Когда «Фэлконс» выбрали меня на драфте-2014, первое, что я сделал – купил часы. Ничего особенного. Вообще я не из тех, кто носит часы. Я просто пошел в «Уолмарт» и купил самые дешевые, самые обычные, которые я смог найти, с черным резиновым ремешком. И я надевал их каждый день во время обеда в тренировочном лагере. Как только я заходил в столовую, то устанавливал таймер на восемь минут, и затем начинался отсчет.
Это не помогало мне быстрее расправиться с обедом, таймер в принципе был не для этого. Я вообще ем быстро. Причина этих восьми минут на еду была в том, что меня выбрали в пятом раунде. Каждый день – борьба за место в составе. Я знал, что восемь минут позволят мне не только все съесть, но и останется время, чтобы вернуться в зал или на поле и позаниматься сверх нормы, пока остальные парни еще обедают.
У меня не всегда был такой восьмиминутный режим. Но если я укладывался в 10-12 минут, меня это устраивало. Знаете, некоторые вещи могут выйти из-под твоего контроля? Например, очередь за обедом слишком длинная или не двигается не достаточно быстро. Потому что старички всегда едят первыми.
Новенькие отправляются в конец очереди.
Моя история – классическая. Она о ребенке, на которого не обращали внимания. В старшей школе я не получал никакой стипендии до конца моего выпускного года. На драфте передо мной выбрали 17 других корнербеков, хотя я думал, что у меня статистика лучше, чем у большинства из них. Даже в мой первый год в тренировочном лагере, когда я был по-настоящему агрессивным и у меня получались крутые розыгрыши в тренировочных матчах, это не влияло на мою репутацию в предсезонных играх. Меня не выпускали на поле до конца четвертой четверти, в которой – будем честными – выходят парни, которые, скорее всего, не смогут заиграть.
Это забавно. Когда игроков отчисляют, это не оказывается чем-то неожиданным. У вас есть довольно хорошее представление того, как долго вы продержитесь в команде. Вы можете это отрицать, но в глубине души вам все известно.
В тренировочном лагере были общежития, где парни тусили вчетвером, но при этом у каждого была своя спальня, а в центре – общая комната. Помню вечер, когда я вернулся к себе, пока остальные где-то гуляли. Я улегся на кровать, взял телефон и начал гуглить последних выбранных игроков «Атланты». Больше всего меня интересовали те, кто был выбран в пятом раунде. Я хотел посмотреть, смогли ли они попасть в команду.
Оказалось, что игроки из пятого раунда обычно оставались с «Соколами». В последние годы даже парням из шестого и седьмого раундов удавалось это. Конечно, после этого мне не стало легче, но это было уже хоть что-то. Что-то такое, что в глубине души еще больше заставляло отрицать реальное положение вещей.
Что-то, что дало мне надежду.
Это подводит нас к части моей истории, которая некоторым из вас, вероятно, уже известна.
Потому что все произошло на национальном телевидении.
Это было 30 августа 2014 года. Последний день отчислений. И весь этот день… Это был ад. Мало того, что само по себе ожидание звонка очень напрягает. А ждать, что телефон вообще не зазвонит, надеясь, что ничего не случится? Это еще хуже.
Я и Грейс – тогда моя девушка, а теперь жена – слонялись по дому за час до дедлайна, чтобы хоть чем-то занять свои мысли. Она мыла посуду, делала уборку, я то выходил на задний двор, то возвращался обратно в дом. Снаружи я делал упражнения на ноги – нарисовал спреем на траве координационную лестницу, заходил обратно в дом и проверял время, а затем возвращался и делал еще несколько упражнений. И каждый раз, когда я проходил мимо Грейс, я повторял: «Остался всего час».
«45 минут».
«20 минут».
Когда до конца оставалось около 10 минут, я вернулся с заднего двора, и вдруг зазвонил телефон.
«Тренер Смит хочет видеть тебя в своем кабинете».
Мы оба знали, что это значит.
«Захвати свой плейбук».
Значение этого нам тоже было известно.
В тот год «Фэлконс» были в «Хард Нокс», и если вы видели это шоу, то знаете, что там всегда присутствуют сцены, как в офисе у главного тренера кого-то из игроков отчисляют.
Я был одним из них.
После того, как это произошло, я даже не думал о том, что мое отчисление показали по телеку. Отличное зрелище вроде бы. Как часто вы видите по телевизору, как кого-то увольняют?
Честно, я даже не сильно расстроился из-за отчисления. Конечно, я был разочарован. Но я знал свое положение. Знал, что не использовал все свои игровые возможности. В начале лагеря у меня было несколько крутых розыгрышей, потому что я был агрессивным. Но так как на моем времени в предсезонке это никак не сказалось, я пересмотрел свой подход. Я думал, может они не ждут от меня такой агрессии? Поэтому начал больше уделять внимания ресиверам, а не мячу. Я начал играть осторожно.
Я начал играть с опаской.
Сейчас я понимаю, что это было ошибкой. Я должен был оставаться верным себе и играть по-своему. Смена стиля мне очень навредила. Виноват в этом только я сам.
К моему счастью, «Фэлконс» подписали меня в тренировочный состав. По крайней мере, это было хоть какой-то возможностью.
Игра в тренировочном составе – это не предел мечтаний в НФЛ. Обычно вы делаете ту же работу, что и игроки из ростера, хотя, может даже и больше, потому что играете в защите, а затем сразу в нападении. Все, что им потребуется. Поэтому вы надеваете форму каждый день и идете на работу, как и все остальные.
Но по воскресеньям остаетесь дома.
Смотреть игры по воскресеньям – это самое сложное. Около моей квартиры в Атланте есть ресторан, где я обычно смотрел матчи «Фэлконс». Знакомые в курсе, что я тот еще болтун. Нравится мне разговаривать с различными людьми, просто общаться. Так я разговорился с одним человеком в этом ресторане, и он спросил меня, чем я занимаюсь. Ну и я такой: «Играю за «Фэлконс».
Он глянул на меня в замешательстве. Затем посмотрел на экран телевизора. Потом снова на меня.
Люди странно смотрели на меня. Наверное, они думали, что я вру. Понимаете, все это сложно объяснить. А когда вы начинаете долгий рассказ о том, как это случилось, вы добавляете: «Видите, я в как бы в команде, но не совсем».
И это выглядит еще большей выдумкой.
Но тут вы начинаете задумываться, может, я правда не в команде…
Спустя время, я просто перестал отвечать на вопросы.
Я провел 14 недель в тренировочном составе, затем позвонили «Рэйвенс». Один из их корнеров получил травму, и они хотели меня подписать.
В то время я не знал, как все это работает. Обычно, если новая команда предлагает тебе контракт, пока ты в тренировочном составе, ваша команда либо разрешает вам отправиться туда, либо переводит в основу. Если второй вариант, то вы можете выбрать, с какой командой в итоге подписать контракт.
После звонка «Рэйвенс», меня перевели в состав «Фэлконс». Потому я должен был решить, хочу я остаться в Атланте или же испытать судьбу в Балтиморе.
Грейс была готова переехать в Мэриленд и говорила: «Давай! Поехали!». Я понимал, что она просто хотела, чтобы у меня была возможность, и если для этого надо было собраться и уехать из Атланты, она была готова.
Знаете, я тоже был готов. Это было… Ну, вот одна команда вроде как 14 недель подряд повторяла, что я не достаточно хорош для того, чтобы играть по воскресеньям. А тут другая команда говорит, что хочет подписать меня прямо сейчас. Часть меня однозначно хотела уехать в Балтимор и доказать «Фэлконс», что я могу играть — показать, что они совершали ошибку.
Но мой агент, Юджин Паркер, – он все время был рядом. Он знал лигу, знал, как она работает. И он никогда ничего не приукрашивал. Он прямо сказал, что правильно будет остаться в команде, которая меня задрафтовала. В команде, которая вложила свое время и деньги в мое развитие. Чтобы закончить то, что начал. Он сказал, что если я хочу доказать «Соколам», что могу играть, лучший способ — и сделать это в форме «Атланты».
Поэтому я остался.
В межсезонье «Фэлконс» уволили весь тренерский штаб и пригласили главным тренером Дэна Куинна, который раньше возглавлял команду защиты в «Сиэтл Сихокс».
Первая мысль была, типа, «Господи, я для этого здесь остался? По сути начать все заново?»
И это было до того, как я посмотрел, кого тренировал Куинн в «Сиэтле». Все его корнеры – Ричард Шерман, Байрон Максвелл и Джереми Лейн – были выше 180 см. Тренеру Куинну нравятся высокие корнербеки.
И вот он я, еле дотягиваю до 175. В мыслях теперь только то, что это никуда не годится вообще.
Тренер Куинн и наш координатор защиты Маркуанд Мануэл хотели, чтобы я играл на позиции никельбека (что в принципе меня устраивало), но они также сказали мне, что я не совсем вписываюсь в видение того, что они искали. Поэтому я спросил, можно ли мне попробовать играть на позиции фри-сейфти. Я знал, что Эрл Томас успешно влился в систему тренера Куинна в Сиэтле, а он не намного выше. Может, успех ждет и меня тоже.
Так как в 2014 году я не был задействован в основном составе больше трех игр, у меня было право отправиться в лагерь для новичков в межсезонье. Тренеры сказали, что им нужно, чтобы я там играл на позиции никельбека, но они не против того, чтобы я попробовал быть фри-сейфти.
Но когда я приехал в лагерь, я был только фри-сейфти. После первых двух дней я подошел к тренерам и спросил, собираются ли они дать мне какие-нибудь упражнения для никельбека?
Но они сказали, что продолжат испытывать меня в качестве фри-сейфти.
Я был ужасен на этой позиции. Я до этого никогда не был сейфти, так что это было для меня чем-то абсолютно новым. Но со временем я начал понимать позицию и осознал, что был квотербеком в линии секондари. Мне понравилась эта ответственность. И через какое-то время я почувствовал себя комфортно. Начал чувствовать себя как дома.
До этого я тренировался в основном с тройками и четверками, или вообще был в тренировочном составе. Но внезапно я оказался с первой командой. Я выбрался со дна списка, просто поменяв позиции.
Я вышел в стартовом составе на 14 играх в 2015 году и сделал три перехвата. Я был в старте во всех 16 играх в 2016, сделал два результативных перехвата в регулярном сезоне и два в плей-офф. Ну, и я вышел в старте как фри-сейфти в Супербоуле.
Все это благодаря тренировочному составу.
Я продолжал и дальше все это оттачивать. Восьмиминутные обеды тоже не исчезли, несмотря на то, что я теперь в основе, да и вообще играл хорошо. Я не собирался менять то, что работало.
Забавно, потому что, как я уже говорил, вы всегда знаете, какое положение у вас в команде, особенно, когда вы слабое звено. Но когда все налаживается, когда вы в команде и пробиваетесь наверх, зарабатывая уважение людей – когда все это происходит, вы уже не задумываетесь о своем положении. Не знаю, то ли потому что исчез страх быть отчисленным, а, может, вы так сфокусированы на работе и просто вроде как… продолжаете трудиться.
Все эти моменты будут вас сопровождать туда, где вы сможете сделать шаг назад и посмотреть, как далеко вы зашли.
Одним таким моментом был мой первый перехват. Еще момент – определенно Супербоул.
Но думаю, что самый важный из них случился в прошлое межсезонье.
Есть один факт обо мне, и это немного странно, ведь об этом я не привык говорить об этом и хвастаться, – но я пытаюсь, как могу, заботиться о молодых ребятах в команде. Думаю, это из-за того, что я был на их месте. Был молодым парнем. Был отчисленным. Я был в тренировочном составе. Я не пытаюсь хвалиться – просто мне нравится работать с младшими товарищами, и моими одноклубниками в целом, нравится поддерживать других игроков.
Тренер Куинн и я в последние три года стали очень близки, он знает, что мне это свойственно. Однажды в тренировочном лагере я пришел на клубное собрание – оно проходило в большой аудитории, там собралась вся команда. Когда я проходил через сцену к своему месту, тренер Куинн меня остановил. Он поднялся, встал рядом со мной и обратился ко всей команде.
Он сказал: «Если этот парень помогает вам здесь на вашем пути, мотивирует вас, помогает на тренировках, вообще, что угодно – я прошу вас встать».
Я не шучу, около 75 процентов зала поднялись.
53 парня и небольшая группа тренеров – большинство из них встали.
Помните, я сказал о моментах, когда вы можете сделать шаг назад и увидеть все то, что вы сделали и что все это значит?
Это был один из них.
Я осмотрел зал. Тренировочный состав поднялся. Джулио. Сану. Мэтт Райан и Мэтт Шауб. Девонта Фримен.
А я просто стоял там, осознавая это, пытаясь выразить признательность в момент, когда тренер Куинн приобнял меня и сказал команде: «Мы только что продлили его контракт еще на три года!»
Мой агент Дрю Розенхаус (к сожалению, Юджин Паркер умер в 2016 году), вел за меня переговоры о продлении с «Фэлконс». Перед лагерем мы договорились, что он позаботится о сделке, а я буду думать о футболе. Я ничего не знал о том, как шли переговоры.
До этого момента.
Так я узнал обо всем – на сцене, перед всей командой.
Весь зал словно с ума сошел. Стало очень шумно. Все поздравляли и хлопали, выражая так свою любовь. Поднимались ко мне и говорили, что я всего этого заслуживаю.
Три года, $19,5 миллиона, это все за парня, которого отчислили по национальному телевидению.
Говорю вам… эти моменты.
Иногда кажется, что это все сон.
Я так благодарен всей организации «Фэлконс» за то, что они дали мне возможность показать, что я действительно могу. За возможность заботиться о своей семье. Благодарен тренеру Куинну и всему штабу за веру в меня. Моим одноклубникам за их любовь и поддержку – это самое настоящее братство. И я благодарен Грейс за то, что оставалась рядом и всегда была моим партнером по тренировкам, партнером по жизни и вообще всем тем, кто мне когда-либо был нужен.
Я буду бороться за каждого из вас, ребята, каждый день.
Такая вот история.
Но я не закончил, записав ее. Все еще продолжается. Я получил контракт, теперь я должен пойти и заслужить его. Доказать, что я достоин его. Несмотря на то, что прошел долгий путь, начиная с дней в тренировочном составе, я все еще не насытился. Я хочу закончить то, что мы начали на том Супербоуле в 2016. Я хочу и далее становиться лучше с каждым днем. На этом пути я хочу продолжать обучать молодых парней и помогать им. Потому что я точно знаю, каково это – быть слабым звеном.
Я знаю, каково пройти через все эти сложнейшие части работы, через вещи, о которых никогда никто не говорит.
Я знаю, каково это – застрять в тренировочном составе, думая о том, что же тебе делать, когда позвонят и попросят принести плейбук в кабинет тренера.
Вот почему мне нравится работать с молодыми. В них я вижу себя. Честно, после всего этого лучший совет, который я могу им дать – продолжайте работать. Продолжайте верить в себя и в свою игру. Не стоит делать, как я, не меняйте свой стиль, пытаясь быть тем, кем вы не являетесь. Вы делаете это далеко не просто так. Доверяйте тому, что привела вас сюда.
Помните: у вас много работы.
Так что восемь минут на обед – это больше, чем достаточно.
Если вы нашли ошибку, пожалуйста, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.Источник: Player's Tribune