Маркетт Кинг до сих пор помнит, как впервые оказался на поле в составе команды НФЛ и как сильно он был потрясен. Хотя это был всего лишь предсезонный матч, людей на трибунах, казалось, было в тысячу раз больше, чем ему приходилось видеть на трибунах университета в Джорджии. Стараясь сохранять спокойствие, он опустил голову, чтобы не видеть ничего, кроме зеленой травы под ногами.

Он подбежал к линии скриммиджа так, словно делал это ежедневно. Хотя в тот день он не просто играл в футбол, он боролся за место в команде. До этого на всех стадиях карьеры ему сопутствовала удача, он отлично показал себя на просмотрах и получил восхищенные отзывы скаутов, но, несмотря на все это, Кинг прекрасно знал, насколько беспощадными бывают команды НФЛ в отношении неопытных новичков. Ты можешь быть лучшим на каждой тренировке. Ты можешь работать с утра до ночи, выкладываться до последней капли и выходить далеко за пределы собственных возможностей, но в конце концов все равно встретить в раздевалке помощника тренера, который с печальным взглядом скажет тебе слова, которые боится услышать каждый: «Пойдем со мной. Захвати свой плейбук».

Кинг прекрасно понимал, что если в следующие 15-20 секунд он не будет абсолютно безупречен – они станут для него последними в профессиональном футболе. Он встал на позицию и приготовился отсчитывать снэп, как делал уже тысячу раз. Но еще до того, как он успел открыть рот, игрок команды соперника, «Даллас Каубойс», неожиданно закричал:

«Черный пантер?! Это фейк! Это фейк!»

Игроки «Каубойс», желая впечатлить тренеров пониманием нюансов игры, изменили стартовую расстановку, считая, что темнокожий парень, оказавшийся на самой белоснежной из всех позиций НФЛ, – запасной квотербек или реактивный бегущий, который сейчас постарается набрать первый даун. Соперник был введен в заблуждение.

Кинг не выдержал и рассмеялся. Даже темнокожие игроки не поверили, что он мог быть пантером. Далеко не первый раз к нему относились с подозрением, и нервы просто не выдержали комичности ситуации. Он скомандовал центру, сделал три шага и идеально бросил мяч на свою поднимающуюся ногу. Как часто случалось раньше, мяч взмыл в воздух, едва не потерявшись из вида в свете закатного солнца. В следующий миг Кинга сбили с ног, но когда он снова поднялся, мяч все еще был в воздухе.

Любой кто имеет отношение к НФЛ, вам подтвердит, что двадцатисемилетний пантер «Окленда» Маркетт Кинг – один из лучших в своем деле. Видеозаписи его пантов доводят поклонников спецкоманд до экстаза. Нынешний сезон НФЛ – уже четвертый в его карьере, но уровень его мастерства продолжает расти.

«У Маркетта один из самых сильных и точных ударов в лиге», – говорит бывший скаут НФЛ Джон Миддлкауфф. Игра пантеров оценивается по двум важным показателям: дистанции и времени полета мяча. Время полета очень важно: чем дольше мяч находится в воздухе, тем меньше у соперника шансов набрать ярды на возврате. Во время среднестатистического панта мяч находится в воздухе 4,5 секунды, Кингу удалось достигнуть почти невероятных 5,85 секунды. С дистанцией тоже все в порядке: самый длинный пант Кинга в НФЛ пролетел 78 ярдов, а на тренировках он и вовсе достигал результата в 87 ярдов.

Про пантеров часто шутят, что они похожи на бухгалтеров, случайно оказавшихся на поле. В случае с Кингом все наоборот. Он занимается в тренажерном зале намного больше, чем среднестатистический пантер. Его результат в беге на сорок ярдов – и вовсе второй в команде после Амари Купера, причем разница составляет менее двух десятых секунды. Атлетичный черный парень, неожиданно оказавшийся на позиции для белых тюфяков. Многие могли бы застыдиться этого, но только не Кинг. Он отличается от остальных.

Кинг вырос в Мейконе, штат Джорджия. Сейчас он живет в часе езды от тренировочной базы команды: именно столько времени требуется ему, чтобы прийти в себя после работы. В средней школе Кинг увидел, как сын друга его мамы играет в футбол, и был невероятно впечатлен огромной формой и сверкающими шлемами. Мама не разрешала ему пробоваться в команду, беспокоясь, что он может получить травму или забросить учебу. Тогда Кинг начал тренироваться самостоятельно, совершая трехкилометровые пробежки по округе в мечтах стать ресивером. Два года спустя он попал в школьную команду, но быстро понял, что вечерних тренировок и теоретических занятий ему совершенно недостаточно. Он проводил все выходные с мячом и набором дорожных конусов, отрабатывая маршруты. Он пытался привлечь к своим тренировкам квотербеков, ресиверов и других игроков команды, но с удивлением обнаружил, что большинство ребят предпочитает проводить свободное время дома у телевизора или компьютера.

Когда Кингу становилось скучно, он пинал мяч ногами и вскоре обнаружил, что его завораживает, как мяч взмывает в воздух после ударов. Он начал ставить себе цели. Пнуть мяч, чтобы он перелетел через забор. Потом – через дерево. Он заставлял родителей засекать, сколько мяч летит до цели, хотя еще ничего не знал о технике панта и важности времени полета. Он вообще не думал об этом с точки зрения карьеры. Ему просто нравилось этим заниматься и достигать успеха. Он экспериментировал с различными техниками. Однажды они с друзьями играли в футбол, и после неудачного паса мяч улетел далеко за пределы поля. Кинг побежал за ним, но вместо того, чтобы бросить мяч, он пнул его. «Ого!» – раздалось в ответ. «Давай-ка еще раз!» Остаток вечера соседские дети восхищенно смотрели, как Кинг пинает мяч.

Как раз в это время в школьную команду пришел новый тренер. Кинг сразу сказал ему, что не против поработать ногами. Вскоре он стал штатным кикером команды, продолжая выходить на позиции принимающего. Как-то раз приятель сказал Кингу, что он выполняет панты так хорошо, что мог бы построить на этом карьеру. Кинг думал, что друг просто решил подшутить над ним.

После школы Кинг поступил в «Форт Вэлли Стэйт» – небольшой колледж в сорока километрах от дома. В первый год обучения он почти не выходил на поле: сложно было выиграть конкуренцию за место в составе у более опытных принимающих. Тогда кто-то из тренеров сказал, что, если он хочет продолжать обучение, – придется быть пантером.

Пантерам не нужно быстро бегать или быть накачанными, как большинству футболистов. Им не нужно захватывать или блокировать игроков соперника. У них нет возможности решить исход игры. В футболе, где ценится сила, скорость, мощь, а временами даже жестокость, парни, к которым без нарушения правил нельзя даже прикоснуться, не пользуются большим уважением, как профессиональные игроки в дартс среди бойцов ММА. Но Кинг этого не замечал или просто не обращал внимания. Сработал тот же механизм, который заставлял его в одиночестве бегать вокруг конусов, пока остальные ребята играли в «Мэдден». Теперь он полностью посвятил себя тому, чтобы пинать мяч, не особенно задумываясь о самолюбии и социальном статусе. Он просто получал удовольствие от своего дела. После неудачных игр, когда все игроки уже разошлись по домам, Кинг подолгу оставался на поле, пиная мяч в темное ночное небо. В конце концов, помощники тренера запретили ему заниматься внеурочно. Конечно, не из-за беспокойства о его здоровье, а потому что им самим совсем неохота было торчать вечерами на стадионе. Но Кинг почти сразу нашел способ попадать на стадион после закрытия и научился включать освещение.

Вскоре он получил приглашение в элитный тренировочный лагерь «Kohl’s Kicking», куда попадают практически все подающие надежды кикеры, пантеры и лонг-снэпперы. Он в первый раз в жизни взошел на борт самолета и отправился в Висконсин, где и родилась легенда о Маркетте Кинге. Видео его панта в том лагере попало на Youtube. Как только мяч взлетает в воздух, слышны крики удивления и восторга. Довольно быстро пошли слухи, которые в итоге дошли и до скаутов НФЛ. После завершения колледжа Кинг был приглашен в тренировочный лагерь «Рэйдерс», где отлично себя проявил, и, несмотря на травму во время предсезонной подготовки, был включен в состав команды и помещен в резерв для травмированных. В следующем году он отвоевал у ветерана Криса Клюве место в стартовом составе. Он стал единственным чернокожим пантером в лиге и всего шестым за всю ее историю.

Сложно объяснить, почему в лиге, на две трети состоящей из афроамериканцев, почти нет чернокожих пантеров. Многие скауты вообще не задавались этим вопросом. «Честно говоря, – сказал мне по этому поводу Джон Миддлкауфф. – Я никогда не думал об этом с такой точки зрения. Но едва ли кто-то, мечтая о карьере в профессиональном футболе, представляет себя пантером или кикером. Если ты лучший в команде и при этом ты кикер или пантер – значит, ты делаешь еще что-то: играешь на позиции квотербека или раннинбека. Чаще всего эти парни борются за место в составе, и пинают мяч только для того, чтобы продолжать обучение в колледже».

Получается, пантер и кикер – позиция, которую не выбирают сознательно. Многим просто приходится на ней играть, потому что они недостаточно быстры или сильны, чтобы играть на любой другой. Здесь не будет лишним вспомнить, что чернокожие парни в большинстве случаев быстрее и сильнее своих белых товарищей.

Но у Грега Коулмана – первого чернокожего пантера в НФЛ (не играющего на других позициях) – совсем другая история. Сейчас Коулман работает репортером на матчах «Миннесоты Вайкингс» (он завершил карьеру в 1988 году). «Немногим, – говорит он, – удается стать пантерами НФЛ сразу после колледжа. Большинству приходится практиковаться, повышать уровень мастерства и пробовать на следующий год, а может быть и еще один год спустя. Если у тебя нет поддержки, нет финансовых ресурсов, чтобы продолжать тренироваться и вести этот образ жизни целый год или даже два, то тебе будет очень сложно продолжать». Кикеры и пантеры – технические специалисты, в значительно большей степени, чем остальные игроки. Им нужно очень много и старательно шлифовать собственные навыки, чтобы попасть в профессиональную команду. Участие в тренировочном лагере стоит около четырех тысяч долларов в неделю, и это вовсе не гарантирует вам попадание в НФЛ. В лиге 32 команды, каждой из которых нужен один кикер и один пантер. Итого, 64 рабочих места на несколько тысяч ребят, которые тренируют эти навыки. Среднестатистический кикер получает около двух миллионов в год, а его карьера, в отличие от большинства позиций НФЛ, может продолжаться более двух десятков лет. Кикеры всегда были самыми возрастными игроками лиги. (В данный момент это 43-летний кикер «Индианаполис Кольтс» Адам Винатьери. Другой известный кикер, Мортон Андерсен, выступал в НФЛ на протяжении 25 лет – поразительная цифра для лиги, где средняя продолжительность карьеры чуть больше трех лет).

Это объясняет, почему лагери для кикеров пользуются популярностью среди обеспеченных родителей, пытающихся помочь своим детям осуществить мечту о попадании в НФЛ. На сайте «Kohl’s Kicking» можно найти список более ста пятидесяти тренировочных лагерей в 2016-м году, а быстрый поиск в гугле поможет вам найти еще несколько сотен аналогов. Подобное удовольствие обойдется родителям от 350 до 600 долларов в день, без учета перелета, экипировки, обучающих фильмов и прочего. Но именно так начинается путь большинства кикеров НФЛ. Что делает случай Кинга еще более исключительным. Он учился сам, а в тренировочный лагерь впервые был приглашен на последнем курсе колледжа, причем бесплатно. Но шансы тех, кто не одарен феноменальным трудолюбием и талантом, напрямую зависят от финансовых возможностей их семьи. Другими словами, если ты хочешь играть на позиции, где не так важны физические данные, будь готов инвестировать в это.

Грег Коулман попал в лигу еще до засилья тренировочных лагерей. Он был задрафтован «Цинциннати Бенгалс» в 1976 году, и хотя в колледже выступал только на позиции пантера, тренеры «Бенгалс» заставили его сначала попробовать себя на позициях принимающего и заднего бегущего. Ему это сразу не понравилось, но возражать тренерам он не стал. В итоге, когда пришло время бить по мячу ногами, Колуман был уставшим и расконцентрированным и, конечно, показал низкие результаты. Его отчислили до начала сезона. Он получил работу преподавателя истории в старшей школе во Флориде, но все время продолжал тренироваться и изучать структуру НФЛ. На следующий год он был приглашен на просмотр в «Кливленд Браунс». Тренер «Кливленда» Форрест Грегг, как и его коллега из «Цинциннати», хотел попробовать Коулмана на разных позициях, но тот настоял на своем: либо я играю только пантера, либо ухожу прямо сейчас. Грегг дал ему шанс. В следующем году Грегга уволили, а вместе с ним – и Коулмана. К девятой неделе сезона он оказался в Кливленде без работы и с беременной женой. К счастью, позвонили из «Миннесоты Вайкингс», где он был штатным пантером следующие девять лет.

Но далеко не все были рады его появлению в команде. «Долгое время я не снимал шлема, – говорит он, – в надежде, что меня будут принимать за смуглого белого парня. В меня что-то постоянно бросали с трибун. Называли … обезьяной. И, конечно, словом на «Н».

Удивительно слышать, что такие вещи происходили в 1978 году. Те же самые болельщики, которые оскорбляли Коулмана, с радостью поддерживали чернокожих раннинбеков и ресиверов своих команд. Очевидно, дело было не только в цвете кожи, но и в том, что черный парень занял место, предназначенное для белого парня. «Я почти никогда не говорил об этом, – добавляет Коулман, – даже спустя столько лет». Сейчас Колуману глубоко за семьдесят. Его  поколение учили принимать расистские выходки с гордо поднятой головой и закрытым ртом. Трудиться изо всех сил, и своими достижениями заставить врагов замолчать.

Но в те редкие минуты, когда он открывается, как на этом коротком видео, видно, сколько боли это причинило ему. В ролике он рассказывает, как его чернокожая команда «Пи Уи» (из которой вышли четыре игрока НФЛ) выиграла чемпионат штата, но не получила разрешения сыграть в Гейторбоуле за звание чемпиона штата. В девять лет оказаться за бортом турнира просто потому, что ты родился с темной кожей – это оказалось невыносимо даже для невероятно стойкого человека.

Кто бы что ни говорил, но некоторые расовые стереотипы в спорте действительно существуют. Раннинбеки и корнербеки чаще всего черные. Пантеры, кикеры и квотербеки – белые. Хотя, конечно, правила не абсолютны. В прошлом году Кэм Ньютон стал шестым черным квотербеком, когда-либо участвовавшим в Супербоуле. О чем нам это говорит? О неуменнии черных парней читать защиту и заучивать плейбук? Или о том, что необходимая подготовка и обучение для этой позиции исторически оказываются недоступными для них? Если верно второе, то эти шестеро должны были обладать невероятной внутренней силой. То же самое можно сказать и про черных пантеров. Если стать пантером НФЛ удается немногим, то стать черным пантером НФЛ – единицам. Именно поэтому так немного афроамериканцев прельщаются безопасностью и длительностью карьеры на этой позиции. Это только для тех, кто готов постоянно бороться с самим собой, с системой, с постоянной изоляцией. Вам нужно быть, как сказал Джон Миддлкауфф, «совершенно другим типом человека».

Мы часто сталкиваемся с подобным и за пределами футбольных полей. Сейчас все сложнее понять, что является расизмом, а что – нет, поэтому и бороться с ним все сложнее. Как можно обвинять кого-то в расизме из-за отсутствия черных пантеров, когда в лиге полно черных тренеров и менеджеров? Когда никто не кидает в Маркетта Кинга пивные стаканы и не называет его обезьяной? И все-таки его история – это история человека, победившего систему собственной силой воли. И едва ли кто-то сможет спорить с тем, что его путь был таким трудным именно из-за цвета кожи.

В конце сезона у Кинга заканчивается контракт. В прошлом году он заработал чуть более полутора миллионов долларов – нормальная зарплата пантера НФЛ. Но просто фантастика для парня, выросшего в Мейконе и никогда не слышавшего об «Окленд Рэйдерс» до приглашения на просмотр. Пока «Рэйдерс» не делали ему предложения о новом контракте. В этом, впрочем, нет ничего необычного: команды предпочитают сначала подписывать дорогостоящих ключевых игроков, а уж потом разбираться с пантерами. Возможно, в конце концов, его ждет долгая, прибыльная и даже легендарная карьера. Но что бы ни случилось, вряд ли он изменится. Он не менялся всю свою жизнь. И сейчас он живет в небольшой студии, где вполне мог быть жить среднестатистический бухгалтер. Пара стульев, телевизор и несколько футбольных сувениров. На стенах – игровые фотографии, пара джерси и маркерная доска, на которой ровным почерком написаны все его цели на 2016 год.