С момента основания «Балтимор Рэйвенс» в 1996 году они сыграли с «Питтсбург Стилерс» 44 раза, включая 4 матча в плей-офф. По мнению некоторых, это было самое свирепое противостояние последних 20 лет. Бывший принимающий «Стилерс» Хайнс Уорд и бывший сэйфти «Рэйвенс» Эд Рид обсудили соперничество команд и рассказали каково это – играть в футбол в АФК Север.

Хайнс Уорд: Эд Рид, дружище! Первым делом, у меня к тебе вопрос. Я знаю, что сейчас ты тренируешь в «Баффало»… скажи, ты отметил матч против «Стилерс» в расписании «Биллс»?

Эд Рид: Хаха. Нет, мужик. Я не отметил 11 декабря в своем календаре, не знаю о чем ты…

Хайнс: Так значит, всё-таки отметил.

Эд: Ага. Этот матч будет другим, ведь это «Биллс» против «Стиллерс», а не «Рэйвенс» против «Стилерс», и меня не будет на поле. Но я знаю, что когда мы будем играть против «Питтсбурга», мы с Рексом Райаном испытаем то старое чувство.

Хайнс: Всё будет иначе. Не будет той ненависти.

Эд: Без сомнения. Не будет ничего такого. Та ненависть между «Рэйвенс» и «Стилерс» была настоящей. Ты это должен знать, тебя, пожалуй, ненавидели больше всех.

Хайнс: Хахаха. Да, так и было.

Эд: Давайте расскажу, что значило играть против Хайнса Уорда: Хайнс был как комар – как комар в жаркий день. Ты отмахиваешься от него, но он раз за разом возвращается снова. И ты такой: «Боже, откуда этот комар берется? Почему он постоянно кружит перед моим лицом?»

Думаю, это было его задачей – постоянно блокировать меня, ведь я был одним из ключевых игроков.

Хайнс: О, так и было. Я всегда отвечал за блокирование сэйфти.

Знаете, каково это было, играть против Эда Рида: это было весело. Тяжело, но всегда весело.

Я помню, как ты только пришел в лигу и начал зарабатывать репутацию. Люди говорили, что ты войдешь в число величайших сэйфти, когда-либо игравших в футбол. Так что я сказал себе: «Ладно, если он станет величайшим игроком, то я позабочусь о том, чтобы он навсегда запомнил номер 86».

Эд: Ну, у тебя получилось.

Хайнс: У нас ведь были драки, верно?

Эд: Да у нас постоянно была драка. Это АФК Север. Олдскульная бойня. Мы выросли, глядя на такое.

Хайнс: Перед каждым сезоном мы знали, что есть 3 команды, которые нам нужно пройти, чтобы попасть в Супербоул: «Нью-Ингленд», «Индианаполис» и «Балтимор». И нам нужно было играть против «Рэйвенс» дважды и, возможно, третий раз в плей-офф. Так что мы отмечали эти матчи в расписании, как только оно появлялось.

Эд: Мы тоже. Потому что мы знали, что тот, кто победит в дуэли «Рэйвенс» — «Стилерс», возможно, выиграет дивизион и получит шанс побороться за чемпионство.

Хайнс: О, да. Мы относились к матчам «Стилерс» — «Рэйвенс» так, будто это Супербоул.

Помню, как в свой первый сезон пришел на базу команды в понедельник утром. Обычно там пусто в это время, но в тот день качалка была забита. Все были там и тренировались.Я подошел к одному из ветеранов: «Почему все собрались в качалке в такую рань?»

Он осмотрелся и сказал: «Потому что это Фиолетовая неделя»

Так мы её назвали. Фиолетовая неделя. И мы ненавидели фиолетовый цвет. Если ты приходил на базу в фиолетовых вещах, тебя могли отправить домой переодеваться. Если ты приходил на тренировку в фиолетовых «Джорданах», то мог не найти их в своем шкафчике по возвращении. Кто-нибудь выбрасывал их в мусорку.

Эд: Для нас неделя перед игрой против «Стилерс» тоже всегда была сумасшедшей. Ты же знаешь, что у вас на стадионе ставят песню Renegade, чтобы завести фанатов.

Хайнс: Конечно: «The jig is up, the news is out»!

Эд: Да, это она. На самом деле… это хорошая песня. До сих пор хранится у меня в iPod.

Так вот, в «Балтиморе» мы приняли эту песню как родную. Так можно было понять, что наступила Неделя «Стилерс» — всю неделю на нашей базе играла эта песня. В раздевалке, в качалке, на тренировке – везде. Так что когда наступало воскресенье, мы играли в Питтсбурге,  и звучала эта песня, нас не пугала ни она, ни фанаты, которые начинали сходить с ума. Мы такие: «Мужик, это наша песня. Пошли, надерем им задницы!»

Хайнс: Это было общим настроением: «Надрать кому-нибудь задницу». Думаю, это делало противостояние таким особенным. Не знаю, как у тебя, но моим девизом было: «Ударь сам или ударят тебя». В этом вся суть противостояния «Стилерс»-«Рэйвенс».

Эд: Без сомнения. Когда я пришел в лигу, противостояние уже насчитывало несколько лет, но когда я впервые в него попал, оно напомнило мне «Флорида Стэйт»-«Майами». Как ты и сказал, было несколько матчей, о которых мы знали, что они будут очень напряженными, как с «Инди» или «Нью-Ингленд». Но матч против «Питтсбурга» – это совершенно иной уровень. То же самое, как игра против «Флорида Стэйт» для «Харрикейнс».

Хайнс: Я думал о твоих словах насчет «комара» и должен спросить тебя – ты помнишь Кори Айви?

Эд: Я помню Кори. Он поиграл в «Балтиморе» несколько лет. Я до сих пор держу с ним связь.

Хайнс: Когда он выступал за «Питтсбург» в 2009 году, то сказал мне напрямую, что вы, парни, меня недолюбливали, а ещё он сказал, что вы присуждали награду тому, кто во время игры собьет улыбку с моего лица. Это правда?

Эд: А как ты думаешь? Да, это правда, мужик! Хаха. Конечно, никакой «награды» не было, но каждый из нас хотел стать тем, кто сотрет улыбку с твоего лица, и мы точно обсуждали это.

Больше всего в тебе раздражала твоя чертова улыбка. Не знаю никого в лиге. кто не хотел бы убрать её с твоего лица.

Хайнс: [улыбается].

Эд: А знаешь что? Ты получал удовольствие от игры в футбол, как ребенок. И я уважаю это. Именно так и нужно играть. Но немногие смогут играть с той же интенсивностью, что и ты, при этом постоянно сохраняя улыбку на своем лице. Думаю, многим ребятам есть чему у тебя поучиться.

Хайнс: Определенно. Неважно, насколько сильно меня ударили, или насколько сильно я сам кого-нибудь ударил, я всегда поднимался с улыбкой.

Был один розыгрыш, который я запомнил – мы играли в Питтсбурге в ретро-форме, и я бежал в центр, чтобы поймать пас на третьем дауне. И когда ты играешь против «Балтимора», то знаешь, кого встретишь в центре.

Эд: Рэя.

Хайнс: Рэя Льюиса. Так вот, я пробегаю через центр, и тут Рэй припечатывает меня. Я жестко приземлился. Он, кажется, попал мне в затылок, и я помню, как лежал на земле, видел звездочки и слышал игроков «Рэйвенс», которые праздновали этот удар.

«Да, ублюдок! Ты достал его, Рэй! Ты достал его!»

Я всё ещё слышал их, пытаясь подняться, как Рокки Бальбоа, который вставал с ринга, — ошеломленный, оглушенный, с заплетающимися ногами. Я попробовал притвориться, будто со мной всё в порядке, чтобы «Рэйвенс» не увидели, что мне больно. Но Рэй здорово ударил меня, и тот матч был для меня закончен.

Эд: Эй, с Рэем шутки плохи.

Хайнс: Точно. И он тоже будет признан одним из величайших игроков, как и Эд Рид.

Я думаю, что тот удар стал для Рэя своего рода расплатой, потому что за сезон до этого мы играли в Балтиморе, и я сбил его с ног своим блоком. Когда он поднялся, то схватил меня за маску, я схватил его, и мы начали орать друг на друга. У меня даже фотография осталась.

Эд: Посмотри на себя, даже тут улыбаешься.

Хайнс: Хаха, постоянно!

Вот что значит играть против Рэя Льюиса, Террелла Саггза и остальных ваших парней. Ударь сам или ударят тебя. Я помню, как звучали те удары. Их можно было услышать с другого края поля, как будто петарда взорвалась. За игру происходило 4-5 подобных ударов, и я горжусь тем, что участвовал в них. На каждом розыгрыше я хотел кого-нибудь ударить, неважно кого. В других матчах такого не было.

Эд: Дело говоришь. Эти игры всегда были тяжелыми, напряженными битвами. На протяжении стольких лет захватывать Джерома Беттиса, прикрывать Плаксико Беррисса в его лучшие годы или обмениваться ударами с тобой – с этим ничто не могло сравниться. Против других команд не получалось играть так же, как в АФК Север. «Пэтриотс» так не играли, «Колтс» тоже. На такое были способны только «Рэйвенс» и «Стилерс», и ты всегда знал, что из этого получится.

Хайнс: Как в сезоне 2010-2011, когда мы встретились в плей-офф.

Эд: Мужииик…

Хайнс: Когда это было, на первом же розыгрыше или вроде того?

Эд: В общем, слушайте. Идет плей-офф. Побеждай или сиди дома. И в центре всего этого матч «Рэйвенс»-«Стилерс». И ты понимаешь, что он будет грубым. Это был выносной розыгрыш. Я знал это, потому что когда Хайнс делал перебежку за линией нападения, они выносили мяч за ним. И на этом розыгрыше он сделал такую перебежку. Я приблизился к линии скримиджа и встал снаружи от тэкла.

Мяч отрывается от земли, Хайнс блокирует меня, я отталкиваю его двумя руками, и мы завязываемся. После небольшой драки он валит меня, как раз в тот момент, когда я сам пытался бросить его на землю.

Хайнс: И они кинули флаг мне!

Эд: Хаха. Да, кинули.

Ханс: В общем, когда мы оказались на земле, началась свалка. Четверо игроков «Рэйвенс» избивали меня, пока мы валялись в куче, но рефери дал персональный фол мне. Даже не обоюдное нарушение. Из всех, кто участвовал в драке, флаг получил только я.

Эд: Это был флаг за твою репутацию. Хаха. Ты заслужил её своими грязными приемчиками.

Хайнс: Как бы то ни было, я просто поднялся, улыбнулся и свел всё к шутке. Когда вернулся на бровку, тренер Томлин отвел меня в сторону и сказал: «Эй, ты только что задал тон всей игре».

Эд: Это был дивизиональный раунд, и мы вели 21-7 или вроде того. Я помню это, потому что ты продолжал улыбаться и говорить: «Мы отыграемся и выиграем».

А я говорил: «Ничего вы не выиграете».

Хайнс: И что случилось потом?

Эд: Оу, вы совершили камбек. У вас было несколько хороших камбеков против нас. Мы провели столько классных матчей. Казалось, что если в игре всё решается в самом конце, то это обязательно матч «Рэйвенс»-«Стилерс».

Но я думаю, ничто не сравнится с финалом АФК, кажется, 2008 года?

Хайнс: Да, сезон 2008-2009.

Эд: Для меня это, пожалуй, самое болезненное воспоминание. К тому времени я провел в лиге несколько лет и не знал, сколько мне осталось… и проиграть, когда мы подошли так близко? А потом вы обыграли «Кардиналс» в Тампе и взяли Супербоул…

Хайнс: Но ты в итоге взял свой перстень несколько лет спустя.

Эд: Да, но тогда я ещё ни разу не играл в Супербоуле и думал, что мы упустили свой лучший шанс.

Я приехал на игру в Тампу. Обычно я не посещаю Супербоул, но тогда я был уверен, что должен приехать, так как считал, что на вашем месте должны были оказаться мы, это мы должны были играть против «Кардиналс», а не вы. Так что я поехал в Тампу и сел рядом с фанатами «Стилерс», которые смотрели на меня типа: «Это же… серьезно?» И они начали рассуждать на тему того, кто лучший сэйфти, я или Трой Поламалу.

Хайнс: Да, я помню тот перехват Троя, который решил исход финала АФК и отправил нас в Тампу.

Эд: Хочу минутку поговорить о Трое.

Вернемся к Супербоулу… Я пришел на эту игру и смотрел её с трибун. Тогда я думал, что, наверное,  никогда не окажусь там и хотел испытать это чувство.

Хайнс: Ты остался до конца игры?

Эд: Неа. Ближе к концу я уже не мог на это смотреть. Я получил, что хотел, и ушел.

Когда я проходил через тоннель стадиона и радовался тому, что побывал здесь – Сантонио Холмс поймал чертов победный тачдаун, и стадион сошел с ума. Стадион в прямом смысле слова трясло, а я стоял в тоннеле и думал: «Что нам нужно сделать, чтобы попасть сюда и испытать это чувство? Что для этого потребуется? Ведь если «Питтсбург» смог выиграть, то и мы сможем».

Я думал об этом всю дорогу до Майами.

Хайнс: Должен сказать, что когда вы взяли Супербоул в 2012 году, я ненавидел это.

Эд: Я чувствовал то же самое оба раза, когда вы выигрывали Супербоул. В смысле, ты уважаешь это, но одновременно ненавидишь. В этом вся суть противостояния «Рэйвенс»-«Стилерс»: ненависть, но вместе с тем уважение.

Хайнс: Именно. Я ненавидел победу «Рэйвенс», но в то же время думал о том, что столько хороших игроков до сих пор не выиграли титул. Тогда я подумал о тебе, я в любом случае считал тебя чемпионом за твой стиль игры. И вот ты, наконец, получил трофей, чтобы подтвердить это. Та победа закрепила за тобой, Рэем – хотя у него уже был один перстень – и другими защитниками статус величайших игроков.

Когда я вспоминаю ту команду «Рэйвенс», то с гордостью могу сказать: «Я играл против этих парней».

Эд: Аналогично.

Хайнс: Ты упомянул Троя, который тоже является одним из величайших сэйфти за всю историю. У него тоже есть трофеи, чтобы подтвердить своё величие.

Эд: Когда Трой пришел в лигу, я уже успел поиграть здесь. Тогда же начались разговоры о том, как важны сэйфти для команд НФЛ. Трой и Дик ЛеБо были отличным сочетанием. Трой мог успешно играть в любой точке поля, а Дик ЛеБо, один из лучших специалистов по защите, умел создавать условия для его успешной игры. Он ставил Троя в ди-лайн, лайнбекером, корнером, сэйфти – без разницы. Трой был плеймейкером на любой позиции.

Я помню, когда Троя впервые выбрали в Про-боул. Думаю, это был 2004 год. Он пришел ко мне в начале недели и попросил поговорить с ним о футболе. Я сказал: «Я дам тебе все инструменты, всё, что тебе нужно». Мы проговорили всю неделю. Мы быстро нашли общий язык, но он поднял наше общение на новый уровень. Я уже тогда мог сказать, что он умен, и уже тогда знал, что он плеймейкер, так что мне было ясно, что он задержится в лиге на долгое время. То, что у вас появился сэйфти такого калибра, с которым я мог сравнить себя, делало для меня противостояние «Рэйвенс»-«Стилерс» гораздо более напряженным.

Хайнс: Было много вещей, которые делали наше райвалри напряженным, и о некоторых из них мы уже поговорили. Но одним из самых важных факторов были фанаты. Я знаю, что фанаты «Стилерс» сумасшедшие, но…

Эд: Давай я расскажу о тебе фанатах «Стилерс». Они любят футбол. И не только по воскресеньям. Когда мы прилетели в Питтсбург и пошли купить еды, то видели фанатов по всему городу. Они были повсюду. Хочешь верь, хочешь нет, но они проявляли к нам уважение. Это редко можно увидеть.

Но когда наступает день игры, от уважения ничего не остается. Они будут проклинать тебя. Они будут делать всё, чтобы болельщикам соперника было некомфортно находиться на стадионе. Моя семья приехала в Питтсбург на тот финал АФК 2008 года, и мой отец чуть не подрался с одним парнем – возможно, потому что он сказал что-то моей маме.

После игры папа был настроен никогда больше не приезжать туда.

Но это то, чего ты хочешь от своих фанатов. Ты хочешь верности, и ты хочешь, чтобы болельщики и игроки соперника боялись приезжать на твоё поле.

Хайнс: Узнаю фанатов «Стилерс». Хаха. Но у «Рэйвенс» тоже есть хардкорные фанаты. Я помню, одну из первых своих игр в Балтиморе. Это было в 1999 году, шел мой второй сезон в лиге. Мы ехали на стадион в день игры, я сидел в конце салона в наушниках и настраивался. Я посмотрел в заднее окно и увидел трех мужчин – ну, двух мужчин и одного мальчика – одетых в атрибутику «Рэйвенс». Они выглядели как дед, отец и сын. И все трое показывали нам средний палец.

Это истинное проявление неприязни. Хаха. Три поколения фанатов «Рэйвенс», и все они с ненавистью смотрят на автобус «Стилерс» и показывают нам средний палец.

Тогда я понял, каким будет это противостояние.

Эд: Верно. Там была только ненависть.

Хайнс: Это было давно, но с тех пор ничего не изменилось. Я не играю уже несколько лет, но меня всё ещё ненавидят в Балтиморе.

Пару лет назад, когда я работал в NBC, я освещал игру «Пэтриотс»-«Рэйвенс» в Балтиморе. Не уверен, но кажется, я прилетел туда из Нью-Йорка. Я был в аэропорту, пытался успеть к вылету и увидел группу людей в джерси «Рэйвенс», они ждали тот же самолет. Я был в кепке и капюшоне, чтобы не привлекать внимания, и тут фанат «Рэйвенс» подходит ко мне.

«Ты же Хайнс Уорд?»

«Да».

«Я тебя ненавижу!»

Я отошел в сторону типа: «Так, всё в порядке…». Люди редко проявляют свою ненависть таким образом: просто подходят к тебе и говорят «Я тебя ненавижу» тебе в лицо.

Эд: Ты сам нарвался, мужик. Ты заслужил эту ненависть.

Хайнс: Да, да… Он сказал, что уважает меня как игрока и всё такое, но всё равно ненавидит. Я подумал: «Черт…».

Когда я сел в самолет, ко мне подошла бортпроводница, которая помнила меня по «Танцам со звездами», и сказала: «Эй, а вы неплохой танцор. Но я никогда не голосовала за вас, потому что вы играли за «Стилерс».

Она сделала  объявление по самолету и добавила: «Кстати, с нами сегодня летит Хайнс Уорд».

Я сидел в первом классе, она показала на меня, и весь самолет начал освистывать меня. Я вжался в кресло и надвинул кепку на глаза, пока меня освистывал полный самолет людей.

Это было как в рекламе Southwest Airlines… «Хотите сбежать?»

Эд: Хахахаха. Жестоко.

Хайнс: Это было сумасшествием. А мы ведь даже до Балтимора не добрались! Мы были ещё на взлетной полосе в Нью-Йорке. Когда мы прилетели в Балтимор, я сел в такси и получил порцию ненависти от водителя. Даже консьерж в отеле сказал: «Спасибо, что остановились у нас, мистер Уорд… и кстати, я ненавидел вас как игрока».

Я такой: «Да ладно!»

Эд: Хахаха

Хайнс: Но всё самое худшее началось, когда я поднялся в свой номер. Я провел в дороге весь день и был голоден, а Балтимор, как ты знаешь, знаменит своими крабовыми пирогами.

Эд: Так точно.

Хайнс: Так что я позвонил и заказал крабовые пироги. Когда пришла горничная, она сказала: «Вы нравились мне в «Танцах со звездами», но я терпеть не могла вас, когда вы играли, я ненавидела вас».

К тому времени, я получил столько ненависти, что её слова не сильно расстроили меня. Я просто хотел поесть крабовых пирогов.

Она вышла, а я подумал о том, что могло происходить на кухне до её прихода. Возможно, она сказала повару, кому предназначались эти пироги.

«Эти пироги для Хайнса Уорда»

А повар ей: «Я ненавижу этого парня».

И вот я сижу в своем номере один, смотрю на два огромных мэрилендских крабовых пирога, которые я очень хочу попробовать, потому что я голоден, а они выглядят так аппетитно… но я могу думать только об одном: «Я правда хочу их попробовать?»

Эд: Так ты их съел или как?

Хайнс: Неа, не смог. Просто отодвинул в сторону. Я испугался попробовать крабовые пироги, просто сходил в «МакДоналдс». Хаха.

Эд: Хаха. Отличная история. Я рад, что верные болельщики «Балтимора» до сих пор относятся к тебе как следует.

Хайнс: Да, они до сих пор добры ко мне. А знаешь что? Эти случаи заставляют меня скучать по противостоянию. В смысле, я сделал себе имя, играя в райвалри «Стилерс»-«Рэйвенс». За этими матчами следила вся лига. Отчасти, из-за того, как мы в них играли, но еще потому, что в них участвовало много игроков, которых запомнят как величайших в истории.

Эд: Это противостояние было по-настоящему особым для меня, потому что сделало меня лучше как игрока. Оно сделало всех нас лучше. В смысле, когда ты играешь, ты хочешь играть против лучших, и это то, что мы получали, выходя друг против друга. Мы выходили против будущих членов Зала Славы. Мы готовились к матчам против «Стилерс» на пределе возможностей. Так мы учились, так мы тренировались. В итоге, ближе к концу моей карьеры, мы считали, что если можем так подготовиться к «Стилерс», то можем подготовиться к кому угодно. Именно это мы и делали. Так мы вышли на новый уровень как команда и в конце концов выиграли Супербоул.

Хайнс: Статья будет называться «Как мы играем в футбол в АФК Север», верно?

Эд: Ага

Хайнс: Что насчет двух других команд?

Эд: Что насчет них? Хаха.

Смотри, «Рэйвенс» и «Стилерс» отражают суть АФК Север. «Цинциннати» – это команда, которую нельзя недооценивать, и да, иногда мы допускали такую ошибку. У них всегда было много талантливых игроков, такие парни как Карсон Палмер, Чед Джонсон, ТиДжей Хушмензаде и остальные. Но на сегодня они всё ещё «Бенгалс», они не могут преодолеть первый раунд плей-офф. Они не могут отделить себя от того, чем они были раньше. И пока они это не сделают, они останутся старыми добрыми «Бенгалс».

Хайнс: Я помню, как Хушмензаде вытер ноги Грозным Полотенцем. Нам это сильно не понравилось. Но даже тогда не было той самой ненависти. Не было настоящего противостояния. Я думаю, что «Бенгалс» сейчас усиливаются, учитывая всё, что связано с Вонтазе Берфиктом и их борьбой со «Стилерс» за победу в дивизионе. Но здесь и близко нет ничего похожего на «Стилерс»-«Рэйвенс».

Эд: Неа. И рядом не стоит.

Хайнс: А «Кливленд»… Не думаю, что кто-то воспринимал «Кливленд» всерьез. Я думаю, что Питтсбург и Кливленд ненавидели друг друга, потому что эти города очень похожи, но когда мы побеждали «Браунс», для нас это была просто очередная игра. Когда «Браунс» пару раз побеждали нас, для них это было вроде победы в Супербоуле.

Эд: То же самое, что и с «Бенгалс». «Браунс» – это те же «Браунс», что и прежде. И пока они не покажут, что изменились, ими они и останутся.

Хайнс: Да. Ненависть и уважение сделали противостояние «Стилерс»-«Рэйвенс» особенным. Думаю, лучший комплимент я получил от Брайана Биллика. Кто-то спросил его обо мне, и он ответил: «Ненавижу этого сукиного сына. Но я бы хотел, чтобы он играл в моей команде».

Эд: Ага, именно так всё и было. Ты ненавидел играть против них, но сыграл бы вместе с ними в одной команде когда угодно.

Хайнс: Да, это выражает суть противостояния. Надеюсь, что оно станет таким же, как прежде, потому что сейчас оно немного поутихло.

Эд: Без сомнения.

Хайнс: Как я уже говорил, для меня было честью играть против тебя и остальных парней из «Рэйвенс». У нас были драки, но знаешь что? Теперь всё в прошлом. И если Рокки и Аполло Крид смогли стать хорошими друзьями, то смогут и Эд Рид и Хайнс Уорд, верно?

Эд: Эй, а мне это нравится. Больше никакой вражды. Совсем.

… Но ты всё-таки комар.

Хайнс: [улыбается].