В 2014-м, когда я впервые приехал в Денвер, Вон Миллер разжег во мне искру.

Я всегда был довольно скоростным парнем, и догадывался, что Вон тоже тоже не промах. Но я был уверен, что он не может быть быстрее меня.

Но он был быстрее. И не просто быстрее. Он находился на совершенно на другом уровне.

Помню один розыгрыш, мы только-только начали выходить вместе – я справа, он слева, – и я рванулся вперед сразу после снэпа. Я сделал это превосходно. Но когда я бросил взгляд на линию розыгрыша, Вона уже не было. Он сделал это лучше меня.

Я подумал: да быть не может. Он наверняка в офсайде.

Но он не был. Он просто был настолько стремительным.

Посмотрите, как молниеносно он добирается до мяча в финале конференции против «Пэтриотс». Посмотрите на четвертый розыгрыш. Видите? Номер 71 еще не успел сообразить, что к чему, а Вон уже убежал, словно им выстрелили из пушки. За то время, пока он добирается до Тома Брэди, телевизионный аналитик не успевает даже нарисовать на экране желтую линию.

Вдобавок, у него совершенно потрясающий разворот. Он выполняет его совсем не так, как большинство игроков.

Я всегда разворачивался, как Дуайт Фрини, – он этим славился. Я заводил вперед руку, заставляя тэкла перенести его вес на меня. Он думал, что использует мой импульс против меня, чтобы оставить меня не у дел. Но на самом деле это я использовал его импульс против него, выворачивался, выводил его из равновесия и вырывался на свободу.

Но Вон выполнял этот маневр совершенно по-другому. Он не выставлял вперед руки, он просто со всей силы врезался в тэкла, заставлял его перенести опору на пятки, потом разворачивался и использовал свою невероятную скорость, чтобы оставить блокирующего далеко позади к тому времени, как тэкл успеет перегруппироваться.

Вон отлично продемонстрировал это в Супербоуле против «Пантерс».

Потрясающая комбинация силы и скорости: он заставил 135-килограммового тэкла встать на пятки, и умчался от него раньше, чем тот понял, что произошло.

Почему я решил рассказать вам о Воне? Первый сезон в «Бронкос» стал для меня десятым в НФЛ, а для Вона он был четвертым. Я не мог дождаться, когда приеду туда и начну работать с молодым пас-рашером такого уровня. Мне всегда нравилось учить начинающих парней тонкостям нашей работы. Но когда я увидел его работу вблизи – движения, которые я сам не мог даже повторить – я подумал: «ОК, я могу его чему-то научить, но здесь и мне самому есть, чему поучиться».

Именно поэтому я сказал, что он разжег во мне искру. Попасть в команду с молодым парнем вроде Вона, с которым я мог соревноваться, которого мог учить и одновременно учиться сам – это помогло мне… даже не знаю… заново полюбить на мою работу. У меня всегда была страсть к игре, и даже сейчас она никуда не делась. Поэтому так трудно было решиться завершить карьеру. Но, благодаря Вону, в Денвере эта страсть разгорелась во мне с новой силой.

Теперь, когда я официально повесил бутсы на гвоздь, «The Players Tribune» попросили меня взглянуть на 12 лет моей карьеры и выбрать пять сильнейших игроков, которым мне приходилось противостоять. Выделить тех, кем я больше всего восхищаюсь, кто заставлял меня трудиться на протяжении моей карьеры, чтобы сделать ее по-настоящему великолепной.

Мне никогда не приходилось играть против Вона, но я не могу просто перечислить игроков соперника, сперва не упомянув о нем. Теперь, когда я это сделал, мы можем перейти к остальным.

Вот пять самых крутых парней, с которыми мне доводилось встречаться.

Майкл Вик

Все знают, что Майкл Вик был быстрым парнем. Но я даже не догадывался, насколько он быстр, пока мы впервые не встретились на поле. Это случилось в 2006-м году, когда мои «Каубойс» приехали в Атланту, чтобы встретиться с «Фэлконс» на поле «Джорджия Доум». Во время одного розыгрыша Вик отошел назад, чтобы отдать пас, но почувствовал давление и вернулся в конверт. Я терпеливо выжидал – это необходимо с такими парнями, как Вик – и когда он решил бежать сам – я был тут как тут.

Он оказался прямо передо мной, и я распахнул объятия, чтобы схватить и повалить его на землю. Я ждал этого звука – «шшшшуух» – знаете, когда вы сталкиваетесь с противником каркас в каркас и вышибаете из него небольшой порыв ветра, за секунду до того, как он окажется на земле.

Но, сомкнув руки, я не поймал ничего, кроме воздуха.

Я страшно облажался.

Я лежал на земле и глядя по сторонам, не мог понять, куда он делся? Он все еще бежит?

Он все еще бежал.

У Вика были настолько быстрые ноги, что после начала розыгрыша он мог отступить на восемь шагов, а потом сделать еще три вперед, чтобы вернуться в конверт. Обычный квотербек за это время едва успел бы просто отойти назад на пять шагов. В конце концов он оказывался на том же месте – в пяти ярдах перед линией розыгрыша – но эти три шага заставляли пас-рашеров забегать глубже, что давало ему дополнительные доли секунды, чтобы найти принимающего до того, как конверт развалится. Вдобавок это растягивало конверт и увеличивало коридоры, сквозь которые он мог убежать сам.

Против меня Вику помогало еще и то, что он был левшой. В отличие от праворуких квотербеков, он мог видеть, как я подбираюсь к нему по правой стороне, так что мне было вдвойне сложнее поймать его. Я не мог подкрасться незаметно.

Со временем я заметил, что его любимый маршрут для выноса проходил между гардом и тэклом с левой стороны – как раз там, где чаще всего находился я сам. Так что я старался пробежать вперед – иногда почти десять ярдов – чтобы оказаться у него за спиной, а затем разворачивался, чтобы оказаться в конверте. Если к этому времени он еще не избавлялся от мяча, я оказывался на его слепой стороне с отличной возможностью для стрип-сэка.

Это был лучший способ для правого рашера добраться до Майкла Вика. Мне удалось сделать на нем 6,5 сэков – 4 из них в одном матче – в основном, благодаря этому трюку.

Часто говорят, что в «Филадельфии» Майкл Вик был уже не тот, что в «Атланте». Что он уже не был так быстр. Я вам скажу: «Атланта», «Филадельфия», «Нью-Йорк», «Питтсбург» – совершенно не важно. Он был быстрым всегда.

Тренеры часто говорят пас-рашерам: «вам нужно угнаться за кроликом».

Майкл Вик был самым неуловимым из всех кроликов, за которыми мне когда-либо доводилось гоняться.

Адриан Питерсон

У Питерсона ментальность лайнбекера. Он не будет от тебя уворачиваться. Он не станет убегать от тебя. Он побежит прямо через тебя.

В 2015-м мы принимали «Вайкингс» в «Денвере», я стоял с правой стороны в восьмой технике (то есть, располагался чуть дальше тайт-энда). Питерсон получил мяч и рванулся в просвет между тэклом и тайт-эндом прямо рядом со мной. Так что я отпихнул тайт-энда, развалил коридор и приготовился к захвату.

В следующий миг я распластался спиной по газону, думая: господи… все увидят это в записи.

«Нет, тренер, перемотайте назад! Мы никогда раньше не видели, чтобы Ди-Уэйра так сносили!»

Разбирая запись игры, первым делом мы все вместе смотрим ключевые моменты, а затем разбиваемся на группы по позициям. Я в ужасе ожидал просмотра той игры, понимая, что все увидят, как меня снесли. Я совершенно не хотел слушать, что за этим последует.

На следующей неделе мы собрались на просмотр. Когда дело дошло до этого эпизода, тренер сказал: «ОК, в этом розыгрыше Демаркус… ээээ…» – и включил ускоренную перемотку. Взглянув на меня, он кивнул, будто говоря: я все понимаю.

Парни словно с цепи сорвались. «Нет, тренер, перемотайте обратно, – кричали они. – Мы никогда раньше не видели, чтобы Ди-Уэйра так сносили».

Тренер избавил меня от этого.

Думаю, вы тоже хотели бы увидеть тот розыгрыш. Но, знаете, что? Если уж мои одноклубники не увидели его, то и вам не удастся.

К тому же, вы легко можете найти подборку моментов, в которых Адриан Питерсон сносит людей.

Уолтер Джонс

Как пас-рашер я просто не мог не включить в список тэкла нападения. Никогда в жизни мне не приходилось играть против линейного, подобного Уолтеру Джонсу.

Впервые я увидел запись его игры незадолго до того, как мы встретились с «Сихокс» в первый год моей карьеры. Он хватал парней и просто выбрасывал их за боковую линию, он расталкивал тэклов защиты, словно они были глиняными фигурками.

«Бог ты мой, – подумал я, – кто этот парень?»

Обычно после снэпа тэкл нападения отступает, чтобы отрезать пас-рашеру путь к квотербеку. Но Уолтер Джонс поворачивался и бежал вместе с тобой. Потому что он мог себе это позволить. При росте 195 сантиметров и весе 147 килограмм он бегал не хуже большинства пас-рашеров. В каком-то отчете я видел, что на съезде скаутов он пробежал 40 ярдов за 4,67 секунды. Линейного нападения, который пробегает 40 ярдов быстрее чем за пять секунд, обычно называют быстрым.

Уолтер Джонс был просто молниеносным.

Все, кто следил за его игрой, помнят этот розыгрыш в матче с «Пантерс»:

Уолтер – огромный парень с номером 71 на спине – добрался до зачетки быстрее собственного раннинбека, Шона Александера, при этом таща перед собой ди-энда соперника. Здесь вы можете одновременно видеть его невероятную скорость и огромную силу. Он определенно был одним самых сильных парней, с кем мне когда-либо приходилось встречаться. Когда он толкал тебя в грудь, казалось, что сердце сейчас выскочит наружу с обратной стороны.

Он был настолько огромным, двигался так быстро и обладал такой невероятной силой, что пробраться мимо него было практически невозможно.

Том Брэди

Том Брэди всегда знает, откуда пойдет блиц. Ты не можешь его обмануть.

Помню, мы построились на линии, я собирался блицевать. И вдруг еще до начала розыгрыша он закричал: «Синий 32… Синий 32… Уэйр! Уэйр! Уэйр!» И показал точно на меня.

Я опешил: «Как он вообще мог догадаться, что я буду блицевать?»

Это ключ к его игре – распознать блиц и быстро избавиться от мяча. Он редко подолгу держит его в руках.

Чтобы победить Тома Брэди, его нужно бить. Столько раз, сколько сможете. И даже этого может не хватить. В финале конференции пару лет назад мы сделали четыре сэка и нанесли Тому двадцать ударов.

Двадцать.

«Чтобы победить Тома Брэди, его нужно бить. Столько раз, сколько сможете». Демаркус Уэйр

Каждый раз, как мы добирались до него, он злился. В той игре он получил больше ударов, чем кто-либо из квотербеков в любой игре сезона, но он все равно вел команду за собой и едва не сравнял счет в конце четвертой четверти – оставшись в одной двухочковой реализации от ничьей. Этого парня нельзя остановить.

Все знают, что он умеет делать с мячом. У него очень сильная рука. И очень точная. Он может кидать мяч через полполя.

Но еще он умеет держать удар.

Или даже двадцать.

Пейтон Мэннинг

У меня есть одна… а точнее, две истории про Пейтона Мэннинга.

Выступая за «Индианаполис», он активно использовал разные выкрики и сигналы – Омаха! – и тому подобные. Но мало кто знает, что половина из них была обманом. Он просто кричал, что попало, чтобы посмотреть на реакцию защиты или дать им пищу для размышлений.

Это была его фишка.

Он хотел обмануть нас.

Так что в 2006-м, когда мы встречались с «Индианаполисом» на старом «Тексас Стэдиум» в Ирвинге, я тоже решил провернуть один фокус.

В том розыгрыше я должен был прикрывать принимающего в слоте. А когда я задействован в прикрытии, я никогда не атакую квотербека. Пейтон наверняка просмотрел множество наших игр, и я был уверен, что он знал, что я не буду атаковать его в этой ситуации.

И я его обманул.

Я занял место в слоте, не позволив себе даже взглянуть на Пейтона, будучи уверенным, что если посмотрю на него, он может что-то заподозрить. До последней секунды, пока он раздавал команды, я концентрировал все мое внимание на принимающем. И только когда центр готов был оторвать мяч от земли, я начал свой обманный маневр. Поскольку Пейтон думал, что я буду играть в прикрытии, он считал, что никто не сможет атаковать его с правой стороны, так что он перестроил линейных, в полной уверенности, что слепая сторона чиста.

То есть, меня вообще никто не блокировал.

И как только Пейтон получил мяч, я рванулся прямиком к нему и… бум! Я атаковал со слепой стороны и выбил мяч из его рук.

Накрыть тот фамбл мы не смогли, но матч выиграли. А я понял, что победить Пейтона Мэннинга можно только его собственным оружием. Конечно, проще сказать, чем сделать. Но вам нужно выиграть интеллектуальную дуэль. Вам нужно его обмануть.

Но Пейтон вернул мне должок.

Это случилось несколько лет спустя, в 2013-м. Он перешел в «Денвер», а я все еще выступал за «Каубойс». Нападение «Бронкос» начинало третью попытку в одном ярде от нашей зачетной зоны. И если я был в тот момент в чем-то уверен, так это в том, что Пейтон не побежит сам. Уж по крайней мере не по широкой. Им оставалось набрать какие-то дюймы. Проще было сыграть квотербек-сник.

Так что, когда Пейтон получил мяч и отошел назад, чтобы передать его Кноушону Морено, я был уверен, что они играют вынос по центру. Меня вообще никто не блокировал. Так что я подобрался к линии, думая про себя: я раздавлю этого парня, но не позволю ему попасть в зачетку.

Но, захватив бегущего, я внезапно понял, что… мяча у него нет. Я повернул голову и увидел, как по левому краю Пейтон спокойно заходит в зачетку со скоростью около трех километров в час.

После окончания розыгрыша он подошел ко мне и сказал: «Ди-Уэйр… Я поймал тебя, парень. Как-то раз ты подловил меня, а теперь вот и я тебя».

Он запомнил.

И он специально поменял розыгрыш прямо на линии скриммиджа, просто чтобы отомстить мне.

В этом весь Пейтон. Он был не просто самым умным игроком на поле. Он хотел побеждать в каждом отдельно взятом моменте. Он был шахматным гроссмейстером, но он запомнил что однажды, семь лет назад, я переиграл его. И он хотел поквитаться.

Именно поэтому он один из величайших в истории.

Если вы нашли ошибку, пожалуйста, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.

Источник: The Players Tribune