Мы катимся через центр Америки в убитом временем розовом «Крайслер Кордоба». Машина нам досталась еще та, но никто не жалуется, ведь это наш единственный способ попасть на завтрашний матч «Браунс» — «Бронкос».

За рулем Кэрен, одна из моих подруг в Университете Майами в Огайо. Она одолжила этот позор на колесах у подруги в кампусе. Рулить разрешено только ей, и я рад этому, так как не доверяю машине, да и водитель из меня ужасный.

Кэрен на год старше меня и по совместительству является старостой моего общежития в «Майами». Это блондинка с хорошим чувством юмора, которая, как и я, болеет за «Браунс». А ещё она встречается с парнем, который сидит рядом со мной, Райаном. Он намного выше меня, излучает уверенность и болеет за «Бронкос». Не понимаю, как может фанат «Браунс» даже подумать о романе с фанатом «Бронкос», но это не мое дело. Четвертый пассажир – парень, имя которого я не запомнил – ехал на выходные домой, повидаться с родными.

На дворе 26 сентября 1992 года. Солнечное утро, через открытые стекла в машину попадает запах свежескошенной травы. И дыма.

Первым его заметил Райан. Белый дымок проник в салон, пока мы разговаривали. Впереди никаких проблем не было. Зато сзади я и Райан обнаружили полный хаос: из нашего несчастного «Крайслера» в небо поднимался шлейф густого дыма.

«Кэрен, тебе стоит на это посмотреть», ‑ сказал я.

Она оценила масштабы трагедии через зеркало и свернула на обочину. Мы вчетвером вывалились из машины, которая к тому времени выплевывала дым из всех щелей. Я вспомнил о своих вещах – рюкзаке с любимыми книгами, блокнотами, журналами и камерой – и распахнул дверь, чтобы схватить его.

chrysler-cordobaМы свалили наше добро на обочину и с ужасом смотрели на погибающий в муках автомобиль. Какой-то добрый дальнобойщик остановился, чтобы помочь. Осмотрев машину, он сказал что-то про инжекторы и охлаждающую жидкость.

После этого из-под капота с грохотом вырвалось пламя, наружу полилось масло и ярко-зеленая жидкость. «Крайслер Кордоба», одолженный у ничего не подозревавшей подруги Кэрен, сгорал дотла в двух часах езды к югу от Кливленда.

Все наши усилия и пережитое безумие были напрасными – «Браунс» отказались отблагодарить нас. На следующий день на глазах у 78 000 зрителей команда проиграла 12-0 Джону Элвею и «Бронкос». Квотербек Берни Косар залечивал сломанный голеностоп, а его бэкап Тодд Филкокс остался вне игры из-за старой травмы. Недавно подписанный Майк Томщак за всю игру отдал 9 точных передач на 75 ярдов, а я начал задаваться вопросом о реальности всего происходящего.

Мы добрались от сгоревшей машины до дома родителей Кэрен в пригороде Кливленда ночью с несколькими пересадками, но уничтоженный «Крайслер» беспокоил меня меньше всего. Осенью 1992 года мои разум и сердце были полностью заняты мыслью о том, что «Браунс» способны выиграть Супербоул под руководством тренера, которому только предстояло доказать свою состоятельность. Его звали Билл Беличик.

Беличик стал главным тренером «Браунс» 5 февраля 1991 года. Он пришел в «Кливленд» после работы под руководством Билла Парселлса в качестве координатора защиты «Джайентс», которые только что выиграли у «Биллс» матч за Супербоул со счетом 20-19. Кульминацией той игры стал печально знаменитый промах кикера Скотта Норвуда, вонзивший нож в сердце «Баффало».belichick-giants-superbowl

«Кливленд» тогда пережил собственные трагедии: «Драйв» (финал АФК 1986 против «Бронкос» Джона Элвея) и «Фамбл» (финал АФК 1987 против тех же «Бронкос»). В 1989 году Браунс проиграли третий финал конференции «Денверу» — это был разгром, не удостоившийся названия – перед тем как упасть на дно в 1990 году, закончив сезон с результатом 3-13 и получив второй общий пик на драфте 1991 года.

Спустя 2 месяца после прихода в команду Беличик потратил пик на сэйфти УКЛА Эрика Тернера, который умел наносить убийственные удары и подходил новому тренеру, решившему укрепить центральную ось защиты «Кливленда». В наследство Беличику достался ростер, забитый стареющими ветеранами – всё, что осталось от команды, которая выходила в плей-офф в конце 80-ых – и ему пришлось перестраивать клуб с нуля.

Будучи сыном талантливого тренера Стива Беличика, который совершил революцию в комплектовании команды, выпустив книгу «Методы футбольного скаутинга», Билл взял в свои руки управление фронт-офисом «Кливленда», выстроив свою парадигму подбора игроков, которой должны были руководствоваться скауты «Браунс» при оценке способностей футболистов из колледжей.

Беличику нужны были трудолюбивые, смышленые и супер-жесткие атлеты, которые смогут преуспеть в суровом климате Северо-восточного Огайо. Процесс должен был занять годы, и это стало причиной недовольства фанатов, которые ждали скорейшего возвращения команды в гонку за трофеем, прежде чем их любимый квотербек Косар завершит карьеру.

Когда я начал болеть за «Браунс» осенью 1986 года, увидев, как они уничтожили Дэна Марино и «Долфинс», я ни разу не был в Кливленде. Я жил в Коннектикуте и был окружен одноклассниками, которые болели за «Джетс» или «Джайентс». За исключением Monday Night Football, на местном ТВ транслировали матчи только этих двух команд, так что я осознанно подписался болеть за франшизу, игры которой почти не видел.

«Браунс» 80-х были очаровательной командой, которую вел за собой Косар. Они умели набирать очки, и Кливленд мог гордиться их защитой. Они были центром моего мира.

bernie-kosar

Воскресенья я проводил, приклеившись к телевизору, умоляя NBC показать «10-минутную бегущую строку», редко появлявшуюся таблицу с результатами, благодаря которой я узнавал о делах в Кливленде.

Жизнь начинала играть новыми красками, когда посреди скучного матча «Джетс» появлялся Боб Костас с хайлайтами из Кливленда, будь то набиравший ярды Эрнест Байнер, или Уэбстер Слотер, уходивший от прессинга защитника и принимавший пас.

Я лежал на ковре и слушал радио WFAN, которые тогда делали футбольное шоу с прямыми включениями репортеров с матчей НФЛ. Под крики болельщиков они рассказывали о паре розыгрышей, после чего слово переходило к корреспонденту со следующего стадиона. Из-за этой передачи я несколько раз чуть не попал в больницу.

Читателю это может показаться глупостью, но мое решение поступить в Университет Майами в Огайо было полностью продиктовано желанием быть ближе к «Браунс». Мой план был прост: быстрее закончить колледж и начать карьеру, которая будет полностью связана с футбольной командой из Кливленда.

В 17 лет я не знал, чем конкретно буду заниматься. Может быть, тренерской работой, или связями с общественностью, или освещением команды в газете. Я не знал точный маршрут, но знал, что его конечным пунктом являются «Браунс».

Когда я попал в «Майами», располагавшийся в городке Оксфорд, то обнаружил себя оторванным от окружавшего меня праздника жизни. Первокурсники заполонили наше общежитие, и казалось, что новое окружение их не особо напрягало. В течение нескольких недель нас пытались завербовать в братства, мы путешествовали по их залитым алкоголем домам и собирали слухи о том, что нас ждет на ритуале посвящения.

Я прошел через эти первые недели как в тумане, оказавшись в изоляции. Я проводил часы на лестничных клетках, сочиняя письма друзьям в родном городе и безумные послания бывшим девушкам, которые жили в сотнях миль отсюда.

В воскресенье утром я должен был присоединиться к братству, но забил на это и пошел в спортивный бар в центре Оксфорда. Это была первая неделя сезона 1992 года, и я приехал в Огайо ради «Браунс».

Косар и компания проиграли «Колтс». Тем не менее, я обнаружил, что всё больше поддаюсь очарованию Беличика. Без сомнения, у него имелся план, и хотя «Браунс» пока являлись сырым продуктом, они были жесткой командой, и на них можно было смотреть без стыда.

Я совершил ошибку, когда записался на курс японского языка в свой первый семестр, подумав, что это будет хорошим «решением для бизнеса», как будто что-то понимал в этом. Уже на второй день в университете я получил задание выучить 3 системы японского письма – кандзи, хирагана и катакана. Это было издевательством для человека, который ежечасно задавался вопросом: «Что я здесь забыл?»

Моей второй гигантской ошибкой стала запись на курс по изучению деревьев и кустарников Огайо – абсолютно бесполезный предмет, с какой стороны на него ни посмотри.

Единственным курсом, от которого я получал удовольствие в первом семестре, стало «Изучение футбола». Казалось, что он послан мне богом, хотя и не оправдал всех ожиданий. На него записались футболисты «Майами», огромные монстры, которые выглядели на 7 лет старше меня, плюс пара девчонок и я. Курс преподавал главный тренер Рэнди Уокер, раз в неделю рассказывая нам о тренерской стратегии и тактике формирования команды. Это было настоящим удовольствием, ведь я оказался в одной комнате с футбольным тренером, который серьезно относился к своему ремеслу.

Уокер относился ко мне так же, как к своим игрокам. Когда он раздавал задания, например, нарисовать комбинации одного из прославленных нападений, моим желанием было написать подробное 40-страничное исследование сингл-винг построения. В качестве финального задания нам нужно было связаться с любым настоящим футбольным тренером, чтобы понять его философию. Это мог быть один из ассистентов Уокера или школьный тренер. Я играл в футбол в старшей школе, но порвал все связи с тренерским штабом, когда уничтожил команду в серии разгромных статей в местной газете годом ранее. Кроме того, моя цель была ясна: Билл Беличик.belichick-cleveland

Я начал работать над чрезмерно длинным письмом тренеру «Браунс». Оно включало множество глупостей, которые я здесь изложил. В письме я рассказал, как представляю себе миссию Беличика в команде, хотя я мог только догадываться о ней в темную эру до массового распространения интернета.

Я отправил конверт, и внезапно мир вокруг меня ожил. Пока я смотрел на то, как мои немногочисленные университетские друзья пропадают в братствах и кипящей общественной жизни, мой мир вращался вокруг одного вопроса: «Ответит ли Беличик?»

К моему удивлению, он это сделал:

«Дорогой Марк,

Спасибо за твою поддержку и добрые пожелания. Мне нравится твоя напористость и целеустремленность, без сомнения, ты преуспеешь во всех своих начинаниях. Я отвечаю на каждое письмо, которое попадает ко мне на стол, … когда появляется время.

Что касается твоего вопроса о том, как проходит обычная неделя в команде НФЛ, то я прилагаю к этому письму копию нашего еженедельного расписания. С его помощью ты поймешь, в каком ритме мы работаем по ходу сезона, а также получишь общее представление о том, то происходит по ходу недели при подготовке к игре. Должен добавить, что нередко нам приходится работать по 16 часов в день, 7 дней в неделю. Ещё я отправил тебе публикации «Кливленд Браунс», которые смогут помочь в сборе статистики. Что касается копии ростера нападения и защиты, то прошу понять, что недостаток времени и требования конфиденциальности не позволяют мне удовлетворить твой запрос.  Хочу добавить, что успех клуба является следствием правильного использования персонала, усердной подготовки и сильной рабочей этики. Инновационные подходы к нападению и защите не будут эффективны без полной вовлеченности всех заинтересованных людей.

Надеюсь, это даст тебе общее представление о мире профессионального футбола. Желаю тебе успеха в твоем проекте и учебе. Увидимся на бровке!

Билл Беличик, главный тренер».

Я носил это письмо с собой на протяжении нескольких недель. Для меня оно было опровержением критики, которой Беличик ежедневно подвергался в газетах и на ТВ. Обвиняемый в отстраненном и грубом отношении к прессе, он ответил мне с заботой и сочувствием. Вместе с письмом Беличик отправил материалы для внутреннего пользования и копию еженедельного расписания.

Когда я показал это Уокеру, он был поражен. Футбольный курс закончился в конце декабря. Я триумфально сдал его, но это не сильно впечатлило моих родителей, учитывая то, что я провалил японский язык и едва пережил курс «Деревья и кустарники».

После зимних каникул я был настроен на то, чтобы не провалить еще один предмет. Я стал одиночкой, проводя часы в библиотеке, выполняя задания и читая книги о нью-йоркской преступности, европейских революциях и американском футболе. Я был рад узнать, что легендарный тренер «Браунс» Пол Браун в своей автобиографии рассказал о том, что посещал Университет Майами в Огайо в молодости.

«Браунс» завершили сезон 1992 года с результатом 7-9 и оказались на третьем месте Центрального дивизиона АФК. Но я всё равно верил в то, что Беличик является мастером, у которого есть план по превращению «Кливленда» в крепкую и мощную команду, способную повторить то, что в свое время удавалось игрокам Пола Брауна.

В библиотеке я регулярно читал вчерашние газеты в поисках обрывков информации о «Браунс». Приближался драфт 1993 года, и я считал, что «Кливленду» следует выбрать О Джей МакДаффи, принимающего из «Пенн Стэйт», который, как мне казалось, должен зажечь нападение команды.

Это было невероятно высокомерно с моей стороны, но в марте я написал второе письмо Беличику, посоветовав ему принять во внимание рекомендации 18-летнего первокурсника, читавшего исторические книжки в богом забытой библиотеке.

И опять тренер, которого пресса описывала как угрюмого чудака, ответил мне:

«Дорогой Марк,

Я по-настоящему ценю твой позитивный настрой и добрые пожелания. Прочитав твое письмо, я не могу дождаться начала сезона!

Ты прав, Марк, наша команда лучше, чем может показаться при взгляде на её результат. Я могу понять беспокойство и недовольство, но за эти два года у нас были и хорошие моменты, как на поле, так и вне поля. Приятно было узнать, что не я один так думаю. Я рад недавним назначениям в тренерском штабе и думаю, что приобретения на рынке свободных агентов и, конечно же, предстоящий драфт помогут нам выйти в плей-офф. На третий-то раз должно повезти, правильно?!

Еще раз спасибо за твое доверие. Будем надеяться, что те «мечты», о которых ты написал, станут реальностью в будущем сезоне!

Билл Беличик, главный тренер».

Перенесемся в декабрь 1994 года. Я перевелся из «Майами» в школу радио и телевидения в Колледже Итаки, а на следующий год перешел в Американский Университет в Вашингтоне.

Я находился в смятении, в то время как «Браунс» под руководством Беличика наоборот, выглядели как претенденты на чемпионство. Тем не менее, на тренера многие смотрели как на врага народа, когда он отпустил Берни Косара, объяснив свое решение «снижением физических способностей» квотербека. Беличик превратился в антигероя Кливленда, но я был уверен, что все действия Билла подчинены одной цели: победе.

Команда 1994 года была результатом решений Билла и фронт-офиса: вместо стареющих ветеранов ростер «Браунс» представлял собой сильную смесь успешных драфт-пиков, проверенных ветеранов, игравших в «Джайентс» под руководством Беличика, и атлетичного стартового квотербека Винни Теставерде. «Браунс» стартовали 6-1, чтобы завершить сезон 11-5 и выйти в плей-офф.

Много было написано о «Пэтриотс» Беличика, но всё началось с «Браунс», команды, которая наняла Ника Сабана в качестве координатора защиты, молодого Оззи Ньюсома и Майкла Ломбарди менеджерами, Кирка Ферентца тренером линии нападения и секретного агента Эрни Адамса, который занял в клубе придуманную Беличиком должность специалиста по «особым заданиям».

«Браунс» образца 1994 года уже были похожи на то, что обещал Беличик. Защита Ника Сабана завершила сезон на первом месте по пропущенным очкам (12,8 очка за игру). Приятно было смотреть и на спецкоманды «Браунс», ведомые ретернерами Эриком Меткалфом и Рэнди Болдуином и машиной по совершению захватов Бенни Томпсоном, который предвосхитил появление универсальных игроков, которых так любит Беличик в «Нью-Ингленд». Нападение делало достаточно для победы: Теставерде направлял атаки, полагавшиеся на раннинбеков Лероя Хорда и Эрнеста Байнера, который вернулся в Кливленд, выиграв Супербоул с «Редскинс».

Пока команда Беличика готовилась к матчу уайлд-кард против «Пэтриотс», которых тренировал его бывший наставник Билл Парселлс, я захотел еще раз связаться с тренером «Кливленда». Находясь дома на зимних каникулах со своим другом Питером Эктоном, я решил поднять ставки.

Питер снял трубку на втором телефоне этажом выше и слушал, как я звоню в справочную из подвала, чтобы узнать номер базы «Браунс». Женщина из справочной спросила, соединить ли меня с абонентом из Северо-восточного Огайо, и я ответил утвердительно. Время пришло.

Мы с Питером молчали, пока трубку не взяла секретарша. Я объяснил, что являюсь «другом» Беличика и хочу оставить сообщение для тренера в преддверии матча с «Пэтс».

Моя невольная помощница переключила меня на другую девушку, которая представилась администратором Билла.

«Привет, меня зовут Марк Сесслер, я давно болею за «Браунс» и, в общем, я просто хотел пожелать тренеру удачи в игре против «Пэтриотс», ‑ сказал я.

«Привет, Марк. Я помню твое имя, ты писал Биллу все эти письма. Хочешь поговорить с ним?»

Внезапно, я оказался в шаге от цели. Что я мог предложить Беличику в плане футбола? Кем был я? Потерявшийся юнец. Три колледжа за три года, никакого резюме, о котором стоило бы говорить – тогда я находился в поиске.

«На самом деле, я не хочу его беспокоить. Просто передайте мои лучшие пожелания на завтра и поблагодарите за всё, что он сделал для «Браунс».

«Будет сделано», ‑ ответила она.

Сутки спустя «Кливленд» прикончил «Нью-Ингленд» 20-13 в матче, который пришелся на Новый год. Неделю спустя «Браунс» вылетели из гонки за трофеем, проиграв «Стилерс» 29-9, и с тех пор не одержали ни одной победы в плей-офф.

browns-pats-1994

Знатоки футбольной истории в курсе, как всё закончилось. Перед следующим сезоном «Браунс» считались законными претендентами на Супербоул, но в итоге под руководством Беличика они пришли к результату 5-11. В середине того сезона, 5 ноября 1995 года, владелец «Браунс» Арт Моделл разбил сердце Кливленда на куски, объявив, что перевозит команду в Балтимор.

Реальность быстро менялась. Я наивно полагал, что «Кливленд» ‑ франшиза с богатой историей, которая доминировала в 50-ые и 60-ые – никогда не подведет. Чтобы ни происходило в моей жизни, я знал, что в воскресенье «Браунс» выйдут на поле.

Накануне сезона 1995 года у меня произошло несколько напряженных телефонных разговоров с обеспокоенными родителями, которым я сообщил, что мои планы не поменялись: после колледжа я переберусь в Кливленд и, так или иначе, присоединюсь к «Браунс». Переезд команды в Балтимор оставил меня в подвешенном состоянии.

Мои надежды сгорели синим пламенем, и по окончании Американского Университета я переехал в Нью-Йорк, где вскладчину снимал квартиру и работал за $11 в час, наклеивая магнитные полосы на книги в библиотеке Университета Колумбии.

Годы спустя я с отвращением смотрел на то, как «Рэйвенс» выигрывали Супербоул XXXV – всего лишь на пятый год своего существования – с игроками, которых Беличик и Ньюсом планировали использовать в «Кливленде». В то же время Беличик, уволенный Моделлом после переезда, оказался в «Нью-Ингленд» с молодым выскочкой по имени Том Брэди и в одном сезоне от Супербоула.

belichick-superbowlДве франшизы шли навстречу величию, в то время как «Браунс» после возвращения в лигу в 1999 году начали разваливаться как тот обреченный обугленный «Крайслер Кордоба».

Прошло больше 20 лет с тех пор, как я получил те письма от Беличика, но меня продолжал мучить один вопрос: правда ли, что их написал молодой тренер «Кливленда», или их автором была инициативная помощница Билла, которая так быстро вспомнила мое имя и, казалось, разделяла моё восхищение командами прошлого.

Несколько недель назад я попытался найти ответ на этот вопрос. Через журналистов НФЛ, которые работали в 90-ые в Кливленде, я узнал, что администратором Билла тогда была женщина по имени Линда Леони.

Её резюме впечатляет. Несколько лет она работала с Биллом Парселлсом и Биллом Беличиком, а сейчас помогает Нику Сабану в «Алабаме». Я связался с Леони, она ответила мне в письме, но так и не пролила свет на беспокоивший меня вопрос.

Три раза я пытался связаться с «Пэтриотс», показав им письма Беличика, но команда отказалась их комментировать.

В итоге я не знаю, что всё это значит. Возможно, ничего. Я вижу Беличика иначе, нежели кливлендская пресса. Представленный в СМИ как угрюмый робот, для меня тренер был совсем другим.

Если Беличик в действительности написал эти письма, то они являются доказательством того, что тренер заботился о фанатах – особенно тех, кто был одержим футболом. Сегодня Беличик лучший тренер НФЛ, но 20 лет назад он только начинал строить свою карьеру и как никто другой понимал запутавшегося юношу, который надеялся, что в его жизни вспыхнет искра.

Эта переписка останется со мной навсегда. Да здравствует Билл!

Если вы нашли ошибку, пожалуйста, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.

Источник: Официальный сайт НФЛ