Продолжая свои поиски лучшей защиты всех времён, я расскажу о, по моему мнению, одном из самых недооценённых и незаслуженно забытых — но всё равно действительно выдающемся — коллективе. «Джайентс» на рубеже 80-90-х достигли пика своей формы в победном для команды сезоне 1990 года.

При разговоре о них, конечно же, в первую очередь вспоминается Лоуренс Тейлор, который был, несомненно, их лидером и двигателем. И легко свалить успех той команды на то, что за них тогда играл, наверное, самый успешный пасрашер в истории футбола.

Но я думаю, что такой подход никуда нас не приведёт, потому что ровно тот же вопрос можно задать и про любую другую защиту — и, может быть, всё величие «Чикаго» в 85-м строилось не на схеме Бадди Райана, а на игре Майка Синглтери, а «Сиэтла» в 2013-м — на прикрытии Ричарда Шермана. Ведь если говорить с этой точки зрения, можно задать и встречный вопрос — быть может, всё наоборот: Тейлор, Синглтери и Шерман играли на таком высоком уровне в те годы не благодаря своему таланту, а благодаря системе своих тренеров, которая смогла так раскрыть их потенциал? Поэтому, подобные разговоры о роли отдельных игроков в тактической системе мне кажутся бесперспективными, и как всегда, сегодня мы поговорим именно о тактике.

Ту защиту «Джайентс» построил тогда ещё молодой координатор Билл Беличик (кто-то из вас, возможно, слышал о нём по его последующей работе с «Патриотами» Новой Англии), и посмотреть на её становление интересно с точки зрения исторической перспективы. В очень многих смыслах, она была построена на принципах, прямо противоположных тем, что преобладали в 80-х, и своё наиболее яркое воплощение получили в 46 защите Чикаго. В этом смысле, защита «Гигантов» стала ответом на то, как в этот период стали перестраиваться нападения команд — ставшие всё больше играть быстрый и пас и уже на уровне одного из своих фундаментальных принципов растягивавшие защиту в ширину.

В сезоне 1990-го года защита Нью-Йорка достигла своего пика, практически в одиночку «дотащив на себе» совершенно невзрачное нападение команды до победы в Суперболе. За весь сезон команда пропускала в среднем около 13 очков и только в одном матче допустила три тачдауна. До 12-й недели они не проиграли ни одной игры, хотя нападение команды за этот промежуток набирало в среднем всего лишь 22 очка.

И это всё притом, что в регулярном сезоне им противостояло аж семь команд, которые в том году участвовали в плей-офф, в котором и сама защита «Джайентс» тоже вышла на принципиально новый уровень. Сначала она не пропустила ни одного тачдауна от «Чикаго»; потом выбила из соревнования самое «горячее» нападение «Сан-Франциско» с Джо Монтаной и Джерри Райсом, которым все в том сезоне прочили третий подряд чемпионский титул. И, наконец, в Супероле ограничили 19 очками нападение «Баффало» с Джимом Келли, Андре Ридом и Томасом Турманом, которые сами в двух своих матчах плейофф набрали в сумме 95 очков. Последние две игры, в которых они остановили подряд два легендарных нападения, которые вели за собой будущие члены Зала славы НФЛ – до сих пор являются абсолютной классикой защитного футбола и крайне рекомендуются всем к просмотру:

Супербол 25: Баффало Биллз — Нью-Йорк Джайентс

За счёт чего же им это удавалось? Билл Беличик ввёл в той защите три важных идеи, которые сегодня являются неотъемлемой частью игры — но в то время были действительно инновационными.

Во-первых, это была ситуативная вариативность персонала. Играя из базового набора 3-4-4, он практически на равных вместе с ним использовал составы 3-3-5 и 3-2-6. Но это едва ли делалось в ущерб защите против выноса — ди-бэков он не стеснялся пускать в выносной блиц, используя их не для работы в боксе против блока — а для атаки шире него с последующим преследованием внутри, за счёт скорости этих малогабаритных игроков.

Во-вторых (и этот пункт во многом вытекает из предыдущего), это была вариативность фронтов и прикрытий, которые они выставляли. Так, в прикрытии они играли как чётные, так и нечётные зоны, которые принципиально отличаются с точки зрения своих фундаментальных принципов и того, как против них нужно стоить игру в нападении. Но ещё интереснее то, что Беличик не боялся спускать в линию от пяти до всего лишь двух игроков — при этом компенсируя это активной игрой лайнбекерами и ди-бэками на линии скриммеджа.

Рассмотрим, например, предыдущий розыгрыш поподробнее. С точки зрения персонала, мы видим на поле двух линейных, 4 лайнбекеров, и 5 ди-бэков. Но по сути они выстраиваются в 34 фронт.

Однако, обратите внимание на распределение проходов между игроками после снэпа и блица: внешние «линейные» не играют против В-проходов, как в классической расстановке с тремя линейными… Учитывая то, как близко к линии начинает блицующий по центру лайнбекер, принцип распределения проходов в линии больше похож на 43, а если учесть и контейн со стороны ди-бэка на правом фланге — то и, возможно, даже 43 STACK (формация, где третий лайнбекер играет шире бокса).

Другим излюбленным приёмом создания сложностей для блока нападения была акцентированная перегрузка одной из сторон, например, двумя:

…или даже тремя лайнбекерами:

Более того, зная, что играя против их защиты, нападение соперника всегда будет готовится к пасрашу со стороны любых игроков фронта, Беличик зачастую подтягивал их всех к линии скриммеджа, поднимая линейных на две точки или спуская лайнбекеров на три, и получал в итоге совершенно непонятную и нечитаемую картину фронта для блока, которому уже оставалось только реагировать на их движение после снэпа:

Подобная картина очень знакома нам по современному НФЛ — но в то время, была действительно новшеством, которое доставляло нападению огромные сложности.

Последним элементом того, как они усложняли игру блоку нападения, было активное использование стантов для скрытия своих углов атаки и проходов. Как лайнбекеры, так и линейные защиты постоянно вставали ровно напротив игроков блока, отлично маскируя то, за какие проходы они отвечают.

…сами, в итоге, практически безошибочно разбирая их все.

Третьим тактическим новшеством, которое Беличик реализовал с той командой, была концепция «контроля» пасовой игры соперника, а не препятствование самой по себе ловле мяча. Очень похожую идею мы разбирали на прошлой неделе, когда говорили о концепции, которую реализовали «Сихокс» в Суперболе два года назад, когда они позволяли сопернику ловить свои мячи — но за счёт насыщенного прикрытия средних зон, не позволяли набирать им ярды.

Так вот, в то время такая идея тоже была совершенно новой — до тех пор все концентрировались лишь на том, чтобы не дать квотербеку отдать свой пас, а принимающим — его принять. «Джайентс» тех лет стали первой командой, действительному успешно применившим такой новый подход, играя очень «мягкое» (то есть, оставляя горизонтальную подушку между защитниками и принимающими) второе прикрытие, и заставляя принимающих потом сражаться за каждый свой ярд после ловли. В этом смысле, конечно, очень показательно первое же владение того Супербола против «Баффало» – где принимающий из Зала Славы Андре Рид, набиравший в том сезоне больше 13 ярдов за один приём, поймал два паса на первых трёх попытках «Биллз» – но те всё равно не смогли набрать первый даун.

Но в чём же были тогда слабые места той защиты? Первым, мне кажется то, что намеренно оставляя подушку с линией скриммеджа, чтобы сделать захват впоследствии (как в игре против выноса, так и в игре против паса), ты должен быть абсолютно точно уверен, что всё-таки сделаешь этот захват при первом же контакте (как раз то, что так хорошо получилось у «Сихокс» в 2013-м). Но «Гиганты», так усложняя построение своего фронта, могли иногда «перехитрить» сами себя — ведь при атаке своего прохода после станта и двигаясь в него, например, по диагонали — защитник значительно усложняет для себя как встречу лидблока в нём, так и контакт с самим бегущим, чем если бы он сразу стоял в своём проходе и работал в него напрямую и вертикально. И именно ошибки в этом контексте чуть не стоили Нью-Йорку того самого Супербола (все мы помним, что он закончился промазанным филд-голом «Баффало», с которого началась их знаменитая безвыигрышная серия из четырёх финальных матчей подряд). Уже в самой концовке матча, они пропустили несколько важнейших выносов от Турмана Томаса, благодаря которым и пустили «Биллс» на расстояние для пробития того филд-гола. Разберём один из таких выносов подробнее:

Изначально «Гиганты» выстроились в довольно «тяжёлый фронт» для эффективной игры против выноса, правильно рассчитав, от чего будут в этот момент матча играть «Биллс».

Но на снэпе мы видим, как правый фланг линии меняет свой проход внутрь, оставляя крайнего лайнбекера Гэри Ризонса играть контейн (то есть шире блока) со своей стороны. Однако тот изначально (опять же, для маскировки ответственности игроков фронта по проходам) стояли внутри бокса и уже своего линейного, и после снэпа был вынужден уже двигаться к своей ответственности наружу.

…из-за чего оказался совершенно не готов эффективно встретить

вышедшего на него блокировщика и пропустил вынос от Томаса прямо в своём проходе

Вторым слабым местом такой защиты становилось то, насколько она становилась уязвимой против выносов квотербеком. Это становится явно видно, когда пасовый розыгрыш затягивается, из-за чего защитники в средних зонах, которые, как мы помним, максимально плотно играли с принимающими в их прикрытии — обязаны оттягиваться назад вместе с ними сильнее, чем в более агрессивных схемах (которые оттягивали меньше людей и могли позволить себе оставлять людей в боксе). Один из примеров этого розыгрыша мы видели на всё том же драйве в концовке Супербола:

Но такие случаи были всё-таки ещё исключением, а не системной проблемой. Всё-таки, выносных квотербеков, как игрового амплуа, вокруг которого могло строится нападение, в те времена ещё не было… пока не появился игравший тогда за «Иглз» Рэндал Каннингэм — уже значительно сильнее обнаживший это слабое место такой защиты.

Помните, как в самом начале статьи я упоминал о том, что в 1990 году «Гиганты» пропустили три тачдауна только в одном матче? Так вот, это произошло именно против Каннингэма и его «Филадельфии» на 12-й неделе регулярного сезона. Будучи квотербеком, он, конечно же, всегда читал защиту на пасовых розыгрышах и видел схему их пасраша, замечая обнажившиеся в результате «перегрузки» одной из сторон фланги. Но замечать этого было недостаточно — и нужен был ещё атлет, который мог бы уверенно пользоваться этими слабыми местами и эффективно в них выносить — и первым таким атлетом в истории НФЛ был именно он…

…в то время как его мобильность вне конверта позволяла менять углы и траектории пасовой игры, из-за чего получалось найти свободные зоны даже в максимально плотном в средней части поля прикрытии.

Конечно же, прошли ещё долгие годы, пока нападения НФЛ массово перестроились под игру с такими квотербеками, как Каннингэм, и выносящие квотербеки стали важной составной частью того, как играется футбол на всех уровнях. Каннингэм в те годы был яркой звездой и исключением; и пока никто не знал, каким обширным станет в будущем потенциал разыгрывающих такого типа, он выглядел всего лишь выдающимся отдельным атлетом, но никак не системной угрозой, заставлявшей защиты перестраивать свои схемы.

Но из-за того, как явно он обнажил слабые места выдающейся во всём остальном защиты «Джайентс»-90, их я тоже не считаю самой великой в истории.

Читайте также:

Ахиллесовы пять: «Чикаго»-1985

Ахиллесовы пять: «Сиэтл»-2013