«Нас, «зимноводних», осталось только трое»

Я был очень проблемным ребенком – в первый год после рождения лежал в реанимации: проблемы с дыханием, был астматиком, и это чудо, что вообще выжил. После того как я выиграл свою первую игру, за жизнь, родители – у меня вся семья врачи – решили всерьез заняться моим здоровьем и спортивным развитием. Чем только не занимался: меня отдавали на танцы, плавание, футбол, баскетбол, волейбол, боевые искусства и т. д. Больше всего прижились плавание и танцы. Сначала ездил даже на соревнования, а потом решил, что это не мое и просто начал плавать для себя – родители настаивали.

Про американский футбол во Львове мы с друзьями узнали, когда я был в 11-м классе. Ребята начали ходить на игры сразу, а я все не находил времени. Уже когда закончил школу, мы все вместе решили отправиться к «Львам» на тренировку. Но для начала надо было сдать ВНО (внешнее независимое оценивание), поэтому знакомство с командой снова откладывалось.

Учеба мне давалась сложно, потому что я всегда отвлекался на что-то интереснее, но поскольку планировал поступать в медицинский, пришлось все силы и все свое время тратить на учебники. И вот когда мы с друзьями сдали все тесты, то наконец решились. Мы все живем за городом, в Зимней Воде, и как раз в то время, когда еще были без машин и добираться до стадиона было трудно, прямо от нас к стадиону «Кастеливка», где тренируются «Львы», пустили маршрутку. Это судьба, подумали мы, и поехали. Нас было четверо: я, Андрей Собечко (мы зовем его Андре), Игорь Дурняк и Максим Витошко. Вскоре Максим завязал с футболом и «зимноводних», как нас сейчас зовут в команде, осталось только трое.

На нашей первой тренировке с «Львами» было около 12 человек. И я не совру, если скажу, что начал заниматься американским футболом не из-за самой игры, а благодаря той атмосфере, которую почувствовал в команде. С первых же тренировок это было что-то настолько родное, что я иногда себя в семейном кругу с братьями не чувствовал так, как там. Братская поддержка, какие-то шутки, клички, фишки и троллинг – вот чем нас удержали «Львы» в начале. А потом уже пошло детальное изучение игры, отработка различных моментов и просто море новой для меня информации. Я начинал в защите, это было легче в плане футбольных знаний. Потом, когда мы ближе начали общаться с Маркияном Шекелем и остальными ребятами, которые создали команду, багаж знаний существенно увеличился. Они все время бросали нам, новичкам, различные видео, например, с Рэем Льюисом, или же сериалы или записи матчей. Так постепенно начало приходить понимание игры.

«Хотелось расплакаться на поле»

Квотербеком я стал два года назад, когда Маркиш (Маркиян Шекель, ресивер и бывший квотербек «Львов», — авт.) поехал в Канаду и не мог тренироваться с командой в межсезонье. Я начал тренироваться на новой позиции, было очень трудно, ведь с нами тогда не было ни тренера Джоша Лансфорда, ни Маркиша. Меня в то время очень поддерживал наш ресивер Леша Машкин. Говорил: «Чувак, увидишь, каким этот сезон будет крутым, какая у нас будет связка на играх, все получится». Он верил и не сомневался, что действительно все удастся, а вместе с ним верили и мы. А потом его не стало. Для нас всех это был страшный удар, потому что он не только для меня был поддержкой – всегда знал что сказать и улыбался, что бы ни произошло. В сезон мы шли уже без него, каждый из нас потерял друга, и это очень подкосило дух команды.

С Алексеем Машкиным и Андрее Собечко

Маркиш тогда через океан мне очень помогал: кидал видео и рассказывал, что делать в определенных ситуациях. А на тренировках мне подсказывали и помогали люди, которые хорошо знали об этой позиции, но никогда на ней не играли. Я, конечно, мечтал когда-то выйти на поле квотербеком, но в первый же год понял, что совсем не готов. Для меня тот чемпионат был провальным. В предсезонных играх мы с большим отрывом победили «Гладиаторов», а затем «Джокеров». Но эти игры были нашей большой ошибкой – мы выбрали слабых соперников для разминки перед сезоном в сильнейшем дивизионе. Первый официальный матч у нас был против «Бульдогов». И вот все вроде что-то делают: квотербек несет, защита блокирует, все работают, а ничего не получается.

Сезон мы провалили, но, что бы там ни было, ни разу не пожалели о том, что играли с сильнейшими. Там каждая игра – битва. Нас побеждали кто физически, кто тактически, но никто не «разносил». Мы давали достойный бой и ни разу после игры не жаловались и не говорили, что провели межсезонье без тренера и основного квотербека, или у нас что-то там с ростером, или кто-то травмирован, и еще какие-то отмазки. Мы не чувствовали себя слабыми или неспособными дать бой, поэтому о низшем дивизионе не было и мысли.

Тот сезон для нас сыграл большую роль в плане опыта и работы над ошибками. Лично мне он дался очень тяжело в моральном плане – пас не шел вообще и я не был уверен ни в себе, ни в своем нападении. Единственное, в чем был убежден, – мы можем выйти и дать бой. Иногда доходило до того, что хотелось расплакаться на поле, потому что не получалось так, как должно выходить. Понимал, что подводил команду, и хотя парни ни разу мне этого не говорили, я чувствовал свою вину, потому что мог бы сыграть лучше.

Я не могу сравнивать себя с Маркишем на позиции квотербека – это как небо и земля. Мы совершенно разные в плане понимания футбола и координации: у него колоссальные футбольные знания, он с самого начала был в команде и очень как ыстро принимает решения на поле. Могу откровенно сказать, что я гораздо хуже квотербек, чем он. Не могу выделить какой-то свой плюс, потому что трудно судить себя со стороны. У Маркиша прекрасная техника и он чаще реализует свои моменты до конца. Тем не менее, он возлагал на меня надежды и именно он сыграл большую роль в том, что я сейчас на этой позиции. Мне всегда важна его мысль после игры, мы обсуждаем все мои решения, ошибки и успешные моменты. Радует, что с каждым разом от Маркиша все меньше нареканий и больше позитива относительно моей игры.

«В матче против «Бульдогов» летал, как тряпка»

Пожалуй, самый популярный вопрос среди всех, кто видел мою игру в прошлом сезоне: «Почему не шел пас?». Я всегда списывал это на свои антропометрические данные: невысокий, руки короткие и часто я просто не видел никого из своих из-за защитников. Вторая отмазка – неподходящее экипировка, и третья – я просто терялся под прессингом.

Теперь у меня началась работа над прошлогодними ошибками – в матчах с «Волками» и «Джокерами» пас был. С «Джокерами» почти все получалось, а вот после матча с Винницей я очень корил себя, потому что все было элементарно просто, а я этого не сделал. Нам надо было играть в короткий пас, который перелетал бы через их блиц, но я теперь могу только поаплодировать «Волкам» — они были хорошо настроены на игру и качественно выполняли свои главные задачи – закрыть меня и Маркиша. В первой половине игры это очень давило на психику, ведь не часто защита соперника так напористо и целенаправленно работает против меня. Разве что в первом моем матче в дивизионе «А» против «Бульдогов» — тогда я летал как тряпка. Я бы не сказал, что «Волки» настолько сильно били, но под прессингом было трудно сосредоточиться, поэтому в этом плане они заслуживают похвалы.

У «Львов» вынос всегда был мощный, еще до моего прихода, когда квотербеком играл Маркиш. Наша линия очень техничная, Джош ей усиленно занимается, и парни отлично делают то, что должны делать. У нас были хорошие раннинбеки, например, Стас Качанов, бывший гимнаст. Мы даже называли его «резиновый человек», потому что он выкручивался из таких ситуаций, когда, например, лайнбекеры «Бандитов» могли прибить на месте. И не просто выкручивался, но и набирал много ярдов. Сейчас мы не хотели ничего менять. Нам все удается. Бегать самому и давать вкладки мне получается лучше, чем пасовать, поэтому акцент делаем на этом.

«Сначала Лансфорд и не подозревал, что мы уже считаем его тренером»

Мне кажется, что когда Джош только пришел к нам в команду, он сам не знал, что мы уже считаем его своим тренером. Он сначала был просто американцем, который увидел, что во Львове есть футбол, что мы сами его развиваем. Ну, и решил помочь. Затем мы поговорили с ним и официально предложили быть нашим коучем.

В 2014-м Джош окончательно переехал во Львов и с его приходом в команде изменилось абсолютно все. В первую очередь, «Львы» стали очень дисциплинированными – если бы кто знал, какая у нас система наказаний сейчас за пропуски тренировок! За тех, кто есть в ростере «Львов», но без уважительной причины не пришел на тренировку, вся команда во время «физухи» должна бежать «гассеры». Это быстрые забеги от края до края поля. Если нет, например, пять человек – бежим пять, нет больше – бежим больше. Именно поэтому мы сейчас стараемся посещать тренировки, чтобы не подводить других игроков. К тому же, если ты не пришел на тренировку и все из-за тебя там лишний раз гоняли, тебя в любом случае этим упрекнут. Поэтому мы пытаемся не подставляться и не отлынивать.

В межсезонье у нас было два ростера – игровой и тренировочный. В игровой входили те, кто посещал более 80% занятий, а остальные – в тренировочном. Перед стартом нынешнего сезона Джош вручил каждому «Льву» письмо, в котором объяснял, почему он заслуживает быть в игровом ростере и на какой позиции сможет себя проявить. Честно говоря, я думал, что в этом сезоне я буду в защите, но нет. Правда, у нас сейчас прекрасный дифенс, в котором я уже вряд ли смогу найти место.

Кажется, я после каждой тренировки говорю себе, что не хочу играть квотербеком и лучше бы был, например, раннинбеком. Чтобы Маркиш играл квотербеком, делал вкладки и я бежал, шлемом пробивая себе дорогу. Но, похоже, только сейчас я начинаю понимать, что у меня что-то начинает получаться, и отступать не стоит.

 «Хочется быть как Йордан»

В этом сезоне сложнее всего было играть против Винницы, но это только в физическом плане. А вот в психологическом – очень трудно далась победа над «Пиратами». Если до этого мы побеждали Винницу, то с одесситами у нас не было такого опыта и последняя четверть того матча была просто адской. Сначала для нас все было замечательно, но когда «Пираты» стали отыгрываться, у нас посыпались ошибки, начались ссоры и на бровке воцарился беспорядок. В таких ситуациях, когда все решается в считанные минуты, собраться нелегко, и сдержать себя стоит больших усилий, но нам удалось. Для «Львов» результат той игры решил перехват Влада Замлинского – это был очень тяжелый мяч, он выпрямился, как струна, но поймал его. Честно говоря, я тогда стоял на бровке и молился.

Трудно сказать, планируем ли мы в следующем сезоне играть в дивизионе «А». Главное для нас сейчас – этот сезон и наши соперники в дивизионе «В». Впереди игра с «Атлантами» — сильными оппонентами, о возможностях которых мы можем только догадываться, ведь никогда раньше с ними не встречались. Как по мне, если сравнивать двух наших главных соперников в дивизионе – «Волков» и «Атлантов», – то харьковчане для нас сложнее. С ними будет трудно, потому что мы вообще не знаем, чего от них ждать. Я уже наслушался от старших ребят в команде об их физическом футболе, о мощных и опытных игроках, легионерах и тренерах, поэтому не скрою, что это для нас будет большое испытание.

В УЛАФ все сейчас очень круто и это радует, но если говорить об организации, то, как мне кажется, в дивизионе «В» гораздо бодрее. Я уважаю все команды из дивизиона «А», но несмотря на все нюансы, не уверен, что в этом сезоне нам было бы там интересно.

Те же «Лесорубы» сейчас уже воспринимаются мной не так, как раньше. В прошлом сезоне мы им хоть и проиграли, но в домашней игре сумели навязать свой футбол и дать достойный бой. Там играют опытные футболисты, но свой барьер психологического давления я уже прошел. Теперь нет предвзятости, но я смотрю на некоторых их футболистов, как на пример. Я просто восхищаюсь Василием Йорданом. Помню свою первую официальную игру против «Лесорубов», когда еще играл на позиции лайнбекера. Василий нереален. Конечно, я хотел бы в будущем стать таким, как он.

Мне вспоминается история, как мы с Андре когда-то были в Египте, бросали там мяч и нас заметил один мужчина. Подошел, мы разговорились. У него были татуировки в виде футбольных шлемов на обеих руках. Как оказалось, он сейфти на пенсии, когда-то играл в Европе. Мы начали рассказывать ему об украинском футболе, наших командах и крутых игроках. И когда он услышал фамилию Йордана, то прямо вскрикнул: «Я знаю его!». Оказывается, они когда-то играли в одной команде и этот человек начал восхвалять нам Василия. Сказал, что украинец – лучший квотербек, с которым ему приходилось работать.

Сейчас все больше разговоров о сборной Украины по американскому футболу. Попасть в ее состав, конечно, моя большая мечта и шансы, я надеюсь, есть. Правда, не думаю, что сейчас к этому готов и смог бы оправдать такую ​​ответственность, но, если бы позвали в состав, я бы, безусловно, согласился.

«Когда на поле зовут медиков, у меня вырывается: «Я врач»

Сейчас я уже на пятом курсе медицинского университета им. Даниила Галицкого. Откровенно говоря, футбол в плане получения медицинского образования мешает, ведь я трачу на него много времени, которое мог бы направить на учебу. Но сейчас он отвлекает не настолько, чтобы я смог от него отказаться. Для меня приоритетом является карьера – хочу в первую очередь стать хорошим врачом, чтобы продолжить дело своих родителей. Я рос в такой семье, где абсолютно все медики, поэтому выбрать какое-то другое дело было бы нонсенсом. Родители привыкали к моему занятию футболом постепенно. С каждым матчем, с каждым выездом – родители всегда были рядом на играх – они понемногу понимали, что для меня это серьезно. Если раньше еще могли быть какие-то нарекания на то, что мог бы тратить время с пользой, то сейчас этого нет. Они всегда поддерживают.

У меня, к счастью, пока не было серьезных травм в футболе. Единственный раз я травмировался в матче с «Лесорубами», но то была глупая случайность – я играл не на свой позиции и просто неправильно подставился. Рука оказалась между двух мощных ужгородцев, и я получил надрыв плече-лучевой мышцы. Далее полтора месяца реабилитации: лекции не записывал, опыты на биохимии делал одной левой, и пробирки тоже мыл одной рукой.

В универе я никогда не пользовался своим статусом спортсмена: никаких отпусков никогда не просил ни на игры, ни на тренировки, ни на выезды. Некоторые преподаватели знают о моем увлечении только потому, что у есть меня в друзьях в соцсетях и видят фото с матчей.

А вот в футболе все иначе. Иногда, когда во время игры кто-то лежит на поле и все зовут врача, у меня вырывается: «Я врач», и я автоматически хочу бежать к травмированному, в какой команде он бы не играл. Серьезных прецедентов, слава Богу, еще не было Как-то я наложил кинезио-тейп винницкой черлидерше – она ​​как раз должна была выступать и у нее болело колено. Ну и само собой «Львы» всегда троллят. Например, как только у кого-то из нашей команды что-то болит, все сразу шутят, что сейчас придет Северин и все ампутирует.

Ответственность у врача и квотербека разная, но для меня она воспринимается как равноценная. И в медицине, и в футболе бывают моменты, когда все зависит только от тебя, когда ты чувствуешь страшное давление, но при этом должен быть очень спокойным и взвешенным. Кажется, на поле я могу справляться с эмоциями, но не уверен, правильно ли это делаю. Я стараюсь не кричать и не истерить после неудачных моментов, а анализировать то, что сделал. Если у меня и есть какие-то претензии в таких случаях, то только к себе. Ведь, возможно, если бы я сделал свое дело лучше, то и кто-то другой сделал бы не хуже.

Я понимаю, что быть квотербеком – это великая миссия, и чтобы делать свое дело хорошо, надо отдавать ему много сил и времени. Кому-то может и не нужно это все, кому-то игра на этой позиции дается легче, но так как у меня сейчас не все получается хорошо, я должен постоянно над собой работать. В следующем сезоне я не знаю, сумею ли нормально сочетать футбол и медицину, и этот вопрос сейчас меня тревожит. Уйти из футбола я уже точно не смогу – для меня это большая часть жизни. Что бы ни случилось, какие бы ни были проблемы в учебе, личной жизни или в чем-то еще, здесь всегда хорошо. Футбол спасает от всех проблем.

Мне трудно сказать, кем я вижу себя через десять лет. Верю, что стану хорошим врачом и очень надеюсь, что футбол и в дальнейшем будет в моей жизни. Даже если так случится, что я не буду играть в команде через многие годы, я все равно с гордостью буду говорить, что я «Лев» и вспоминать эти моменты как лучшие в жизни.