Дорогая Джаэль,

ты знаешь, что очень похожа на папу, верно? Я знаю, ты этого ещё не понимаешь, но когда мы едем в машине или когда я включаю песни Young Thug и смотрю на тебя, танцующую даб по всей комнате, я вижу сам себя. Это моя энергетика, это моя музыка.

То же самое я чувствую, когда ты начинаешь танцевать и петь свою любимую песню.

Да, я знаю, как ты любишь эту песню. Это твой коронный номер. Пойдём дальше…

Это то, что создаёт меня, волнует меня. Когда мы слушаем музыку или читаем книгу ночью, или неважно когда, – это моё любимое время суток. Не имеет значения, прихожу ли я домой после длинного дня тяжёлых тренировок или после жестокого поражения в воскресенье. Когда я вижу улыбку на твоём лице, я понимаю, зачем и для чего я всё это делаю. И хочу поблагодарить тебя за то, что ты – тот, человек, который ведёт меня по жизни.

Я схожу с ума, вспоминая, что на этой неделе тебе исполнилось три года. Время пролетело ужасно быстро. Кажется, что только вчера твоя мама сказала мне, что я буду папой. Мы тогда вернулись в Клемсон, и я готовился к своему новому футбольному сезону. Никогда не забуду свои чувства.

Я был испуган.

Да, испуган. И очень нервничал.

Скажу тебе честно, я сам был ребёнком и не был готов стать папой. Я был студентом и готовился к самому важному футбольному сезону в своей жизни. И вдруг я узнаю, что в дополнение ко всему этому у меня будет ребёнок. Как я буду работать? Даже попытка просто подумать об этом раздражала и сводила с ума. Я знал, что твоё рождение изменит всю мою жизнь.

Ты сразу же всё перевернула с ног на голову. Я помню, мама позвонила мне с работы и рассказала, что ты готовишься появиться на свет. Это было 15 июня 2013 года. Я собирался на утреннюю тренировку и пришлось позвонить тренеру Суинни и сообщить ему, что не смогу участвовать сегодняшних занятиях.

«Я скоро стану папой, тренер!»

Я сел в автомобиль, и вместо того, чтобы проделать небольшое расстояние от квартиры до тренировочного комплекса, я ехал четыре часа до округа Самтер, что в Южной Каролине, где в больнице лежала твоя мама.

К этому времени я уже не боялся. Я был взволнован. Я всё ещё не был готов стать папой… но уже был готов.

Позволь мне объяснить.

Я знаю, ты каждое воскресенье смотришь, как папа выходит на поле, даже если ещё не знаешь правил и не понимаешь, что папа делает в игре. Но разреши мне сказать одну вещь о футболе: это игра, в который ты должен полагаться на тех, кто находится впереди тебя, и учиться у них. Когда ты – новичок, ты должен следить за ветеранами и повторять всё вслед за ними. Так, как делаю это я, наблюдая за тем, как Деанджело Холл работает ногами, чтобы закрыть ресивера, или как Дашон Голдсон следит за мячом, чтобы выбрать правильное время для прикрытия или удара.

Так ты учишься. Наблюдая.

Затем ты берёшь то, что видел, и начинаешь отрабатывать это. Много раз. На тренировках, а потом и в играх.

Таким образом ты учишься, наблюдая, но совершенствуешься путём выполнения и повторения. И я благодарен судьбе за возможность приобрести знания и умения, учась у лучших игроков, здесь в «Вашингтоне».

Но почему же я боялся, когда мама приехала и сказала, чтобы я готовился стать папой? Я просто не знал, как это. Я рос без отца, в моей жизни он никогда не присутствовал. Я жил с мамой и отчимом и даже при том, что я помню, сколько хорошего они сделали для меня, это не то же самое. Это тяжело…

Мне просто незнакомо такое чувство, когда у тебя есть отец. Я не понимал, что я должен чувствовать. Из этапа «новичка» я сразу перескочил в фазу «ветерана».

Это пугало.

Но я знал, что всё будет в порядке после того, как мы поговорили с нашими мамами, ты знаешь их как бабушку Таню и бабушку Вину. Мы сказали им, что всё ещё не знаем, как поступать, как воспитывать и растить ребёнка, я тогда учился и играл в футбол. И в самый первый день они сообщили нам, что они будут с нами и что мы можем рассчитывать на всю помощь мира, в которой будем нуждаться.

Но я вернусь в тот самый день, когда сказал тренеру Суинни, что ты должна родиться и что я не приду на тренировку… По дороге в Самтер, чтобы быть с мамой в момент твоего рождения, я застрял в пробке и… успокоился. Как я уже сказал, я больше не боялся. Я был взволнован и не мог дождаться встречи с тобой.

И в тот момент всё изменилось.

Таков я был тогда. 21 год. Палата в роддоме, около 22 часов. За два часа до наступления Father’s Day. Я ждал появление на свет новой девочки. И последнее, что волновало меня в тот момент – это летние тренировки и самый важный футбольный сезон в моей жизни. Меня переполняли эмоции. Единственная вещь, которая по-настоящему занимала меня тогда, состояла в том, чтобы эта маленькая девочка никогда не испытала такого знакомого для меня горького чувства – расти без отца. Я собирался сделать всё, что в мое власти и силах, чтобы она никогда не прошла через то, через что прошёл я.

Я рос в небольшом городке Аллендэйл, в Южной Каролине, среди городской бедноты и преступности. Там было очень легко встать на неправильный путь – улицы, преступления, драки – потому что это всё, что ты видишь вокруг себя и всё, что знаешь.

Футбол стал моим выходом и моим бегством. И сейчас, когда ты появилась в моей жизни, футбол стал тем, что не позволит тебе узнать такую жизнь.

Когда вы с мамой вернулись домой, я быстро понял одну вещь: я не смогу растить дочь, получая лишь футбольную стипендию от университета Клемсона. Таким образом, я встретился с помощником главного тренера Джеффа Дэвиса, чтобы посоветоваться.

«Что я должен сделать, чтобы раньше попасть на драфт и стать профессионалом», — спросил я.

И он дал мне лучший в мире совет, лучший из всех, которые я когда-либо получал: «Играй так, как будто это твой последний год, хотя у тебя в запасе ещё два. Играй «или сейчас, или никогда».

Да, я это принял. Я играл изо всех сил, потому что хотел попасть на драфт и стать профессионалом уже в следующем году, чтобы подарить тебе такую жизнь, которой не имел сам. И у меня действительно не было выбора.

А мама? Она была супермамой, день и ночь заботясь о том, чтобы у тебя было всё необходимое, и давала мне возможность сосредоточиться на действиях на футбольном поле наилучшим образом. Бабушка Таня и бабушка Вина? Я должен попросить тебя всегда любить и уважать их за их помощь тебе, о которой ты никогда не будешь помнить: смена подгузников, ночные кормления и так далее, в то время, как я был занят учёбой и футболом, но и за то, что они учили нас с мамой быть родителями. Оглядываясь назад, я могу сказать, что многого не сделал бы без них.

Из-за моего намерения раньше стать профессионалом, мой последний сезон выдался очень тяжёлым. Я не назвал бы его переломным, но я сделал невероятно много, чтобы попасть на глаза скаутов НФЛ. По прогнозам, я должен был быть выбран во втором или третьем раунде. Тренер Суинни сказал мне, что если я останусь в Клемсоне ещё на год, то мои шансы быть выбранным в первом раунде сильно возрастут, но он никогда не давил не меня. Он просто высказал своё мнение и дал мне возможность принять своё собственное решение. И я должен был принять такое решение, которое принесёт пользу моей семье, моей девочке. И я решил стать профессионалом.

Меня не выбрали ни во втором, ни в третьем раунде. Я должен был ждать третьего дня драфта, чтобы быть выбранным в четвёртом круге под общим 102 номером. И даже после того, как закончился второй день и меня не выбрали, и я стал сомневаться в своём решении, четвёртый раунд стал огромной мотивацией для меня, ибо я люблю доказывать людям, что они ошибались. И это было моё намерение и моя цель в первый год игры за «Вашингтон».

Теперь, когда тебе исполнилось три года, я начинаю свой третий сезон с «Редскинс», и с каждым днём работаю всё тяжелее и тяжелее, потому что нельзя останавливаться на том, что сделано в предыдущие два года. Я делаю всё это для себя. Для мамы. Для бабушки Тани и бабушки Вины.

Но больше всего – я делаю это для тебя.

Я точно знаю, что у меня никогда не было «нормальной» семьи, когда я рос. Я жил с мамой, отчимом и тремя их детьми: сводной сестрой и двумя единокровными братьями.

Но когда мне было 16 лет, это был мой второй год в старшей школе, они развелись, и мама перевезла нас в Колумбию, что в Южной Каролине. Меня уже приняли в футбольную команду, и я хотел остаться в Аллендейле.

Моим единственным реальным шансом остаться в родном городе и школьном округе было сближение с моим родным отцом, которого я никогда не видел.

Поначалу я был несчастен: мне пришлось жить с незнакомым человеком, которого я едва знал. У меня было много причин сердиться. И это одна из причин моей удачной игры на поле. Свои гнев и разочарование я выплескивал во время футбольных матчей.

Но с течением времени я стал по-другому смотреть на вещи и понял, что если хочу быть по-настоящему счастливым, то должен пригласить папу в свою жизнь и приложить усилия для построения нормальных отношений между отцом и сыном. В возрасте 16 лет это совсем непростая задача. Вы не можете наверстать упущенное, но мы начали всерьёз работать над нашими отношениями, и я сделал всё, что мог, чтобы простить его, избавиться от негодования и пригласить его в свою жизнь.

Это было одной из самых тяжёлых и сложных задач, которые мне пришлось решать в жизни, и мы до сих пор работаем над построением наших отношений.

Я много думаю об этом, когда смотрю на тебя, Джаэль. Я смотрю, как ты забавно шагаешь с книгой о Барни на голове и, улыбаясь, кричишь «Книга, папа, книга!», и думаю о том, что происходило со мной в первые 16 лет жизни.

Я также вспоминаю, как сидел в больничной палате, держал на руках мою маленькую новорождённую девочку и давал себе обещание, что никогда не позволю своей дочери остаться без отца.

Так поэтому спасибо, детка. Спасибо за то, что ты тот человек, который ведёт меня по жизни. За то, что заставила меня работать, чтобы подарить тебе ту жизнь, которой никогда не было у меня. Я даже не знаю, кем бы я был, попал бы я в НФЛ через три года игры за колледж и смог бы построить свою прекрасную семью, если бы ты не появилась и не сотрясла до основания всю мою жизнь.

Так, спасибо тебе. Ты – лучший подарок, который можно получить на Father’s Day. Я люблю тебя и собираюсь работать каждый день – ради тебя.

Просто проверь, что книга про Барни готова к моему возвращению домой.

Папа.