Грозовые тучи заслоняют сонное послеобеденное небо столицы страны. Понедельник, неторопливое начало недели. Свежеиспечённый житель Вашингтона неторопливо идёт к зданию конгресса, все депутаты которого находятся на каникулах. Капитолий безмятежен. Корнербек Джош Норман, который подписал пятилетний контракт на 75 миллионов долларов с «Редскинс» после неожиданного скандала-шторма на рынке свободных агентов, уже с головой погрузился в политическую жизнь города. Например, двумя днями ранее он посетил традиционный ужин, который устраивает Белый дом для журналистов, аккредитованных при администрации президента, где у него было отдельное место.

«Джооош! Как жизнь? Как ты? Давай, обними мистера Пелоси», — неожиданно приближается к нему Нэнси Пелоси, бывшая спикер Палаты Представителей.

Норман улыбается, заключает в объятия мистера Пелоси:

«Приятно видеть вас обоих. Как дела»? – отвечает он.

Жанин Жулиано, ответственная Нормана по связям с прессой, несколько отстав, недоверчиво спросила:

«Джош, ты их знаешь? Похоже, что вы – старые друзья».

«Мда. Я понятия не имел, кто это такая, пока она не назвала фамилии своего мужа. Поэтому я обнялся с ними обоими. Думаю, они все так здесь поступают», — отвечает Норман.

На улице всё ещё понедельник. И Джош Норман по-свойски заходит в здание, бывшее место работы конгрессвумен. Одетый в чёрные тренировочные штаны, чёрную толстовку с капюшоном и в неказистых солнцезащитных очках на глаза он свободно проходит внутрь мимо беспечных охранников. «Для такого важного здания слишком самоуверенно они дают проходить всем подряд», — замечает он.
Похоже, что интерьер внушает ему почтение. Он пристально смотрит на фрески декораций Брумиди, на которых запечатлены все важнейшие моменты американской истории. «Тысяча восемьсот шестьдесят первый год. Подумай, когда это было. Невероятно!», – бормочет Норман сам себе, уставившись на картины Гражданской войны.

28-летний Норман, выросший на лошадиной ферме в Гринвуде, что в Южной Каролине, ещё более впечатлён извилистыми, мраморными лестницами в британском стиле, которые ведут вверх с первого этажа здания. Существует легенда, что когда в 1814 году британцы подожгли здание Капитолия, американские всадники помчались на лошадях вверх по этим ступеням, чтобы предупредить о пожаре. Норман сомневается в практической правильности этого рассказа. «Слишком узко для лошадей», — замечает он.

Наш путь лежит на Балкон Спикера. Гид открывает двери, и вид на Национальную аллею заставляет самого говорливого корнербека НФЛ погрузиться в полное молчание. Норман подходит к перилам, вытягивает руки сквозь металлические решётки. Всего лишь несколько недель назад его карьера рассыпалась и возродилась вновь с беспрецедентной быстротой. Происходящее кажется ему настолько ирреальным, что, часто подходя к зеркалу, он задаёт себе вопрос, не унесётся ли всё в небытие вместе с пробуждением.

Окидывая взглядом величественный пейзаж, Норман жадно вдыхает тяжёлый штормовой воздух. «Только представить, что я вижу перед собой всё, что этот город может предложить. Свобода, власть, слава. Всё это может быть моим», — говорит он.

Ещё до того, как письма от доброй дюжины тренеров НФЛ затопили электронный ящик Нормана лестью, до того, как владелец «Редскинс» Дэн Снайдер послал свой частный самолёт к крыльцу его дома и прежде, чем его история стала назидательной историей для всех об опасностях франчайз-тэгов, это межсезонье уже стало Межсезоньем Джона Нормана. Профессионал с пятилетним стажем, безусловная звезда «Каролины Пантерс», которая закончила сезон с балансом 15-1 и выходом в Супербоул, грелся в лучах славы. С важным видом он шёл по красной дорожке на громкой премьере «Бэтмена и Супермена» (его любимый образ – Тёмный Рыцарь) и на презентации промо EA Sports Madden 17. К своему колючему памятному противостоянию с Оделлом Бекхэмом во время декабрьской игры между «Пантерс» и «Джайентс», во время которой Бекхэм получил три персональных штрафа, а Норман – два, он добавил бесконечные появления на теле и радиошоу. «Возможно, пресса сделала то противостояние грандиозным шоу, но, о, да, это всё равно реальность!», – улыбается Норман.

Пока страна переваривала результат Супербоула, потихоньку закипал спор относительно контракта. Агент Нормана Майкл Джордж работал над долгосрочным соглашением после грандиозного сезона своего подопечного, во время которого в противостоянии с Норманом квотербеки имели самый низкий процент точности пасов своим ресиверам – 54 процента, по подсчётам Pro Football Focus. Доходило даже до того, что некоторые пасующие предпочитали просто не бросать туда, где находится Норман.

Джош и его агент стремились к самому богатому соглашению в истории для корнербека: пять лет и 16 миллионов за каждый год. «Каролина» не была готова заплатить больше 12. Философские разногласия решили всё. Дэйв Геттлман, нанятый в качестве генерального менеджера в 2013 году, построил свои десять лучших защит с «раскормленными» «фронт 7» и недорогими, подходящими к схеме корнербеками. В свои первые три сезона Геттлман не выбирал на драфте ди-бэка ближе, чем в четвёртом раунде, и никогда не выделял для секондари больше трёх с половиной процентов от потолка зарплат (согласно информации сайта sportrac.com, четвёртый самый низкий показатель НФЛ за последние три года). Источники утверждают, что Геттлмэн считал Нормана очень важным игроком для команды, но платить 80 миллионов игроку, для которого стабильность не была основным качеством, в то время как подходило время заключения контрактов с Каванном Шортом и Старом Лотулелеем, было рискованно для него. 1 марта «Пантерс» наложили на Нормана неэксклюзивный франчайз-тэг, гарантировав ему 14 миллионов долларов за сезон 2016 года, если стороны не придут к согласию о заключении долгосрочного договора.

Без продвижения в переговорах к середине апреля и приближающимися добровольными тренировками, в которых Норман не мог принять участия, он понял, что нуждался в укреплении состава своих агентов и позвонил в одно из агентств по представлению.

Домосед, как он сам себя описывает, Норман вырос рядом с ещё четырьмя братьями и 20 лошадьми в Гринвуде, 22-тысячном городишке, что лежит приблизительно в 80 милях к западу от Колумбии, что в Южной Каролине. Несмотря на то, что он был признан лучшим игроком средней школы Гринвуда, престижные спортивные стипендии от команд Первого дивизиона не посыпались на него как из рога изобилия. Поэтому свой первый год после школы Норман отвалялся на диване в комнате брата в общежитии Прибрежного Университета Каролины. На следующий год Джош попал в футбольную команду CCU, заработал стипендию на втором курсе, потом стал лучшим игроком дивизиона FCS, а в 2012 был выбран «Каролиной» в пятом раунде драфта.

В свой дебютный год Норман стал стартовым корнербеком своей команды, но его стремлению к студенческому фрилансу был положен конец. В 2013 году он был понижен до позиции никельбека и выходил на поле только, когда возникала необходимость. Девять из последних тринадцати игр «Пантерс» в том сезоне он отсидел на скамейке.

Примерно в это время тренер секондари Стив Уилкс сделал Нормана своим личным проектом, назначив ему дополнительные тренировки. Владелец команды Джерри Ричардсон также вмешался в его жизнь. Это была школа жизни… Корнербек посещал дом Ричардсона, познакомился с его семьёй, впоследствии говорил, что тот был ему «как отец». А когда Ричардсон в марте перенёс операцию на плече, Норман послал ему домой подарок.

«Я начал приспосабливаться к жизни в Каролине, взрослея там. Я собирался быть тем парнем, который жил в обеих Каролинах и мог оказать влияние на этот регион», — говорит он.

Несмотря на это, у Нормана есть летний дом в Атланте. И когда 20 апреля он возвращался туда с похорон своей сводной сестры, то получил сообщение от Джорджа: «Пантерс» отменяют франчайз-тэг». Джош Норман стал неограниченным свободным агентом.

Он был растерян больше, чем когда-либо. «Разве они не знают, как я хочу быть здесь? Разве не надо было хотя бы предупредить меня?», — вопрошал он. Он немедленно позвонил Ричардсону. Позвонил своим тренерам. Позвонил Геттлману и сказал, что готов подписать тендер. Но тот ответил, что документы уже поданы.

Надо сказать, что, по иронии судьбы, Норман уже готовился нанять второго адвоката, а второй агент уже был по дороге в Атланту, чтобы встретиться с ним. И как раз в этот момент пришло сообщение.

«Генменеджер? Он никак не связан со мной. Не он привёл меня туда. Я был там пять лет, рвал изо всех сил, отдав им всё, что у меня было. Я был «синим воротничком» для сливок общества. И они говорят об этом, как о некоем тёплом семейном соглашении. Хорошо, ё-моё! По крайней мере, хотя бы сообщили мне! Вы хотите быть семьёй, но, если честно, в семье допустимы такие вещи?», — негодует Норман.

«Пантерс» отказались комментировать для нас эту историю.

Мать Нормана, Сандра, приехала к нему. Братья собрались тоже. «Он полтора часа просто неподвижно лежал на полу. Не хотел двигаться, не хотел говорить», — вспоминает Сандра.

Почти сутки он не ел. Играл в FIFA с братьями. «Это немного успокоило мои нервы. Но игра закончилась, и нервы расшатались вновь. Есть не хотелось», — рассказывает сам Джош о том периоде.

В четверг в полдень Сандра открыла дверь и получила пакет: это был джерси «Редскинс» под номером «24».

* * * * * *

Когда Скот Макклохан был назначен генменеджером «Редскинс», владелец Дэн Снайдер сказал ему: «Идите и приведите нам футболистов». Снайдер был довольно активен на рынке свободных агентов, подписывая игроков вроде Джеффа Джорджа, Дейона Сандерса, Брюса Смита и Арнольда Хэйнесуорта. Был терпелив и ждал, когда его барахтанье принесёт плоды. С Макклоханом заигрывал сам Рон Вольф, бывший генменеджер «Грин-Бэй», где терпение не просто некое достоинство, а вообще стиль футбольной жизни.

После проигрыша «Пэкерс» в январе на стадии «уайлд-кард» главной задачей Макклохана в межсезонье должен был стать франчайз-тэг Кирка Казинса, который квотербек подписал ещё в марте. Поэтому когда на бегущей строке ESPN побежала новость о том, что Джош Норман стал свободным агентом, Макклохан мгновенно перешёл к действию. Ночью в среду 20 апреля президент команды Брюс Аллен разослал текстовые сообщения координатору защиты Джо Барри и нескольким другим тренерам, что появилась возможность приобрести Нормана, поэтому он просит все свои дела на ближайшие два дня отложить.

У руководства «Вашингтона» имелся в распоряжении доклад скаутов о Нормане, ибо так они поступали по отношению ко всем свободным агентам. Макклохан не должен был консультироваться с Барри: он видел достаточно видео действий Нормана, чтобы знать, что он точно подойдёт к его защитным схемам. Да и вообще, покупка хороших и качественных свободных агентов, каковым являлся 28-летний Норман, и подписание с ними дорогих контрактов по духу вполне отвечала традициям Дэна Снайдера.

Времени на промедление не было. Может, совсем немного. И в этом цейтноте Барри связался со своими коллегами-тренерами из «НФК Юг» и, убедившись, что за увольнением Нормана не стоит ничего, кроме финансов, попросил его номер телефона. Затем он послал сообщение корнербеку, в котором, представившись, коротко рассказал о своей философии и спросил, не хотел ли Норман переехать в Вашингтон.

Барри был не единственным, кто в тот день потянулся к телефонному аппарату. Мобильный Нормана был парализован: звонки и сообщения от тренеров, бывших и потенциальных партнёров по команде поступали без конца. Говорят, что с ним вышли на связь представители 16 команд. «Некоторые тренеры даже звонили мне. Как, чёрт возьми, они достали мой номер?», — говорит Сандра, мать Нормана.

«Редскинс» знали, что лучший выстрел должен быть первым и единственным. В пятницу утром Снайдер послал свой личный самолёт Redskins One с Барри и тренеров ди-бэков Перри Фьюэллом, чтобы вытащить Джоша Нормана из его дома в Атланте и совершить грандиозную операцию по подписанию контракта со свободным агентом.

«Я всё ещё был в шоке. Но точка невозврата была пройдена, и я стал смотреть на это как на шанс. Это походит на чтение хорошей книги. Я не хотел бы, чтобы закончился «Властелин колец», так это было хорошо. Но рано или поздно книга заканчивается, и вы берётесь за «Хоббита». И это тоже прекрасно», — делится впечатлениями Норман.

Он сообщил «Редскинс», что должен взять с собой в расположение команды свою семью. В полёте их кормили стейками и жареным цыплёнком. Когда самолёт прибыл в учебный центр команды в Эшберн, штат Вирджиния, Норманов пригласили в кафетерий и сказали, что независимо от того, что они предпочитают на обед, даже если этого нет в меню, они отправят курьера, который принесёт всё, что им заблагорассудится. «О, нет, ничего не надо!», — Сандра была смущена и раздражена.

В самолёте Норман сидел сразу за Барри.

«Первое, что он сказал мне, было: «Жаль, я не ответил ни на одно из ваших сообщений». И добавил, что был настолько поражён их содержанием, что ему не было, что на это ответить», — рассказывает Барри.
Тренер был поражён серьёзностью Нормана.

И он предложил Джошу мантру, которую тот повторял в течение дня: «Тебе заплатят везде, куда бы ты ни пошёл, но убедись, что ты идёшь туда, где тебе будет хорошо».

* * * * * *

Уильямс, новый агент игрока, и вице-президент «Редскинс» Эрик Шаффер тут же засели за составление нового контракта игрока. А в это время Джош и его семья были приглашены в конференцзал, где их ждал Скот Макклохан.

— Хорошо, мы будем говорить о футболе? – спросил Норман.

— Нет. Расскажите мне о себе. Просто расскажите, что Вас волнует, что заставляет Вас работать? Что Вас привлекает в жизни? – ответил генеральный менеджер.

— Конкуренция. Возможность быть в хорошей команде, среди хороших людей, ощущать атмосферу конкуренции, — Норман не колебался.

— Ну, в таком случае, Вы всё это найдёте здесь, — ответил Макклохан.

Нет, они всё-таки поговорили о футболе. О «Редскинс», о «Каролине», о зонах прикрытия. Самый лучший трэшток, который Норман хотел бы услышать от своих противником о себе должен звучать так: «хорошее прикрытие корнербеком». В «Вашингтоне» у него будет больше возможностей играть один на один, более свободно.

«В «Каролине» всё было определённо: чёрное и белое. Иногда серое. Здесь – всё серое, всё более свободное. Я не хочу играть только внутри схемы, я ещё и хочу быть футболистом, который имеет больше свободы. Кандалы сняты, и я покажу им кое-что, чего они прежде никогда не видели», — пообещал он.

Во время его встреч в округе Колумбия Норману напомнили, что именно в Вашингтоне располагаются топ-10 общенациональных СМИ, что Вашингтон – это город с большим количеством транслируемых в прайм-тайм игр и что местная команда настроена выиграть НФК Восток.
Норману нравится конкуренция? А как насчёт того, чтобы дважды в сезон сыграть против Деза Брайанта или Оделла Бекхэма? Мама хочет присутствовать на каждой домашней игре? Полёт от Атланты до округа Колумбия занимает чуть более часа.

Его глаза блестят при каждом аргументе. Но ему хочется послушать и другие предложения, посетить расположения других команд.

«Хотите– верьте, хотите – нет, но были команды, которые мне предлагали больше денег, чем «Редскинс», — заявляет Норман.

«Фотинайнерс» имели больше места под потолком зарплат, и «Долфинс» интересовались возможностью однолетнего контракта. «Бакканирс», за которых пару лет назад играл Даррел Ревис, позвонили почти сразу, так же, как и «Рэмс», потерявшие Дженориса Дженкинса на рынке свободных агентов, и «Джайентс», которые потратили кучу денег в межсезонье, чего с ними раньше не случалось. «Сэйнтс» активно взялись за дело: Шон Пэйтон звонил несколько раз. «Однажды я уже был готов перезвонить Пэйтону и сказать ему, чтобы прекратил звонить, Норман находится у меня в кабинете», — рассказал Макклохан.

Норман, однако, всерьёз собирался посетить Новый Орлеан. «Мне бы хотелось играть за тренера Пэйтона, и я бы играл против «Каролины» два раза в год. Но это не должно послужить единственной причиной, чтобы пойти туда», — рассказывает он.

В пятницу, по крайней мере, дважды Норман был готов отказать гостеприимным «Редскинс», но шансов уйти у него не было. «Редскинс» его просто не отпускали. Жена тренера Грудена Шерри восстанавливается после операции, но даже у самого Грудена не было шансов покинуть офисы команды, пока сделка не будет заключена. «К счастью, Шерри – понимающая женщина», — сказал Барри.

К 18.00 Норман спросил, есть ли у него время побыть со своей семьёй. Затем он посмотрел на каждого из своих братьев и на мать и попросил устроить семейное голосование. Один за другим они сказали, что в Вашингтоне чувствуют себя хорошо.

«В Вашингтоне я почувствовал, что мог бы стать самим собой и успешно продолжить карьеру. Я вполне уверен, что то же самое произошло бы и в других местах, но, честно говоря, «Редскинс» просто добрались до меня быстрее», — признался он.

В 20.00 Шаффер остановил Макклохана в холле и сообщил, что сделка заключена. Генменеджер вернулся в конференц-зал, где его ожидали Снайдер, Аллен и сам Норман.

Норман заключил Макклохана в объятия. «Это за то, что вы сказали мне о команде и об атмосфере вокруг».

«Он действительно искренне меня обнял. Он не отпускал меня в течение добрых 10 секунд», — сказал скот Макклохан.

Когда Норман поздно вечером в пятницу покидал расположение «Редскинс», между ним и Барри состоялся такой диалог:

— Когда тебя ожидать обратно?

— Что значит «когда ожидать обратно?»? Я буду здесь в понедельник.

— Но разве тебе не надо привести в порядок некоторые дела, что-то уладить?

— Моя жизнь и так в полном беспорядке и всё, что хочу сейчас – это побыстрее вернуться на поле.

Таким образом, последующие две недели футболист с контрактом в 75 миллионов, 50 из которых гарантированы, жил в номере отеля Ashburn Homewood Suites. Свои дни он проводил в тренировочном комплексе «Редскинс», а вечера… ну, в общем, не очень. Он завёл себе нескольких новых партнёров по игре в FIFA… Роскошь проживания в отеле не очень радует его. «Ну, да, они каждое утро заправляют мне постель. Но, так или иначе, дома я это делаю сам».

Теперь, когда чёрный внедорожник забирает его на нашу увлекательную экскурсию по Капитолию, он говорит, что никогда до колледжа не летал на самолёте. «Поэтому для меня почти всё в новинку сейчас».
Звонит телефон, номер скрыт. «Здравстуйте», — Норман закатывает глаза. Некий продавец недвижимости, знакомый друга друга, пытается продать ему ипотеку. Норман вежливо отвечает, кивает головой на протяжении почти пяти минут, прежде чем сказать: «Спасибо за звонок, но я действительно не заинтересован».

«Это печально. Все думают, что такой контракт должен изменить меня, но я всё ещё остаюсь прежним», — качает Норман головой.

Через несколько минут после звонка продавца Норман просматривает свой Инстаграм и внезапно выпрямляется: «О, боже! Лагерь!». Он имеет в виду молодёжный футбольный лагерь Starz24, который он планировал открыть этим летом в Северной Каролине.

«Не волнуйся. Дети проинформированы, всё улажено», — говорит ему Жулиано.

«Жаль. Я с нетерпением ждал этого», — говорит Норман.

Он смотрит на памятники через окно. Это напоминает игру с увеличительным стеклом.

«Отсюда начинается мой путь в это сообщество. Сделаю всё, что смогу сделать. У меня – море планов».

Ещё через несколько минут Норман просит остановиться. Ему нужно в туалет. Он выскакивает из внедорожника и бежит по направлению к Национальному музею американских индейцев. В Шарлотт его постоянно узнавали на улицах, но здесь, окружённый толпой стремящихся попасть в музей туристов, он остаётся незамеченным.

Пока не сталкивается с охранником.

— Эй, подожди, ты не тот, про которого я подумал, а?

— Смотря, о ком ты подумал? Как ты думаешь, кто я?

— Ты – мой новый любимый «Редскин».