Уже завтра сборная России проведет первый из двух выездных матчей в рамках отборочной кампании чемпионата Европы. Незадолго до вылета команды в Великобританию First & Goal поговорил с ее главным тренером Тони Симмонсом, для которого предстоящая игра будет дебютом на этой должности. Американский специалист рассказал, чего он сам ждет от сборной и чего стоит ждать ее болельщикам.

«Для меня отрезать игрока — все равно что уволить человека»

— На прошедших выходных завершились сборы национальной команды, и, наконец-то, определился ее состав.
— Да, мы вынуждены были урезать его до 45 человек. Это максимум, который позволяет заявка. Нам нужно было сократить ростер ровно вдвое, таковы условия. Пришлось отказаться от ряда игроков, которые заслуживали того, чтобы выступить в сборной, но были и другие, кто выглядел еще лучше. Это одна из тех вещей, которые тебе очень сложно делать как тренеру, — отрезать игроков. Но это часть работы.

— С кем тяжелее всего было расставаться? Позиция или может быть конкретный игрок?
— Это в целом непростой процесс. Посмотрите на это их глазами — речь идет о мечте. Это их мотивация, они уверены, что готовы играть на качественно новом уровне. Каждый игрок, который получает шанс поиграть за колледж или в НФЛ, моментально приподнимается в собственных глазах, считает, что он «лучше, чем тот парень».

Для меня отрезать игрока — все равно что уволить человека. Словно сказать ему: «Ты недостаточно хорош». Но на самом деле, ты достаточно хорош, просто у нас есть пять-шесть недель и нам надо выбрать лучших из 90 футболистов. Те 45 человек, что попали в состав, оставили все лучшее на поле во время скримиджей. Мы собрали нападение, защиту, спецкоманды и тренерский штаб так быстро, как только можно было, чтобы успеть адаптироваться к футболу на самом высоком уровне.

Зеленоград. 6-7 августа 2016. Первый тренировочный лагерь сборной России по американскому футболу. Фото: Дмитрий Тур

Зеленоград. 6-7 августа 2016. Первый тренировочный лагерь сборной России по американскому футболу. Фото: Дмитрий Тур

— За это время вы просмотрели множество игроков. Кто произвел неизгладимое впечатление? Кто стал открытием лично для вас?
— Не думаю, что стоит отвечать на этот вопрос. Это будет своего рода пища для размышлений сопернику (смеется). У нас сразу несколько таких игроков, несколько отличных ребят. Мне очень нравится, как у нас обстоят дела на позиции квотербека и среди лайнбекеров. Они здорово себя показали и уже играют на высоком уровне. Мы продолжаем работать над тем, чтобы они не сбавляли оборотов.

— Так получилось, что просмотры начались с «Патриотов». Потом уже были представители других команд — «Спартанцев», «Грифонов» и так далее. Чьи игроки лучше?
— Лучшие игроки разбросаны по всей России. Есть команды, где много талантливых ребят, но тебе в любом случае приходится собирать этих самых разбросанных по стране игроков, чтобы сделать сборную лучше. Если вы посмотрите на состав, то увидите, что там представители не только «Патриотов» и «Грифонов». Хороших игроков везде хватает, нужно только найти их, отправить на поле и оценить, на что они способны. Я уже говорил ранее, что футбол — это скорее про адаптацию и корректировку плана игры, который мы готовим к конкретному сопернику.

— Несколько человек не попало в сборную из-за проблем с визами…
— К этому уже я не имею никакого отношения (смеется). Порой я слышал, что кому-то действительно не дали визу, думал про себя: «Черт побери!», и искал того, кто его подменит. Я не могу держать в голове еще и логистику, и административные вопросы — размышлять, почему тот или иной человек не получил визу. Я смотрю на все это как тренер, а в людях вижу игроков: если у тебя нет визы, это означает, что ты не едешь на матчи, идем дальше, мне нужно искать кого-то еще. Большинство таких игроков, с которыми я общался, говорили, что они всё понимают. Но мне нужно, чтобы все осознавали: если национальная команда растет и мы готовы играть на таком уровне за пределами России, вы вряд ли хотите пропустить этот этап. В лучший футбол вы сможете играть только на лучших турнирах.

— И все-таки, это же проблема, если стартовый центр не едет играть из-за каких-то там визовых вопросов.
— Если мой лучший центр не может играть, я беру следующего за ним парня и делаю из него лучшего игрока до того, как он выйдет на матч. Именно поэтому, когда ты выступаешь за национальную команду, тебе нужно показать все самое лучшее, на что ты способен. Если ты лучше других сегодня, а мы играем завтра, ты должен показать на следующий день то же самое, что показывал вчера. Так победим.

«Британские болельщики будут пытаться помешать нашим игрокам»

— Вы пересматривали предыдущие матчи сборной России?
— Да, я смотрел матчи против Польши и Норвегии. Именно от них и отталкивался. Остальные игры были достаточно давно, там были игроки, некоторые из которых даже уже закончили карьеру. Сложно рассчитывать на игрока, который говорит тебе, что он уже обзавелся детьми и все такое.

— Матч с поляками стал первым за два года для сборной. У некоторых наших игроков чувствовалось волнение, в частности, были проблемы со снэпом. Как с этим бороться?
— Все зависит от взаимодействия (между квотербеком и центром — Прим. ред.) и той системы, в которой они находятся. Чтобы предотвратить  проблемы, перед каждой тренировкой мы давали 50 снэпов квотербеку, так что за четыре дня, помимо тренировки, он получил около 200 снэпов. Надо полагать, мы стали лучше в этом направлении.

А то, что парни нервничают: «Блин, меня ждет серьезный матч, я места себе не нахожу!» — так это нормально. Если ты не переживаешь перед игрой, с тобой что-то не так. Только вот эти переживания надо обратить на благо. Нервы мешают высвободить то, что у тебя есть. Весь вопрос в том, положительно или отрицательно это скажется на тебе. Все зависит от тебя самого. Именно это я пытаюсь донести, тренируя: используй негативную энергию, чтобы двигаться дальше. Это менталитет футболиста.

Некоторые переживают: «Я никогда не играл на таком уровне, там на трибунах будет куча народу». Они привыкли играть в России. Но сейчас нам предстоит гостевой матч. Их фанаты будут нас освистывать, и это не должно никого волновать. Это неотъемлемая часть выезда. В России несколько иная атмосфера, футболом здесь занимаются давно, но с болельщиками все по-другому. Когда человек выходит из подтрибунных помещений и ему кричат: «Да ты отстой!» — он начинает думать, что у него ничего не получится. Я просто хочу донести до ребят, что фанаты тоже будут пытаться на них повлиять, этого нужно ждать.

Футбол — он как раз про это: про то, как проникнуть в твою голову. Но если ты готов, все будет нормально. Блокируй эти сигналы, сосредоточься на плане на игру, и у нас все получится. По итогам матча мы посмотрим на табло, и только то, что будет там, скажет, что произошло на самом деле.

— На некоторых матчах, например, когда играли «Грифоны» с «Патриотами», было довольно много болельщиков.
— Я был на этой игре. Вы считаете, тогда пришло много болельщиков? На отборочных матчах чемпионата Европы обычно собирается 1000-1500 человек. В зависимости от уровня играющих команд.

— Столько же было на матче Россия – Норвегия.
— Да. Но в прошлом году. А мы говорим о тех, кто не играл тогда. Это их первый вызов в сборную, все в новинку. Опытные футболисты привыкшие, новички же могут только предполагать, что их ждет. Каждый должен понимать, что мы едем туда сыграть в свой лучший футбол. Сделать свою работу.

Что бы там ни случилось, я горжусь каждым из тех 45 человек, кто сделает это. Каждым, кто выйдет и сыграет. Футбол — не самый популярный вид спорта за пределами США. В Америке по нему сходят с ума, но за границей всё иначе. Проекта НФЛ Европа больше нет. Лучше остальных в футбол сейчас играют, видимо, Австрия и Германия. В других странах это относительно молодой спорт. Вы можете играть в него лет десять, но он все равно останется молодым. Как только к вам приезжает американец, он в одиночку может поменять игру. В Германии американец может помочь местным в каком-то конкретном матче, но он не сделает результат, потому что там парни занимаются футболом продолжительное время.

Зеленоград. 6-7 августа 2016. Первый тренировочный лагерь сборной России по американскому футболу. Фото: Дмитрий Тур

Зеленоград. 6-7 августа 2016. Первый тренировочный лагерь сборной России по американскому футболу. Фото: Дмитрий Тур

— Мы видели, как это происходит у нас на примере Талиба Уайса.
— Именно. Он — единственный американский игрок, и ему удается делать это. А теперь подумайте, на что способен один американский тренер? Несколько американских тренеров? Они приезжают и меняют систему, всю лигу. А если им еще помогают люди из бизнеса, организаторы, которые ведут дела грамотно?..

Конкуренция порождает конкуренцию. НФЛ никогда не стала бы тем, чем она является сейчас, если бы там были одна-две сильные команды. Кто захотел бы смотреть на такое? Поэтому снимаются фильмы вроде Any Given Sunday. Потому что каждое воскресенье может случится все что угодно. Худшая команда всегда может одолеть лучшую.

В России есть три сильные команды. Я здесь для того, чтобы помочь им остаться такими же сильными. Но также для того, чтобы помочь другим стать сильнее. И командам в целом, и их игрокам. Каждый, кто принял участие в лагере национальной сборной, стал лучше. Мы хотим, чтобы эти ребята вернулись в свои команды и сделали их лучше. Я стараюсь помочь каждому клубу, чтобы лига стала сильнее и  конкурентоспособней. Лучший способ для этого — играть за пределами страны.

— У нас есть игроки, которые играю за рубежом. Например, в Сербии.
— Я о том, что вся команда должна играть за границей. Скажем, петербургские «Валькирии» выступают в финской лиге. Помню, когда впервые увидел их, даже не думал, что они играют еще и в России. Я тренировал тогда команду в Коуволе (город в Финляндии — Прим. ред.), мы встречались с «Валькириями», и это было что-то вроде: «Вау, да у них хорошая команда! Со временем она может стать еще лучше». Затем они заявились в Высшую лигу Финляндии, а через год стали там третьими. Чем больше ты играешь в футбол, тем лучше становишься.

Сейчас «Валькирии» играли на Кубок России, и я был уверен, что они победят. Некоторые говорили: «Да не, они только что отыграли свое». А я отвечал, что пока другие команды тренировались целый год, чтобы сыграть несколько матчей, «Валькирии» все это время играли. Они сыграли десять матчей за сезон, а затем еще четыре — в Кубке. Другие, в лучшем случае, успели пару раз провести товарищеские встречи. «Валькирии» — при любых раскладах — раза в два больше. Когда ты выступаешь за пределами страны и играешь 15-20 матчей за год, команда просто не может не стать лучше. Да элементарно травм будет меньше, потому что игроки вынуждены более усердно тренироваться в таких условиях.

«В моем распоряжении пять разных плейбуков, над которыми я работал десять лет»

— Давайте вернемся к мужской сборной. First & Goal был на двух сборах национальной команды. Показалось, что вы поначалу пытались привить ноу-хадл нападение. Успешно?
— Это работа не с ноу-хадл. Это работа с нападением.

— По крайней мере, было похоже. Или это тоже секрет?
— Никаких секретов. В большинстве случаев мы собирались в хадл, но игроки зубрят розыгрыши, поэтому нет необходимости каждый раз собираться перед розыгрышем. Ноу-хадл нападение представляет собой лишь выученные розыгрыши, и все. Так что мы отточили некоторые розыгрыши, и я сказал игрокам, что это наше ноу-хадл нападение. Что оно из себя представляет — вот это уже секрет, этим я уже не могу поделиться (смеется).

Лагерь сборной России, 3 сентября 2016 г. Фото: Юрий Марин (First & Goal)

Лагерь сборной России, 3 сентября 2016 г. Фото: Юрий Марин (First & Goal)

— Какова игровая философия сборной России? Скажем, раньше считалось, что предпочтение отдается скрин-пасам, pro-формейшн и так далее.
— Наше нападение выделяется среди остальных. Я работал над ним больше десяти лет и в итоге собрал его в плейбук. Все началось с 2003 года, когда я покинул НФЛ. Я взял понемногу от каждого нападения, которое я изучал как профессионал. Мне нравятся i-формейшн, опшн, пасовая игра, выносы. Я выступал за пять команд НФЛ, в моем распоряжении пять разных плейбуков.

То же самое касается защиты и спецкоманд. Взять частички того, что работало лучше всего. В плейбуке были кое-какие сложные вещи, но я постарался упростить его. Как только игроки уяснили, я могу добавить туда еще кое-что. Когда проходил лагерь, мы оценивали, насколько хорошо игроки могут запомнить отдельные вещи, и затем уже добавляли новые штуки. У нас прошло четыре лагеря, так что база должна быть хорошей.

— Четырех лагерей достаточно?
— Четыре лагеря — это, по сути, ничего. Это лишь четыре уикенда. В один из них мы почти ничего не делали, так как занимались визовыми делами, травмами, доделывали какие-то дела, убеждались в том, что каждый понимает, что ему нужно делать, и что мы не просто группа мужиков. Все достаточно организованно.

— Со стартовым составом уже определились?
— Еще нет. Я пока даже не все фамилии знаю, только номера. С именами настоящий ужас, это я всегда говорил (смеется).

— Как минимум, основной квотербек известен?
— Тоже нет. Это не совсем та информация, которую следует знать заранее (подмигивает). Меня всегда учили, по итогам тренировок ничего не говорить людям. Все увидите, когда мы выйдем на поле. Не буду же я заранее давать готовые ответы на тестовое задание, сами посудите. Так и здесь. Будьте готовы ко всему. Считаем этот вопрос открытым.

«Удивлен, что Тони Аллен не входит в тренерский штаб сборной Великобритании»

— Игроки «Патриотов» будут играть ключевую роль в вашей команде?
Не думаю, что можно так говорить. Я рад, что мне посчастливилось быть просто консультантом «Патриотов» без особой привязки к игрокам. Я мог сидеть и наблюдать не только за игроками одного клуба, но и за другими. Отмечал хороших игроков, постоянно делал себе записи. «Мне понравилось, как бежит этот парень. Кто это?». Некоторых я для себя выделил.

Отдельные ребята говорили, что не могут показать максимум своего потенциала в клубе, потому что линия не блокирует, квотербек не бросает, лайнбекеры не могут прикрывать пас или сделать захват и так далее. Но сейчас они в другой ситуации и говорят: «Ух ты, никогда не видел ничего подобного!». А я им отвечаю, что вы уже не у себя дома. Эта линия может дать отпор защите, этот раннинбек способен прорваться сквозь проход, этот квотербек доставит тебе мяч. И они сами начинают сильнее верить в себя как в хороших игроков, которые могут играть бок о бок с другими такими же хорошими игроками.

Лагерь сборной России, 3 сентября 2016 г. Фото: Юрий Марин (First & Goal)

Лагерь сборной России, 3 сентября 2016 г. Фото: Юрий Марин (First & Goal)

Когда ты смотришь на хорошего игрока в слабой команде, очевидно, что он просто не получает своего шанса. Я говорю, что дам ему все, чтобы он преуспел. Лучшие игроки стараются попробовать себя в каждой точке поля.

В некоторых командах, как, например, в «Патриотах» или «Грифонах», хороши и защита, и нападение. Но чаще всего бывает либо то, либо другое. Поэтому так важна роль спецкоманд. Они проводят лишь один розыгрыш, но он может обернуться набором очков или дать отличную позицию на поле. Либо же можно все упустить в одночасье.

— В процессе подготовки к матчам общались с предыдущим главным тренером сборной Василием Добряковым?
— Да. Он дал мне много советов относительно некоторых ребят, их характера, рассказал, что было в сборной раньше. Ему на самом деле нравится, как я проводил лагерь. Он сказал, что раньше такого не видел и будет стараться, чтобы его команды играли подобным образом.

В той команде, с которой я работал в Европе («Варшавские Акулы» — Прим.ред.), я был единственным тренером, то есть занимался и нападением, и защитой, и спецкомандами. Вся силовая и функциональная подготовка была на мне. Мне пришлось упростить кое-какие вещи для отдельных игроков. Когда я туда пришел, мы тренировались всего два раза в неделю. Этого мало, надо минимум трижды. Мы перешли на другой режим. Одна тренировка была рано утром. Когда я говорю «рано», то имею в виду пять часов утра. Люди поняли, что все серьезно.

В тех командах, где я применял этот подход, мы выжимали лучшее из имевшихся возможностей: выходили в плей-офф, на равных противостояли чемпионам. Суть в отношении к игре. Я отдаю все свое время, свои усилия, свое отношение и хочу, чтобы такое же было у остальных. Надеюсь, уже есть.

— В сборной у вас есть помощники.
— Да, в тренерском штабе есть и другие специалисты. Я стараюсь учить и их, помогать им лучше понимать игру в том ключе, в котором понимаю сам. Ответ обычно: «Ничего себе, все гораздо проще!». Они видят то, чего не видели раньше. Теперь наступает их время. Я помогаю им назначать розыгрыши и понимать причины, почему был назначен именно такой розыгрыш. Некоторые пугаются. Незачем пугаться, я лишь пытаюсь понять, как они размышляют. Зачастую они предлагают хорошие идеи, но сам мыслительный процесс — это другое.

— То есть, вы тренируете и игроков, и тренеров?
— Когда я работал в Индии, то был консультантом тренеров. Людей, которые раньше никогда не видели или не играли в футбол. А сейчас у нас есть тренеры, которые знакомы с футболом, но они хотят лучше понимать его так, как понимаю я.

Павел Платун, Тони Симмонс и Александр Ильичев в лагере сборной России, 3 сентября 2016 г. Фото: Юрий Марин (First & Goal)

Павел Платун, Тони Симмонс и Александр Ильичев в лагере сборной России, 3 сентября 2016 г. Фото: Юрий Марин (First & Goal)

НФЛ тем хороша, что когда координатор нападения или защиты тренирует тебя, то старается внедрить тебе свою философию. Когда он назначает розыгрыши, ты начинаешь думать, как он. Многое достигается с помощью просмотров видео, изучения соперников, поиска слабостей в их игре. Мы должны быть уверены, что знаем, как защищаться против того, что отрабатывает противник. Мы хотим получить преимущество везде, где только можно.

— Вы знакомы с Тони Алленом?
— Знаком.

— Он тренировал в России «Черный Шторм». Как думаете, он помогал советами британской сборной?
— А кто бы не стал этого делать на его месте? Я удивлен, что он не входит в тренерский штаб сборной Великобритании, но, возможно, его просили о консультации по каким-то моментам.

«Футбол на 90 процентов относится к характеру и лишь на 10 — к физике»

— Что вообще известно о британцах? В какой футбол они играют?
— У них очень сильная и сыгранная команда. У них довольно много талантливых спортсменов. Заметно, как активно они взаимодействуют друг с другом на поле. При этом игроки привыкли в открытую переговариваться, так что нам будет несложно понять, что именно они будут играть.

Раньше базовым клубом сборной были «Лондон Блиц», сейчас таковым стали «Лондон Уорриорс». Некоторые футболисты отучились в американских колледжах, играли в США, у них есть соответствующий опыт.

Я уверен, что они оставят все, что у них есть, на поле. Потому что это отборочный матч, и победитель выходит в следующий раунд, чтобы играть на Евро год спустя. Мы, в свою очередь, тоже покажем все лучшее, что у нас есть.

— Победитель матча Великобритания – Россия встретится с победителем пары Нидерланды – Чехия. К этим двум командам как-то готовились?
— Мы не можем начинать подготовку, пока мы не выиграли первый матч. Следующий день после игры будет очень сложным: у нас будет видео их матча, мы постараемся быть готовыми к любой ситуации, придется ли играть 4-3, 3-4 или 5-1. Мы должны быть готовыми к любому типу нападения. Мы не знаем, во что они играют сейчас. Год назад это был один футбол, но сейчас это совершенно новая система. Все, что мы сможем узнать, — это то, как они только что провели матч; мы соберем оттуда информацию и будем смотреть видео.

Зеленоград. 6-7 августа 2016. Первый тренировочный лагерь сборной России по американскому футболу. Фото: Дмитрий Тур

Зеленоград. 6-7 августа 2016. Первый тренировочный лагерь сборной России по американскому футболу. Фото: Дмитрий Тур

— Весной и летом федерация футбола Великобритании долгое время не выходила на связь, а затем перенесла игру из Лондона в Вустер. Вас это как-то затронуло?
— Мне ничего не известно об этом. Но мы в разных весовых категориях с такими видами спорта, как соккер и регби. Плюс стадионы находятся в их собственности, и с этим ИФАФ приходится мириться.

Я помню, как чемпионат Мира, который изначально должен был проводиться в Швеции, внезапно перенесли в США, и все пошло наперекосяк. Большинство сборных не смогли туда отправиться из-за отсутствия виз. Как, например, марокканцы, впервые в истории пробившиеся на чемпионат Мира. Плюс ко всему перелет в Америку обошелся куда дороже поездки в Европу.

— У нас в этом плане не так все плохо, получается?
— Да, перенос из Лондона в Вустер — это нормально. Я был на том стадионе, он прекрасный. Я уже сказал парням, чтобы они пофотографировались там.

— Вас устроили условия, которые предложила принимающая сторона?
— Гостиница, где мы остановились, находится в двадцати минутах езды от стадиона. Так что мы успеем ознакомиться с местом.

— В том числе, провести тренировку?
— Не уверен, что прямо-таки полноценную тренировку. Но, как минимум, выйти попробовать поле, прогуляться без снаряжения, расслабиться после перелета, почувствовать атмосферу точно удастся.

Футбол на 90 процентов относится к характеру и лишь на 10 — к физике. Я старался донести это до каждого, с кем говорил. Я сказал, чтобы они наслаждались достопримечательностями, самим фактом выезда за границу. Некоторые вовсе не имеют такой возможности, поэтому и остались без виз.

— Как например, лучший тайт-энд России Андрей Иванов.
— Есть ряд таких ребят, которые работают в госструктурах или военной сфере. Но подобная ситуация и в других странах. У таких людей иной уровень доступа к материалам государственного значения. Я понимаю и принимаю эти правила.

— Если рассуждать в целом, каково ваше будущее в национальной сборной России?
— Я не знаю, что случится по ходу этих двух матчей. Надеюсь, мы покажем свою лучшую игру и сделаем все по высшему разряду. Если после этого тот, кто занимается сборной, захочет, чтобы я продолжил эту работу, я останусь и буду делать так, чтобы люди говорили: «Вот это действительно сборная России».

Если в будущем американский футбол войдет в олимпийскую программу, появится шанс выиграть медали. Это уже будет не просто игра, но выступление за свою страну на самом высоком уровне, который только можно представить. Сам футбол будет привлекателен и для тех, кто, скажем, в свое время, не пробился в сборную по легкой атлетике или завершил карьеру в соккере.  С помощью проекта НФЛ Европа футбол получил развитие на другом континенте, но Олимпиада — это уже иная история.

«Пейтон Мэннинг был последним выпускником моего драфт-класса из тех, кто еще оставался в НФЛ»

— За сезоном в НФЛ следите?
— На днях смотрел «Браунс» против «Иглс». Затем еще несколько матчей и отдельные эпизоды, вроде последних минут матча «Рэйдерс» и «Сэйнтс».

— В России это делать непросто из-за разницы во времени?
— Всегда говорю своим американским друзьям, что это роскошь — смотреть игры в США в нормальное время. Я не могу этого делать в еженедельном режиме, это выбивает из колеи. А еще я слышу, как люди в Штатах жалуются: «Моя команда проиграла. Для нас это был тяжелейший матч». Спрашиваю: «Вы что, сами играли? Как может одна игра убить у тебя целую неделю?». Понимаю еще, если ты сам футболист. Но это всего лишь игра!

Тони Симмонс в составе «Нью-Ингленд Пэтриотс».

Тони Симмонс в составе «Нью-Ингленд Пэтриотс».

— Скучаете по НФЛ?
— Скучаю. Скучаю по командам, в которых играл. Мы прошли через многое. Для кого-то это изменило всю жизнь, их миропонимание, их тела. Мы делали свое дело как команда. Это особенное чувство. Я был готов умереть за них. Даже сейчас, уже будучи в возрасте, я чувствую это. Ты ощущаешь себя частью механизма, без которого он не будет работать. Мы побеждали в тех матчах, которые должны были проигрывать, и наоборот. Мы могли пробиться в Супербоул. Ты играешь с лучшими футболистами мира против лучших футболистов мира.

Пейтон Мэннинг был выпускником моего драфт-класса — в 1998 году. И он недавно завершил карьеру. Думаю, он был последним из того выпуска, кто еще оставался в НФЛ. Я уже 13 лет как ушел из лиги.

Футбол — это игра всей жизни. В течение четырех часов мы узнаем, из чего состоит жизнь: из белых и черных полос. Завтра мы проснемся и снова приступим к своей работе. Со щитом или на щите — встанем и приступим к работе. И так каждое воскресенье. И каждый последующий день.

Если вы нашли ошибку, пожалуйста, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.