потом – думаю, у Дева просто не выдержали нервы – и он ткнул меня кулаком прямо в нос.

Я просто опешил. Мне было больно, а еще больше — обидно! Я расплакался и побежал домой, к маме.

Я вломился в квартиру и, еще плача, рассказал матери, что случилось. Такой злой я ее никогда не видел — она была просто в ярости. Нам запрещено было даже высовывать нос на улицу целую неделю. Тот  урок я запомнил на всю жизнь. Ты можешь быть не согласен с мнением членов семьи. Ты можешь спорить с членом семьи. Но ты не имеешь права обижать или бить кого-то из членов своей семьи. Потому что семья – это все, что у тебя есть.

Не говоря об этом прямо, мать хотела показать нам, что наша уникальность в том, что мы – близнецы, и учила ценить это. Она хотела, чтобы мы поддерживали и мотивировали, а не противопоставляли себя друг другу. Это был бесценный урок жизни.

Но, как я уже говорил, большинство людей не могут отличить одного из нас от другого. Даже болельщики нередко принимают меня за брата, не замечая никакой разницы. Тем более, «быть Девом» легко – нужно вести себя так же, как обычно, только разговаривать намного громче.

Если вы спросите Девина обо мне, он, вероятно, скажет, что мне нужно быть менее серьезным и больше веселиться. Может быть, он и прав. Но все же я – это я, а он – это он, и одним из подтверждений того, что мы разные, являются наши очень разные карьеры в НФЛ.

«Пэтриотс» выходили в плей-офф каждый раз за последние 10 сезонов, и это самая длинная подобная серия в истории НФЛ.

Девин играет за них в течение девяти из этих десяти сезонов. Он становился чемпионом своего дивизиона каждый год, что провел в лиге. У него полный гардероб этих кепок и футболок, которые вручают игрокам той команды, которая завоевала данный титул.

Сколько их у меня? Сильно меньше. В этом году я первый раз играю в команде, которая вышла в плей-офф. Это при том, что я провел в лиге на один сезон больше, чем мой брат.

Поэтому те вещи, которые для моего брата и других старожилов команды давно стали обыденными, для меня – в новинку. Например, за этот сезон я участвовал в играх, которые идут в прайм-тайм, столько же раз, сколько за пять предыдущих сезонов, вместе взятых. А то, что в ближайшую среду по окончании регулярного сезона я должен быть на тренировке – вообще что-то невероятное. Для меня продолжать тренироваться и играть в футбол после Нового года – как манна небесная, говорю я парням в раздевалке.

Я отчетливо помню, как при подготовке к драфту-2009 один из агентов сказал мне, что если я хорошо покажу себя в тренировочном лагере, то смогу рассчитывать на место в составе спецкоманд. С одной стороны, спасибо ему за честность, но с другой – я-то был уверен, что способен на большее…

«Тайтенс» взяли меня в шестом раунде, но обольщаться этим не стоило. Для новичка из шестого раунда драфта не существует никаких гарантий. Помню, когда мы приехали из Рутгерса в Теннесси с моей будущей супругой Мелиссой к началу моего первого тренировочного лагеря, моей целью было провести в лиге, как минимум, 10 сезонов, но мы оба знали, что карьера, возможно, не продлится и 10 дней.

В окончательном составе команды было четыре места для корнербеков, а я был восьмым в ротации. Поэтому я из кожи вон лез для того, чтобы остаться в команде к началу следующего дня. И даже тогда, когда я попал в окончательный список из 53 игроков, я не мог чувствовать себя в безопасности. В любой день мог травмироваться игрок на другой позиции, и меня могли бы отчислить, чтобы заткнуть дырку кем-то из свободных агентов. Но недели шли, и я закреплялся в составе. Я даже провел несколько игр в стартовом составе, когда ребята, игравшие на моей позиции в основе, получали травмы. И, только отыграв полный сезон, я подумал, что может быть – только может быть – я выгрыз себе место в этой лиге.

Той весной «Нью-Ингленд Пэтриотс» взяли Девина под 27 номером в первом раунде драфта НФЛ. А я, на секундочку, был 203-м.

Он вышел в стартовом составе в первой же игре, и в тот год сделал 7 перехватов и попал в Пробоул. Его карьера развивалась по другому сценарию, нежели моя. Совсем по другому.

Мы вместе полетели в Гонолулу на Пробоул. Я хотел разделить с ним этот удивительный момент, порадоваться его успехам и найти для себя дополнительную мотивацию. Это так здорово – когда у тебя и твоего брата-близнеца общие интересы и увлечения. Ты словно видишь в зеркале того себя, каким хотел бы быть, и это во многом помогает понять себя.

Некоторое время спустя после Пробоула, мы вместе тренировались в Рутгерсе. Во время этих занятий мы старались ни в чем не уступать друг другу, потому что, тренируясь с человеком, который генетически идентичен тебе, ты ничем не можешь оправдать даже мельчайшую недоработку. И вот как-то я увидел, что он схалтурил, сделав намного меньше подтягиваний, чем должен был. Он спрыгнул с турника и увидел меня, с вопросом во взгляде: «И ты думаешь, что такая работа в зале позволит тебе снова попасть в Пробоул?»

«Чего?!»

Теперь мы вспоминаем этот случай со смехом, но тогда, в зале, мне было не до веселья. И позже Дев извинился передо мной, хотя это было не обязательно. Мой брат знает, как завести меня, как никто на свете, а я знаю то же самое про него. И оба мы понимаем, что взаимная мотивация – это один из ключей к нашему общему успеху. Мы – опора и поддержка друг для друга, и каждый раз, когда мне или ему нужна встряска, достаточно позвонить брату – а уж тот найдет правильные слова. И каждый, следя за успехами другого, желает ему двигаться только вперед – я хочу узнать, есть ли у моего брата «потолок», а он хочет, чтобы и я приобрел такой опыт, какой накопился у него за годы карьеры и испытал те же позитивные эмоции.

И вот, я окончательно закрепился в «Тайтенс» и поселился в Нэшвилле. Меня выбрали одним из капитанов команды, что не так уж плохо для парня, которому прочили недолгую карьеру в спецкомандах (по мнению одного квалифицированного специалиста). И я узнал, каким тяжким трудом даются в этой лиге победы. Узнал о том, что когда команда не выходит в плей-офф, руководство пытается что-то изменить, в первую очередь, за счет перестроения состава. Поэтому, когда Девин обычно готовился к плей-офф – каждый ДОЛБАНЫЙ год – мы с супругой обычно размышляли, что ждет нас в ближайшем будущем.

Надо отдать должное моей жена Мелиссе, да и вообще, всем женам футболистов — вы намного круче и намного умнее нас, мужиков. И вот почему. Я готовился к своему восьмому сезону в составе «Тайтенс», который был последним по текущему контракту. Люди из фронт-офиса команды заверили моего агента, что они хотят, чтобы я остался здесь и после окончания контракта. Так что ничто не предвещало подвоха. И вдруг, как-то вечером, мне позвонил мой друг, с которым мы играли в университете Рутгерс – Логан Райан, корнербек, как и я. Он недавно приезжал в расположение «Теннесси» и теперь подумывал о том, чтобы подписать контракт. Поэтому его интересовало мое мнение об организации и городе – ну, знаете, все эти вещи, которые интересуют людей при переходе на новое место работы. Я был очень обрадован этой новостью, потому что знал Логана как отличного игрока и просто хорошего парня и был уверен, что он сделает нашу команду лучше, но к этой радости примешивались опасения за собственное будущее в команде.

После этого разговора, я поделился новостями с женой. И, по мере того, как я отвечал на ее вопросы, у меня резко поубавилось оптимизма касательно подписания Логана в нашу команду. Ее слова открыли мне глаза на реальное положение вещей.

— Так что, Логан приезжал в расположение команды?

Я кивнул.

— И они, зная о том, что вы в дружеских отношениях, предложили ему подписать контракт?

— Ага.

— И они не связались с тобой, например, для того, чтобы ты присутствовал на этой встрече и помог им убедить его присоединиться к «Тайтенс»?

— Хм, нет, – ответил я после паузы.

— Ну что же, все это не сулит нам ничего хорошего.

Видите? Они умнее нас.

За несколько дней до начала предсезонных сборов клуб объявил о расторжении контракта со мной. И я живо вспомнил все те страхи и сомнения, которые преследовали меня в течение первого сезона в лиге. Каждый из игроков понимает, что такие решения клуба – это чисто деловой подход. Но все же, когда играешь за одну команду почти десять лет, а потом тебе дают понять, что ты здесь больше не нужен, это ранит.

Тогда я подписал двухлетнее соглашение с «Браунс» и теперь, оглядываясь назад, понимаю, что это был очень полезный опыт. В составе команды было очень много молодых ребят, которым нужен был этакий «дядька», и я с радостью делился с ними своим опытом и давал советы, которые могли бы здорово помочь мне самому в их годы. И пусть слово «успех» сложно соотнести с той командой, я получил полезный опыт и приобрел дополнительную уверенность в себе и своей игре. Именно в Кливленде все мои сомнения в том, что я способен выступать на самом высоком уровне, которые заронило во мне отчисление из «Тайтенс», рассеялись без следа.

И пусть я понимал, что не останусь в «Кливленде» надолго, при их подходе к построению франшизы, меня это совершенно не тревожило. Я был благодарен этой организации за то, что они дали мне шанс развиваться дальше, и терпеливо ждал, когда мне представится шанс подняться еще на ступеньку. И этот шанс появился оттуда, откуда я его ожидал в последнюю очередь.

Все изменилось прошлой весной, когда я ответил на звонок по FaceTime.

Как рассказал мой брат, все началось с того, что он послал сообщение Биллу Беличику.

Что он написал? «Тренер!!! А ведь один Маккорти – хорошо, а два – лучше».

Не думаю, что многие игроки так вот запросто могут написать тренеру сообщение. Но Дев провел в Нью-Ингленде всю карьеру, все девять сезонов, и выиграл с ними два Супербоула. Так что не думаю, что он позволил себе лишнего.

Тренер не ответил.

На экране не появились точечки, которые означали бы, что он набирает ответ. Вообще ничего.

Что ж, наверное, он считает, что одного Маккорти достаточно, — подумал брат.

Но через 45 минут Билл позвонил ему. «Нормальный» телефонный звонок – это было в его обычаях. И, как только они закончили разговор, Девин позвонил мне по FaceTime. Я был в зале – делал восстановительные упражнения на лодыжку. Увидев на экране его лицо с улыбкой до ушей, я подумал, что он хочет сообщить мне какую-то хорошую новость, ну или просто разыграть меня.

«Я хочу быть первым, кто сообщит тебе эту новость. Будь готов, мы собираемся обменять тебя».

Сначала я подумал, что он прикалывается, тем более что за ним такое водилось.

«Бро, я серьезно! Ты будешь играть в «Пэтриотс»!

И вот тогда до меня дошло, что это не шутка, и я словно оцепенел на мгновение. А потом тоже начал улыбаться – и мне кажется, что с тех пор улыбка не сходит с моего лица.

Минут через десять «Браунс» сообщили мне об обмене. И следующий вызов, на который я ответил, был по FaceTime от мамы. Не помню, что она говорила – и говорила ли вообще. По-моему, она просто кричала в трубку что-то неразборчивое. Вроде: «ААААААААААА! Я ТАК СЧАСТЛИВА! ЭТО ПРОСТО ЧУДО – МОИ МАЛЬЧИКИ БУДУТ ИГРАТЬ В ОДНОЙ КОМАНДЕ! ААААААААААА!» Как-то так.

После этого разговора меня тоже проняло – я помчался домой, чуть не выломал входную дверь и выложил новость жене… И она сначала как будто разозлилась. «Нью-Ингленд» был тем местом, куда я мечтал попасть, но я терял в деньгах, так как меня обменяли, а не подписали как свободного агента. Я уже говорил – у нее свой взгляд на бизнес. Но через несколько минут мы начали смеяться, глядя друг на друга. Это казалось нереальным – через десять лет после того, как мы с ней поехали в Теннесси, не имея никакой уверенности в завтрашнем дне, мне представилась возможность играть в одной из лучших команд лиги, да еще и вместе с Девом, прямо как в студенческие времена.

И она сказала мне: «Просто наслаждайся этим. Вне зависимости от того, будешь ли ты выходить в стартовом составе и показывать лучший футбол в жизни или сидеть в запасе, ты получаешь возможность играть вместе с братом. Может быть, всего на один сезон. Поэтому получай удовольствие, каждую секунду».

Я люблю эту женщину.

И впереди меня ждало много интересного.

И не только потому, что мне предстояло влиться в новую команду, а еще и потому, что я был братом-близнецом одного из самых узнаваемых игроков команды. И хотя мне по-прежнему казалось, что нас довольно легко различить, все оказалось не совсем так.

Когда я только появился в расположении команды, было много забавных моментов, связанных с этим. Например, я сижу после качалки в сауне, и туда входит кто-то еще. Возникает довольно продолжительная пауза – он ждет, что я скажу что-нибудь, чтобы стало понятно, кто из близнецов перед ним – тот, который в команде уже десять лет, или новичок. Если парень в сауне скажет что-нибудь забавное, то это Дев. Если что-то вроде «Привет, как дела?» — то это, скорее всего, я. Если, конечно, это не Дев, который притворился мной, что как я думаю, происходило не раз и не два.

Да, кстати, все это написал Джейсон. Абсолютно точно. Не Девин.

(Но так ли это?)

Да, не сомневайтесь.

Другой забавный случай произошел вскоре после начала тренировочного лагеря – мы выполняли какие-то упражнения на поле, и вдруг Билл подозвал нас обоих. Когда мы подошли, он с самым серьезным видом осмотрел нас — и сзади, и спереди, и сбоку, а потом спросил: «Ребята, а вас что, кто-то заставляет носить эти ***ные одинаковые компрессионные рукава?»

После этого, естественно, мы носили одинаковые рукава на всех оставшихся тренировках. Это было слишком забавно, чтобы отказаться от них. И Билл продолжал мучиться от этого. А может, и не мучился, потому что, даже когда мы надевали джерси с разными номерами, он просто называл меня Дев.

А, впрочем, меня меньше всего волновало то, что люди иногда называют меня другим именем. Когда во второй половине четвертой предсезонной игры меня поставили на позицию сэйфти, это не выглядело совсем уж убедительно, но, я собрался и, как учила меня мама, «держал под контролем те вещи, которые мог». Можно сказать, я делал то, что и всегда… работал!

По ходу сезона люди стали лучше различать нас с братом, даже с учетом того, что я усложнил им задачу, став «громче», когда почувствовал, что так мне более комфортно.

С тех пор, как я здесь, неукоснительно следую совету жены и наслаждаюсь каждой минутой. Я уверен в том, что возможность во время игры повернуть голову и увидеть на другой стороне поля брата, который сражается за победу вместе со мной – вот лучший момент моей карьеры. Без сомнений.

А кроме этого, для меня непривычно и удивительно быть частью команды, сезон которой продолжается гораздо дольше, чем я привык. В «Пэтриотс» победы – лишь неотъемлемая часть процесса, километровые столбики на пути к главной цели. Для тех парней, которые находятся здесь большую часть своей карьеры, это в порядке вещей, но мне еще только предстоит к этому привыкнуть.

В первом матче сезона я провел на поле только шесть розыгрышей, но мы победили, и я ликовал. В последний раз моя команда побеждала почти два года назад.

После игры я говорил с мамой, и она была расстроена тем, что Девин провел на поле гораздо больше времени, чем я. Но я решительно заявил ей, что это не главное. В этом сезоне я не гнался за личной статистикой или количеством игрового времени. Это не означает того, что я не делал все возможное, чтобы улучшить и то, и другое – естественно, я хотел бы быть на поле в каждом розыгрыше. Но еще больше я хотел выигрывать, выигрывать вместе с моим братом, и чем дольше это продлится, тем лучше.

По ходу сезона я получил возможность показать себя и застолбил за собой место в ротации. И ребята в команде, зная, что я никогда не играл в плей-офф, прониклись этим и горели желанием побеждать для меня, а такое отношение дорогого стоит. За несколько дней до Рождества, в игре с «Биллс» я сделал перехват в конце матча, после которого противник потерял шансы спасти результат, и мы официально застолбили за собой место в плей-офф. Когда я побежал к бровке, вся команда ждала там, чтобы отпраздновать этот момент со мной.

И уж поверьте, я был первым, кому по окончании игры вручили кепку и футболку с надписью «Пэтриотс – чемпионы Восточного дивизиона АФК 2018 года».

Теперь я собираю свою коллекцию.

После того, как мы вышли в плей-офф, я получил сообщение от бывшего одноклубника, Элтеррона Вернера. Мы выступали вместе за «Тайтенс» в течение четырех сезонов и крепко сдружились.

«Мужик, в этом розыгрыше плей-офф я буду с тобой на поле».

Это очень тронуло меня. Так много отличных игроков, включая и Элтеррона, с которыми и против которых я играл, так и не получили возможности выйти в плей-офф. Одним из них был и я. До определенного момента.

Да, мне это далось не просто так, и я горд быть частью этой команды, а выходя на поле, биться и за тех ребят, которым повезло меньше, чем мне.

А жизнь, меж тем, не стоит на месте. 5 января от нас ушла моя тетя, не сумев побороть серповидноклеточную анемию. Когда отдаешь всего себя любимому делу, неизбежно упускаешь что-то другое в жизни. Иногда это близкие тебе люди.

Не знаю, насколько далеко мы сможем пройти в плей-офф. От «Пэтриотс» всегда ожидают только одного – что Кубок Ломбарди будет наш. Но я не готов заглядывать так далеко вперед, потому что тогда я рискую упустить какие-то маленькие, но оттого не менее важные вещи, еще более удивительные от того, что я играю в лиге десятый сезон. Как, например, тренироваться по средам в январе. Это до сих пор остается чем-то особенным для меня.

Единственное, что я могу обещать – я сделаю абсолютно все, что в моих силах для того, чтобы выжать максимум из представившейся мне возможности, и буду играть так, как никогда раньше.

Для меня очень много значит то, что для своих одноклубников я теперь не просто брат Девина.

Я Джейсон.

Пусть Билл до сих пор иногда и называет меня Девом.

Если вы нашли ошибку, пожалуйста, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.

Источник: Player's Tribune