Часть первая

Победа

С 2000-х к нам подтянулись Макс Трегубов и Дима Лобанов. Они с Хохловым и Сигаевым были основными принимающими. Иногда Макс Семенец присоединялся. Саша Шевченко тоже выходил на приеме.

Примерно к этому времени стало окончательно ясно, что у «Медведей» против «Патриотов» шансов уже не было, только если легионеров приглашать. Все «Патриоты» пришли из юниоров, у них был такой багаж игр, причем самого высокого уровня и накала, что многое делалось автоматически. Комбинацию краем уха услышал – уже начинаешь двигаться. Какие-то нюансы возникали уже в процессе. Но там другие зарубы начались – с донецкими «Скифами», к которым приходило много ребят из тяжелой атлетики. Команду курировал Донецкий университет с мощной физической кафедрой, которой хорошо помогали. Со «Скифами» провели отличный спарринг перед ЧЕ-2002. Всегда приятно было встречаться и с «Минскими Зубрами».

В марте уехали на месячные сборы в Турцию. Теплая страна, натуральные поля; Москомспорт и спонсоры выделяли серьезные деньги. Только начали втягиваться, как случился в команде раскол. На защиту и нападение. Дело доходило до драк, настолько ненавидели друг друга, пихались, тыркали по печени, орали. Помню, например, такой случай. Леня Шишкин, который сейчас, увы, в местах не столь отдаленных, во время одной из свар схватил флакон с одеколоном: «Я сейчас разобью и «розочкой» всех порежу». Все было серьезно. Мы называли защиту «обезьянами» за их стойки на поле. Они нас тоже как-то обзывали.

В те дни, если защита выигрывала, нападение наказывали, и наоборот. Так что в определенном смысле это все было с подачи тренеров. Чтобы мы не просто спарринговались, а бились серьезно. Был даже полноконтактный скримидж. Но травму получить в такой ситуации практически нереально. Все были хорошо закаленными. Ну, и чтобы никто никого не сломал – следили: «Контакт 50 процентов! Контакт 100 процентов!».

2001 год. Андреевка. Сборы

После этого на сборы в Подмосковье приехали американские тренеры. Когда мы выходили на отборочный матч Евро с датчанами, то еще не очень друг друга любили. Выиграли 56-10, и защита нам пихала еще, мол, из-за вас тачдаун занесли. Там была не очень правильная вкладка, я, наверное, был виноват. Отдал мяч Кириллу Макурину и уже краем глаза заметил, что тот вываливается у него из рук. Потом были еще сборы, на которых была сделана ставка на укрепление командного духа. Все серьезно готовились, очень хотели победить. Друг на друга уже не прыгали.

Запомнилось последнее собрание перед вылетом на Евро. «Готовьтесь, будете представлять честь страны». Был прописан дресс-код – штаны, рубашка, галстук. Выглядели мы классно. Прилетели двумя группами. Столкнулись тут же с пресловутой английской кухней. Разбавленная томатная паста с хлебушком зашла не очень, и нам прописали дополнительный паек. Впоследствии никаких проблем с питанием не было. Обслуживающий персонал, правда, пугался, когда мы выходили из номеров: не успевали выставлять на столы – мы все сметали.

В первое после заселения утро нас отправили погулять в парк. Выходим – а там акция в поддержку легализации марихуаны! Все с джоями. Из наших вроде никто курить не стал. Но, возможно, что-то некоторые взяли. Понимание этого пришло уже после финала.

Первый матч с чехами прошел под проливными дождем. Матч прерывали из-за грозы, уводили игроков с поля в целях безопасности. В то время у Чехии команды как таковой еще не было. Мы были на три головы выше их. Сыграли четыре комбинации в нападении. Витя Скапишев говорил телевизионщикам, что смотреть нашу запись этой игры смысла просто нет. Две выносные, две пасовые комбинации – поди разберись, что мы играем.

Второй матч – с Австрией. Классная была заруба. Защита провела просто феноменальный матч. Не давали сопернику продохнуть. Неудивительно, что так и не дали набрать очков. Австрийцы стояли у нашей зачетки, били филд-гол – все без толку. Ну, а нападение со своей стороны подкрепило это дело очками. Чехов занес изумительный тачдаун с опшна. Втопил так, что бесполезно было тягаться. Странно, что его сразу же после Евро ни один клуб к себе не забрал. Больше ста ярдов за игру на турнире. Получилось, что в матче с Австрией мы все свои карты тоже не раскрывали. Как говорили тренеры: «Учились контролировать мяч».

Перед финалом бригада «НТВ-Плюс» брала у игроков интервью. Помню, что говорил Андронову, мол, не хочу, давай после игры. Очень волновался. Была ли уверенность, что сделаем немцев? Полной – не было. Я точно знал, что костьми лягу, буду грызть землю до последнего, но… Вот у тренеров уверенность уже была.

Своих лайнменов я и сейчас люблю. Это мои братья по оружию. Любой из них может позвонить мне в любой момент, я все для него сделаю. Вот случай в Шотландии. Перед финалом в гостинице я зашел к ним в номер. Сел на подоконник, смотрю внизу и говорю: «Прикиньте, сейчас я вниз – хлоп!». Мишка Юрков, «Майк», тогда ответил: «Я тогда сразу за тобой прыгну». Остальные: «Мы тоже. Мы тебя поймаем». После этого я точно знал, что парни в спину ударить не дадут, перегрызут всем глотки. И не дали – у меня ни одного сэка не было. Был один, но там я половину ярда пронес, так что формально не считалось. Мог отвернуться, стоять, но знать, что линия никого ко мне не пропустит. Наверное, именно на этом турнире мы начали браться в хаддле за руки, чтобы почувствовать друг друга.

Ребята, конечно, придали уверенности, но я все равно мандражировал. Боялся жутко. Как говорят в НФЛ, если ты перестаешь бояться, тебе здесь делать нечего. После первого розыгрыша ничего не изменилось, меня продолжало колбасить. Кинул перехват на первом же драйве, и нам вскоре занесли тачдаун. Меня еще саданули при этом прилично – прикусил язык, вышел на бровку, отхаркнулся кровью. Но вернулся в полной уверенности, что сейчас выиграем. Не знаю, помнит ли Дима Максимов, но я ему после того момента именно так и сказал.

Мне по ходу финала хорошенько отбили селезенку. Можно при желании захватить мягко, но немцы даже по мячу не били, целили в сочленение, где пояс. После турнира жутко болело и бросковое плечо, прямо помирал. На одном из маршрутов, как сейчас помню, Макс бежал «четверку». Перед ним выскакивает лайнбекер, а у меня бросок уже все, ушел. Я кидаю лайнбекеру над головой, мяч прошибает ему руки, затем проходит через руки Макса и рикошетит от шлема в сторону. Можно представить, с какой дурью я тогда швырнул мяч, чтобы почувствовать руку. И пошло-поехало потихоньку.

Тайт-эндом у нас был Сергей Палкин. К третьей четверти у него вместо пальцев уже образовались сардельки, которые он заматывал тейпом. Но с поля его только вперед ногами могли убрать. Принимающие поймали все по тачдауну. Чехов тянул в те моменты, когда на меня надежды не было. Позволил взять передышку.

Ну, а последний тачдаун в игре – это уже история. Мы эту комбинацию раза четыре за все время отрабатывали. Последний раз – в Подмосковье, перед выездом в Шотландию. Держали до последнего в рукаве. Там, когда получаешь мяч от центра, надо еще отскочить назад, сделать латеральный пас и заблокировать энда. В голове крутилась  мысль: «Лишь бы не перекинул, лишь бы не перекинул!». Женя Сигаев мяч от меня получил, все к нему ломанулись, а я стою, смотрю как дурак. Время просто замерло. Мяч летит, Макс Трегубов пятится назад, ловит, зажимает мяч коленками и снизу рукой подхватывает. Немцам туда бежать уже смысла не было. Все просто наблюдали, что будет дальше.

Победу встретили слезами. Все плакали, и тренеры тоже. Потому что очень хотели и ждали. У меня словно бетонную плиту с плеч скинули. Было легко-легко.

Итальянцы

В 2003-м матч с итальянцами тоже начался с моего перехвата и тачдауна соперника. И вновь подумалось, что вот сейчас выиграем. Поехала та же команда, дополненная взрослыми ребятами. В частности, Серегой Кувардиным. Мегадядька, уважение и низкий поклон ему. Немного случаев, когда отец и сын в одной команде играют. Были в сборной также Серега Новиков, Олег Смыслов («Слон») и другие.

Линия осталась почти полностью в прежнем составе. С моим любимым блокировщиком – Мишей Юрков – у нас даже была фирменная комбинация, в которой разыгрывался ди-энд. И на ней, в том числе, как-то во время скримиджа попался Макс Мелешкин из-за своей прямолинейности и желания помять квотербека. Максимов тогда сказал, мол, давай проучим его. Суть в том, что тэкл по внешней стороне запускает энда, сам делает шаг вперед и разворачивается, дугой забегая в сторону квотеребека. Защитник начинает ломиться ко мне, видит, что я иду по широкой, разворачивается. И тэкл в этот самый момент прямо в ухо ему – бам! Я не гляжу на энда, смотрю в центр поля и слышу только характерный звук, понимая, что можно дальше спокойно искать принимающего.

Недели через две Лужков пригласил к себе с мэрию на чествование. Всех поздравил, молодцы, говорит, регби… Затем спрашивает: «Кто капитан? Давай, проси». Меня ребята толкают, шутят: «Денег, денег проси». В итоге дали мастеров спорта, спонсоры всем сделали карточки с какой-то денежкой на счету.

После чествования был чемпионат России. Играли с «Медведями» на стадионе «Динамо». Андрей Соломатин, выступавший тогда за ЦСКА, бил показательный кик-оф. Сказать, что мы «Медведей» тогда разорвали – не сказать ничего. Мы были уже очень сильной командой на тот момент.

Я всегда был больше конвертным, пасующим квотербеком, чем скрэмблером. Старался сделать пас даже тогда, когда была возможность пробежаться. Смотреть надо не на принимающих, смотреть надо на защиту во время игры. Где мои принимающие будут, я и так знаю. Вижу, что защитники начинают делать что-то не то или, наоборот, что мне нужно, и дальше требуется буквально секунда на пас.

Самым геморройным для меня защитником оставался Серега Кувардин из «Медведей». От него всегда можно было ожидать, чего угодно, вплоть до выбитого мяча во время снэпа, когда между ног у центра вдруг появлялась еще одна рука и начинала выхватывать мяч. Грязных приемов при этом он не использовал. По крайней мере, против нас. Другое дело – соперники сборной.

На сборы перед Евро-2003 к нам подтянулись старшие ребята и несколько «Медведей», остались ребята из молодежки. Фуллбэком стал Антон Парамонов, хотя на этой позиции он играл реже, чем задним бегущим, потому что у Виталия Мартынчука очень здорово получалось. Фуллбэком он был просто отличным. Помню слова Максимова: «Боюсь подушку держать уже, задрал он. Блокирует всегда чуть выше колена». Остановить Виталика было очень тяжело, на таком вот низком уровне он мог пройти и три, и пять метров. Плотненький, невысокий, отсекал игрока сто процентов. Подставляться под такой блок и контролировать игрока у лайнбекера никакого желания нет.

К чемпионату Европы в Дании нас готовили все те же американские тренеры. Им за это низкий поклон и спасибо. Возвращаясь к теме командного духа – на правах капитана нападения я, памятуя о присутствии в команде игроков «Медведей» – сказал, что не дай бог драка, с поля выгоню, что бы там тренер ни говорил.

Играем первый матч с Голландией. Первый пас на Хохлова – неточно. Останавливаюсь, опустил руки и тут мне в спину шлемом прилетает удар. Прямо в момент свистка складывает меня в обратную сторону. Ну, думаю, поломал. Как только ноги почувствовал, вскочил и тут же в морду голландцу через шлем – на! Ему дали 15 ярдов, меня стали наказывать. В хаддл захожу, прямо распирает всего, чувствую, поубиваю сейчас. Олег Смыслов смотрит на меня и задумчиво так произносит: «А нам ты драться запретил…». Ну, после такого понятно – выдохнул, успокоился, назвал комбинацию. Тут Серега Новиков глаза поднимает:

— Ты номер-то запомнил?

— Вроде 51-й.

— А без вроде.

— Да 51-й.

Ну и как-то внимания на этого голландца больше не обращал. Потом его в гостинице встретил, парень на бандаже руку таскал. Наши ребята поймали прямо во время игры и очень сильно ударили, чтобы неповадно было. «Слон» вспоминал: «Я его поднял», Серега: «А я ему добавил». Командный дух. Все были готовы порвать друг за друга.

Следующая игра с чехами получилась вязкой и тяжелой, но не запоминающейся. Перед финалом с Италией в нас опять никто не верил, даже руководство. Начальник команды Костя Кудишин так и сказал прямым текстом после финала. Итальянцы были фаворитами. За год до турнира их исключили из группы А за неуплату членских взносов. Они неплохо выступали среди сильнейших, и вот теперь им пришлось возвращаться туда с самого низа, что они, конечно же, и собирались сделать.

Выглядел типичный итальянец как хороший такой химический завод. Запомнил ноуз-гарда, у которого вместо рук росли ноги. С чистыми голубыми глазами и совершенно чумным взглядом. Он меня пугал жутко. К концу первой половины говорю: «Ребят, надо что-то сделать. Он меня очень раздражает». И в одном из эпизодов Тарасов его подбивает, кто-то из гардов дополнительно приподнимает, тот начинает заваливаться и тут ему в колено толкают Новикова. «Я, конечно, мог промахнуться, но зачем?» — говорил потом Серега. На этом приключения итальянца против России закончились.

Женька Чехов показал себя на чемпионате очень классно. В финале играл с травмой, ему откачивали гематому предварительно. Пропустил несколько тренировок, но в решающем матче вышел.

А начиналось все классически – мой первый же пас, перехват и тачдаун. В итоге, выдали с итальянским квотербеком Дино Бочиолли шикарную игру. Каждый бросил по несколько тачдаунов. А по земле занес…. Сигаев. Дело было так. Бьем филд-гол, Женька – холдер. Неудачная откидка, он начинает ломиться, попадает в кучу и постепенно заваливается. Тут сзади подбегает Саша Павлов, хватает Женю за бриджи и за спину и просто закидывает его, куда надо. Тачдаун.

После финального свистка Кувардин меня натуральным образом поднял и тряс с криками «Мы победили!». А я ему откуда-то сверху пищал: «Серега, отпусти».

После матча определение лучшего квотербека турнира. Ребята пихают, мол, иди. Команда-победитель, я больше накидал, чем итальянец. И тут объявляют: «Дино Бочиолли». Когда проходили мимо организаторов, очкастый дядька – президент лиги – пожал мне руку и сказал: «Не расстраивайся. Понимаешь же, что Дино 37 лет, последний год. Все будет нормально, не переживай». Мне было плевать. Наша команда выиграла.

Евробоул

После Евро-2002 несколько наших ребят, в том числе и меня, пригласили в Барселону на отбор в сборную Европы. Выезд на так называемый Глобалбоул. Турнир, куда приезжают команды из Старого света, мексиканцы, канадцы, японцы плюс американцы на правах хозяев.

Был на этих сборах такой случай. Отрабатываем дальние пасы. Я, немецкий квотербек и француз. Как-то так получалось – специально или нет – что со своими принимающими практически не работали. В принципе ничего сложного не было. Единственное, все комбинации назначались на линии. Постоянные одиблы, отмены. Читаешь сильный фронт защиты, трех человек, от них пляшешь и назначаешь комбинацию.

Сигаеву кидал постоянно французик. В один из моментов он не рассчитал, перекинул поле, а Женька видит, что мяч догоняет, поднимает голову, вытаскивает руки, касается мяча и ногами в трубу ограждения – хлоп! Его сворачивает, ноги на затылке, зато мяч в руках. После ходили смотреть на место происшествия – так Женя своим телом трубу погнул. Толстую двадцатку или тридцатку.

С этих сборов я вынес жгучее желание спать. Утром двухчасовая тренировка, за полчаса до нее разминка. Все приходили минимум за час до разминки и начинали готовиться. Затем обед, на который обязательно надо переодеться, иначе не пустят. Днем теория, все очень сжато. Туда идешь с формой, потому что сразу снова тренировка. Усталость дикая. Ужин. После – занятия в классах. Все три-четыре дня в заряженном режиме. Иногда понимал, что просто сплю во время теории.

Не взяли в итоге никого из русских. Возникли проблемы с паспортами, никто из руководства этой сборной не хотел особо шевелиться по поводу виз. Ну, и реально нездоровая конкуренция была. Одним из тренеров нападения был испанец, он двигал своего испанского бегущего. Думаю, Женька Чехов без ног сделал бы больше, чем этот мальчик. Тот натягивал на себя трое бридж со щитками, чтобы ноги больше казались. Очень классный бегущий был и у австрийцев, но его тоже прокинули. Поехал испанец и на третьей или четвертой комбинации сломался.

В 2004 году «Патриоты» заняли самое высокое – третье – место в своей истории на Евробоуле. В группе играли против «Турку Троянс» в Москве один-единственный раз на стадионе «Спартак-2». В этом матче занес, наверное, самый клевый для себя тачдаун. Пробежал ярдов 70. Изначально планировал тупо сделать первый даун, несусь чисто на флажок. Смотрю, защитнички что-то стали притормаживать, разворачиваюсь – и в поле! Блокировщики потом рассказывали, мол, вроде все сделали, успокоились. А свистка нет. Смотрим – бежишь. Ну, елки!.. Ломанулись, я за двумя спрятался, лайнбекеров постепенно разобрали. Сашка Хохлов один впереди остался, я ему руку на спину, толкаю в набегающего сэйфти. Остается ярдов десять до зачетки и… раз, одну ногу свело. Фигня, справлюсь. Раз, другую свело. Да что ж такое! Так пешочком и набрал очки. Все думали, что пижоню.

Но серьезную травму в том матче я все-таки получил. Вася Добряков должен хорошо помнить этот момент, так как был у бровки и все видел своими глазами. На следующем розыгрыше после этого тачдауна у нас снова выносная комбинация, я выхожу в аут, останавливаюсь, и лайнбекер финнов сзади мне бьет шлемом в колено. Как говорил Игорь Илюхин: «Меня чуть не стошнило. У тебя колено вышло из сустава и обратно запрыгнуло. Думал, уже не встанешь». Но ничего – встал нормально. Травмировался больше голеностоп. Когда вылетал за поле – задержался, видимо, шипами за газон. Колено опухло, но связки были целы. И в этот самый момент Добряков прыгает в сторону финна с криком: «Я тебя сейчас убью!». Не стесняется совсем в выражениях. Растащили. На этой комбинации на поле я уже не остался. Сразу в раздевалку, дополнительная фиксация голеностопа, обкололи лидокаином.

Приехал в травмпункт в одной бутсе, в бриджах, понимая, что если сниму, потом уже не надену. Леха Шкорко ездил вместе со мной, помогал переодеваться. На следующий день надо на работу, а я пошевелить ногой не могу. В туалет на карачках, со слезами на глазах. Та травма голеностопа дает о себе знать до сих пор.

Затем уступили в гостях шведским «Арланда Джетс» и поехали в Вену играть против местных «Викингов». Если бы играли одни австрийцы, мы бы еще подумали, кто кого. А так американцы сделали всю работу. Квотербек, бегущий, лайнбекер, сэйфти – на ключевых позициях только легионеры. Это, конечно, небо и земля.

Наверное, не будет большим преувеличением сказать, что российский футбол деградирует. У нас есть развитие в плане появления новых команд, но качества не хватает. Старая гвардия потихоньку уходит, а каких-то знаковых имен им на смену нет. Наверное, пора бы уже появиться такому игроку, как Женька Чехов, или квотербеку высокого уровня. Возможно, проблема в закрытости чемпионата, надо активнее подтягивать американцев и европейцев.

«Лесорубы»

Мне одно время платили стипендию за то, что играю в футбол. Учился, не работал, жил отдельно от родителей. Однажды подхватил воспаление легких и пропустил месяц тренировок. Когда пришло время получать стипендию – за квартиру заплатить, еды купить – объяснил команде, что не просто так прогуливал, могу принести справку. Но никого это не волновало. Финансировал стипендию Виктор Павлович Иванов. Уж не знаю, из своего ли кармана или как. Он просто сказал: «Иди разбирайся с Максимовым». Тот, в свою очередь: «У тебя посещение – десять процентов тренировок». Я объяснил ситуацию еще раз. Понимания нет. Ну, хорошо. Развернулся и ушел. На год. Затем вернулся на пару месяцев и после уже ушел окончательно.

Женился, через год родился сын. Закончил институт, начал работать, появились свои интересы. Глупо было уже обижаться. Я не предупредил, а меня не стали слушать. В тяжелый момент отвернулись. Значит, не так уж сильно нужен был команде. Хотя ребята звонили, просили прийти.

Вернулся, но ненадолго. Пошел на поводу у первой жены, с которой тогда только встречались. Она посмотрела, во что я играю. Дело шло к свадьбе, и она поставила условие – либо я, либо футбол. Думала, что игра крайне травматичная. На чемпионате России мы встречались, кажется, с «Танками». В одном из эпизодов меня захватил сэйфти, а лайнбекер дал шлемом. Трещина в ребре, гематома, месяц на восстановление. Супруга не могла понять, что это единичный случай. В 2006-м, когда мы расписались, футболом я уже не занимался. Спустя пару лет уехали жить на Украину в Закарпатье. Хотелось попробовать что-то новое.

Пока подыскивал работу в Ужгороде, на меня вышли ребята из «Лесорубов». Мы с ними пересекались заочно во время «Донбасс Боула». Тоже замечательное время было. В одном из матчей против «Скифов» за семь секунд до конца я забросил тачдаун, которым мы сравняли счет, и Ванька Стельмах пробил победную реализацию. Парни из Донецка очень сильно ругались и жаловались, и на самом деле было на что. Мы взяли четвертый тайм-аут, судьей был Дима Хайтовский и, видимо, он что-то пропустил. Время тогда все равно бы остановилось, потому что был не пойманный пас, но тем не менее. На этом турнире впервые я узнал о «Лесорубах», которые тогда еще были ни о чем.

Ужгород – это, в первую очередь, Юра Нагорняк. Человек, который, собственно, и не дал загнуться тамошнему американскому футболу. Очень достойный мужчина, спортсмен, фанат своего дела. «Лесорубы» стали чемпионами Украины в 2009-м, но затем по каким-то причинам едва не распались. Юра связался со мной, мы провели набор новичков. Не совсем детей, потому что местный менталитет чуть иной – родители всего боятся. Брали сразу юниорский возраст – с девятого класса и старше. На постоянной основе постоянно приходило 25-30 ребят, что всех устраивало вполне.

Тех, кому было за двадцать лет, можно было пересчитать по пальцам. Юра был президентом клуба, я – главным тренером. Сами старались не играть. Однако с ходу не то чтобы все получалось, начали помогать. Играя квотербеком и принимающим плюс лайнбекером, соответственно.

Наш квотербек по неопытности вполне естественно начал пугаться, команда его не поддержала, игроки на него недовольно рычали. Мы им сказали, что они еще сами ничего толком делать не умеют и лучше бы им вообще успокоиться. Первый товарищеский матч проиграли во Львове. Мы тогда на поле еще не выходили, стояли с листочками на бровке. Я в то время целенаправленно не тренировался, поддерживая форму с помощью велика и сноуборда. Животик отрастил, вес набрал. Но переодеться и показать мастер-класс все же пришлось. Позвали еще троих ребят из старой команды. Таким составом в 2012 году заявились в первую лигу и быстро показали, что к чему. Львов был наказан со счетом за 40. Ребята из Ровно приезжали и просто руки опустили, мол, так не интересно. Собственно, поэтому ветераны и старались играть поменьше. Я тоже выходил на половину или на четверть. Старался не бегать, в основном кидать пасы, чтобы принимающие учились под давлением действовать.

А затем у меня дома случился пожар. Чтобы отдать все долги, тех денег, что я получал на Украине, явно не хватило бы. К финальному матчу я уже уехал в Москву устраиваться на работу. Ребята – молодцы, без меня все-таки выиграли первую лигу. Когда туда вернулся в мини-отпуск, обложили сигарами как главного тренера. Медаль до сих пор лежит дома. Со временем нашел постоянную работу в Москве. «Лесорубы» же еще раз выиграли первую лигу, а затем заявились в высшую, через год – в 2015-м – выиграв и ее. Поставил бы на то, что и в 2016 году УЛАФ останется за ними.

Что касается Юры Нагорняка, он перебрался в Венгрию, играет сейчас за «Нирегизаха Тайгерс». География, к слову, дает преимущество «Лесорубам» в том плане, что они нередко проводят спарринги с венгерскими командами, игроки из Ужгорода ездят выступать туда за серьезные клубы – «Тайгерс», «Монархс». Последние становились чемпионами в первенстве Восточной федерации футбола, где среди прочих выступали сербы. У «Лесорубов» по сравнению с другими украинскими клубами элементарно больше игровой практики на высоком уровне. Максим Недзельский, Паша Лесив, Виталик Мельник – все они по-прежнему в команде. Очень значим для «Лесорубов» как двигатель футбола во всем регионе Федор Федорович Шандор, проректор Ужгородского университета, декан кафедры, доктор социологических наук. Тоже игрок команды. Залы нам представляли так легко именно по его просьбам. Он же помог мне удержаться в городе, когда было особенно трудно.

Сейчас у «Лесорубов» другой тренер. Мы с ним знакомы, но так, шапочно. Я со своим уставом в чужой огород не лезу.

Сны о чем-то большем

Если говорить о возвращении в «Патриоты», то приглашать меня никто не приглашал, если не брать в расчет разговоры с ребятами. Мысли были, но не все сложилось так, как рассчитывал на тот момент. Я забрал сына из Ужгорода, и ему сейчас объективно нужно уделять много внимания в плане поведения и воспитания. Время такое, что или сейчас, или уже никогда. Раньше полуночи спать не ложусь, в шесть утра подъем, и все по кругу. Надеюсь, все устаканится, встанет на свои рельсы, станет поспокойнее и полегче. Тогда можно будет о чем-то думать.

Наверное, я не должен спрашивать разрешения. Если приду, думаю, меня примут. Просто побегать, потренироваться, посмотреть – смогу или не смогу. Футбол мне и сейчас снится. Часто снится.