Виталий Писецкий уехал с семьей в США в 1992 году, научился там американскому футболу и стал одним из лучших игроков спецкоманд «Висконсина» конца XX века. О том, что помешало добиться успеха в НФЛ, он рассказывал First & Goal несколько лет назад. Сейчас, за месяц до драфта, мы попросили Виталия поделиться взглядом изнутри на это мероприятие.

***

— Очень хорошо помню события тех дней, — говорит Писецкий. — Я котировался как первый-второй кикер из числа тех, кто выходил на драфт. По крайней мере, все вокруг так говорили и писали. Сам себя я настраивал на меньшее, но надеялся, естественно, на лучшее. Даже позволял себе помечтать. Сейчас уже понимаю, что сделал большую ошибку – нужно было уходить из колледжа в предыдущем, 2000 году. Позже мой статус несколько упал.

Embed from Getty Images

Драфт в то время начинался в субботу, а заканчивался в воскресенье. На то, что меня возьмут в первый день, шансов было очень мало, но все же я решил включить телевизор. После окончания третьего раунда подошел к зеркалу и сказал себе: «Ну и дурак – потратил день ни на что». Лег спать и вырубился, видимо, надолго, потому что разбудил звонок моего агента, первым делом задавшего вопроса: «Смотришь?».

А случилось тем временем вот что: в начале четвертого раунда «Аризона» неожиданно выбрала Билла Граматику, брата знаменитого Мартина Граматики. Билл оценивался как четвертый-пятый кикер драфта, но удивительно было и то, что «Кардиналс» не считались командой, которой срочно нужен был кикер. Пока все несколько ошарашено анализировали этот выбор, мои соседи из «Джайентс» (так говорю только потому, что проживаю в Нью-Джерси) задрафтовали кикера, о котором я даже никогда и не слышал. Некий Джон Маркхем откуда-то из Луизианы. Мало кто про него что-нибудь вообще знал.

Embed from Getty Images

Примерно на одном уровне со мной котировался Оуэн Почман. Наверное, в это время мы примерно об одном думали. Сутками ранее каждому из нас позвонил тренер спецкоманд «Пэтриотс». У «Нью-Ингленда» тогда был относительно молодой Адам Винатьери, выдавший не лучший сезон. Тренер считал, что Адаму нужна конкуренция. По телефону он сказал, что мы с Оуэном нравимся ему примерно одинаково, и если кто-то из нас будет свободен в седьмом раунде, то они сделают выбор. Я сидел как на иголках. Как только Почман ушел (действительно, в «Пэтс» в последнем раунде), все стало ясно. Потом начались звонки, драфт подходил к концу, и команды разбирали свободных агентов.

Возвращаясь к «Аризоне», можно сказать, что для меня это была команда-мечта. Мне хотелось попасть в команду, которая либо играет на закрытой арене или где-нибудь на юге. Но мне через агента настоятельно названивали из «Чикаго». Я говорил ему, что не хочу этот вариант, ищи другое. «Беарс» спустя какое-то время перезванивали и постепенно поднимали деньги. Когда драфт закончился, агент сказал, что есть вот контракт на такую-то сумму. Или он, или ничего. В целом, по деньгам получалось даже больше, чем если бы меня выбрали в седьмом раунде, так что я согласился. К слову, та агентская фирма больше специализировалась на гольфе, чем американском футболе.

В общем, мы ударили по рукам посредством телефона. Через 15 минут мне позвонил тренер спецкоманд «Чикаго», сказал, что очень рад, что мы обязательно найдем общий язык и все такое прочее. Если бы я был в числе выбранных на драфте, думаю, звонок был бы от главного тренера или генменеджера. В течение часа мне также перезвонили из администрации «Беарс» и сказали, что через неделю ждут на мини-кэмп, который проходил в течение уикенда. Все новички туда приехали, нас представили, но футбольных тренировок как таковых у меня в тот день толком не было – по воротам, например, не били.

Embed from Getty Images

У основного кикера «Чикаго» в межсезонье не очень получалось, но тренеры давали ему как можно больше возможностей, чтобы вернуть уверенность. После очередной такой истории стало понятно, что меня вот-вот «отрежут» от состава. Наступил день последней предсезонной игры, я провел ее в бейсболке на бровке, что тоже не могло радовать. После матча возвращаюсь злой в раздевалку, понимая, что больше меня в «Беарс» уже не будет. В какой-то момент промелькнула мысль кинуть в сумку хотя бы джерси «Медведей» на память. У них тогда за экипировку отвечал довольно противный мужик – и буквально за секунды до того, как я намеревался спрятать сувенир, он попросил вернуть бейсболку. В сердцах швырнул ее ему, после такого даже ничего уже от них и нужно не было. Джерси забирать не стал. Хотя сейчас, на холодную голову, понимаю, что надо было – мог бы показывать сегодня детям.

Забавно, что мой лучший друг из «Висконсина» – пантер Кевин Стемке – тоже не был выбран на драфте, но как свободный агент попал в «Пэкерс». Причем, сам он был родом именно из Грин-Бэй, но, увы, ближе к сезону его тоже  отчислили. Так что в этом плане нашим с ним судьбы похожи.