Александр Симанчев — живая энциклопедия российского футбола, как бы пафосно это ни звучало. Человек, на котором рано или поздно обрывался, превращаясь в долгожданный ответ, почти любой мой вопрос, касавшийся истории, начиная с юношеской сборной страны и заканчивая московскими «Патриотами». «А вы обратитесь к Симанчеву, он обладает уникальной памятью», — характеристика, которую все сильнее хотелось проверить в деле самому. Да и поводов пообщаться хватало: окончание регулярного сезона чемпионата России, подготовка национальной команды к отбору на Евро, скандал с игроками «Брюинс» в сборной…

Со здоровым — пусть и не таким высоким, как представлялось, — Александром встречаюсь в не очень здоровом — по размерам и всей своей сути — KFC на Дмитровской. Симанчев, впрочем, не берет в фаст-фуде ничего, кроме кофе. «В Египте проводил отпуск, набрал там лишнего», — виновато пожимает плечами он.

«ГРИФОНЫ» — ОДНОЗНАЧНО НОМЕР ДВА В СТРАНЕ»

— Специально планировали отпуск под матч с «Рэбелс», где изначально все было ясно?

— У меня была задача обязательно сыграть с «Грифонами», а остальное — скорее, вопрос работы, когда она позволит отдохнуть. Плюс я не мог пропускать «Юнайтед», с которыми мне понравилось играть…

— Что значит, «понравилось» в случае с пас-рашером?

— Ну, скажем, в «Рэбелс» Василий Добряков поставил такую игру, что добежать до квотербека просто невозможно. Сама их философия заключается в том, чтобы выпускать мяч через три секунды. Мне с ними немножко скучновато. У «Юнайтед» квотербек хоть какое-то время стоит в конверте, и чисто математически шансов добраться до него больше.

— Возможна ситуация, при которой отпуск пришелся бы на финал?

— Нет. Это недопустимо (смеется).

— В матче против Ярославля тяжелую травму получил ваш ведущий принимающий Александр Хохлов. Стоило ли им рисковать в такой игре?

— Инициатива исходит от самого игрока…

— …Который, понятно, всегда хочет выходить на поле.

— Да. Но решение принимается с двух сторон. Возможно, тренеру стоило бы поговорить. Но и игрок должен проявить какое-то понимание. Поймите, мы в том возрасте, когда хочется участвовать в каждом матче, да и чемпионат интересный — раньше такого никогда не было.

— Такого?

— Когда мы с Хохловым начинали карьеру в конце 1990-х, чемпионата России как такового не было. Одна-две непонятные игры в год. В 1999-м, например, сыграли с «Медведями», выступили перед ними как мальчики для битья — вот вам и весь чемпионат.

То, что творится сейчас, у нас с Хохловым было, по сути, только когда мы играли в Германии. Кстати, считаю, что наш чемпионат в принципе сопоставим с немецким. По организации, прежде всего.

June 20, 2015 / Александр Хохлов (№87) и Александр Симанчев (№51) выносят знамя «Патриотов» перед матчем с «Рэбелс» / © First&Goal (firstandgoal.ru) / Yuriy Marin

— А по уровню исполнительского мастерства?

— Там до сих пор довольно много американцев играет на контрактах. Периодически немцы вытаскивают фанатов футбола, которые не наигрались. Потом они, как правило, оседают, заводят семьи, но это изначально профессионалы и футболом зарабатывают себе на жизнь.

— Есть сейчас игрок в «Патриотах», про которого можно сказать незаменимый?

— Мне кажется, в этом сезоне «Патриоты» показали, что могут перестраивать игру таким образом, чтобы она радикально не страдала. Наши раннинбеки уже не такие быстрые — не в обиду Парамонову и Хорошилову будет сказано. Нет такого человека, которому мы дадим мяч, и вот он сделает игру. И Антон, и Паша показали уже, что они классные бегущие и могут тащить длинные драйвы, но заслуга команды в том, что, если что-то случится, мы найдем выход из ситуации. Например, еще до сезона мы потеряли Фузика, и это, несомненно, отразилось на нашей игре. Но шагнул вперед Чернолуцкий, очень достойно играет Саша Дюжев.

Многие прибавили. Сейчас травмирован Карапетян, у него повреждение крестовидной связки. Я Артема знаю с 1997 года. Лично для меня, он — пример развития футболиста. Когда не обладающий какими-то сумасшедшими физическими данными Карапетян только начинал, я, честно говоря, не готов был выдать ему больших авансов, но старание и трудолюбие сделали из него абсолютно классного игрока.

— У вас на сайте периодически появляются лучшие игроки того или иного матча. Вы, в частности, с тем же Хохловым стали MVP игры с «Юнайтед». Кто вас выбирает?

— Честно, не знаю. Наверное, тренерский совет совместно с менеджером команды Дмитрием Соловьевым.

— Проигранный «Грифонам» домашний матч для вас лично сложился не так плохо. Всего 10 очков в активе соперника, подобранный фамбл…

— Мы тогда свою игру еще не нашли. Старт сезона, кто во что горазд. Считаю, что мне не стоило тогда играть эндом, должен был действовать внутри. Но с персоналом были проблемы — вместо меня никого эндом нельзя было поставить. А на этой позиции я менее уверенно себя чувствую. Много пропустили по земле и, в принципе, повторяли эти же ошибки и во второй игре. Непростительно пропускать столько выноса. Нашли в итоге ошибку, выяснили, в чем дело. Персонально вроде все правильно делали, но сказался недостаток дисциплинированности, пропуски тренировок — с моей стороны, в том числе.

— Питер очень хорош в этом сезоне.

— Ну, «Грифоны» однозначно номер два в стране (смеется). Очень ровная команда. И квотербек, и раннинбек, и принимающие, и о-лайн — все на очень достойном уровне. С ними играть приятно.

— Как и с «Юнайтед»?

— Сравнимо с ощущениями. Тем вообще персональный респект: ни холдингов, никакой грязной игры с их стороны никогда нет.

— За другими дивизионами следите?

— Прочитываю новости. С удовольствием последил бы за игрой своих товарищей, но времени хватает только на то, чтобы пересмотреть свои матчи.

— Хотел узнать ваше мнение как защитника об обороне «Витязя», пропустившей меньше всего очков по итогам регулярки.

— Видел на сборах национальной команды в Ярославле двух лайнменов их защиты. Роман Галиев — объективно готовый игрок, претендующий на стартовый состав и физически (пожал штангу сорок раз), и по своему видению игры. Он двигается в верном направлении, у него правильная техника. Евгений Урбан — игрок с большим потенциалом. Еще не уровень сборной, но через год при нужном подходе он будет просто супер.

Возможно, это издержки дивизиона, который позволяет им проявлять себя, но вот эти двое точно могут доставлять проблемы любому нападению.

— Как отнеслись к ситуации с игроками «Брюинс», которые участвовали вместе с вами на сборах, но не смогут помочь команде в официальных матчах?

— Считаю, что это не очень разумно. Когда вопрос касается чести страны, надо поработать над правилами в той части, что касается сборных команд. Не на том мы еще уровне, чтобы раскидываться хорошими игроками. А таковые в «Брюинс» есть. Даже если это два-три человека, и речь идет о лайнменах нападения, решение надо искать не через конфронтацию, а через компромисс. Это в любом случае более конструктивный подход, чем пытаться через сборную зажимать другую лигу.

Вспомните, НФЛ тоже представляла собой изначально две разные лиги. Надо оглядываться на историю и искать возможность вести переговоры. Футбол от этого только выиграет. Он и сейчас выигрывает от наличия таких вот «экстракоманд». Жаль только, что мы с ними не играем.

— Что ждет сборную России? Какова ее задача-максимум?

— Естественно, все хотят выиграть всё, что только возможно. Но очень многое зависит от обстоятельств — возможностей участвовать в сборах. Я, например, пока сам еще не разобрался с расписанием, как моя работа сочетается со сборами. Многое зависит и от тренера, потому что, на мой взгляд, материал у него очень хороший, не уступает по качеству самым лучшим нашим предыдущим составам.

Руслан Курбанов, Александр Хохлов, Алексей Панков и Александр Симанчев в на чемпионате северных стран 1999 года

«ТАКОГО, КАК ДЖЕЙДЖЕЙ УОТТ, МЫ ЕЩЕ ДОЛГО НЕ УВИДИМ»

— Ровно через два месяца день рождения «Патриотов». 3 октября 1999-го. Тот самый матч с «Медведями», первый в истории команды.

— Плохо помню тренировочный процесс. Такое ощущение, что стихийно собрались. Тогда закончили юниорскую карьеру ребята 1979-80-го года рождения, отыгравшие на чемпионате Европы и Кубке северных стран. И после был вот такой матч, в день рождения Виктора Скапишева.

Запомнилось почему-то, что один из лайнменов нашего нападения не приехал, потому что ему надо было возиться с машиной в гараже. Я был просто в шоке! Единственная игра в году — и не приехать… Пусть эта отмазка будет на его совести. Ходят слухи, что просто испугался. Кстати, опытный игрок, физически сильный. И мы, 16-17-летние ребята за него отдувались.

Леша Панков и Кирилл Дьячков, с которыми мы играли в сборной, выступали тогда за «Медведей». Они нас, конечно, отмутузили: 33–0. С нынешними «Патриотами» тех «Медведей» сравнивать было бы, наверное, слишком круто…

— …Для кого?

— Для «Медведей». Но они были очень здоровыми. Полноразмерная европейская команда со здоровыми лайнменами. 130-140 килограмм — средний вес всего блока. Сергей Кувардин на топе своей физической формы…

— После 0–33 не было мыслей все бросить?

— Все понимали, что это временно. Уже в 2002 году у нас была игра, всё было расставлено по своим местами, а время «Медведей» ушло. К сожалению, ушло — потому что закончилось всё тем, что огромное количество людей просто перестало играть в футбол. Даже в стане «Патриотов» это воспринималось как организационная потеря единицы. Несмотря на то, что воспринимались они всегда как принципиальные противники.

— Следующий матч – 2001 год, «Зубры».

— Играли в Минске. Тоже команда с историей, стоявшая у истоков футбола еще в СССР. Было тяжелое начало матча, но потом мы их пересилили и с достаточно серьезным отрывом победили.

Еще раньше был Донбасс Арена Боул. По-моему, 2000-й год. Замечательное мероприятие! Играли в закрытом помещении, на баскетбольной арене в Донецке. Кажется, вплоть до последнего времени там проводились турниры. В финале встретились с хозяевами. За них (или за киевских «Славян», не помню уже) тогда выступал Евгений Козачок, который сейчас играет в «Брюинс». Еще запомнился Артем Павлов, тяжелый и быстрый бегущий, которого непросто было остановить.

Конец 1990-х. Молодой и перспективный игрок Александр Симанчев

— Вы работаете дизайнером?

— Юристом.

— А почему авторство логотипа «Патриотов» принадлежит вам?

— Я неплохо рисую (улыбается). Учился в художественном училище, но спорт больше увлекал, и учебу я забросил. А потом уже жизнь развернулась своим чередом.

У «Патриотов» не было логотипа. Я сидел, фантазировал, вариантов особо не было. Зато было видение, что это должно быть не нечто буквальное, а какие-то эмоциональные ассоциации. Бородатый богатырь или тому подобное казалось дико банальным, слишком ограничивающим. Мой набросок — эскиз ручкой на бумажке — передавал лишь идею. Окончательная графическая обработка была исполнена уже другим человеком. Уже не вспомню, кем именно.

— В тренерском штабе «Патриотов», помимо главного тренера, работают еще два человека с тех самых времен.

— Да. Денис Журавлев с нами играл в 1998 году ди-эндом за юношей, отбирался в сборную Европы. А 27-й день рождения Андрея Алексеева мы праздновали в 1997 году, когда я был еще совсем маленьким, и мы встречались с американцами. К слову, мой драйв-блок – это целиком заслуга Алексеева. Всем говорю, что это один из лучших специалистов по постановке первых шагов.

— Каково играть под руководством бывших товарищей по команде? Проблем с субординацией не возникает?

— Я всегда стараюсь разделять личное и организационные моменты. Витя (Скапишев — Прим. ред.) — мой близкий товарищ, мы столько всего вместе прошли… Я понимаю, что он взял на себя роль тренера, что очень тяжело. Я не должен делать его работу сложнее. Хочется, чтобы это понимали и другие игроки и свои амбиции старались откладывать на полку. Это касается и сборной.

— На бровке во время матчей он тоже Витя или Виктор Борисович?

— Витя. Кто-то обращается на вы. Могу это сделать и я, но скорее в таком, ироничном ключе (улыбается).

— В вашей социальной сети встречаются фотографии из тренажерки. Одна из них подписана «110 см вертикальный прыжок». Это ваш лучший показатель?

— Да. Но это не тот вертикальный прыжок, что сдают в тестах. Простое запрыгивание. Я не профессиональный спортсмен. Каждый раз выдавливать из себя максимум уже не будешь в зале. Штангой придавит, не так приземлишься, ну его нафиг (смеется).

— Прыжок Джеджей Уотта видели?

— Уникальный человек. Нам очень повезло: не в каждое десятилетие есть игроки, про которых можно сказать «вау!». Такого, как Уотт, мы еще долго не увидим.

— Ступников и Галиев на сборах больше сорока раз пожали штангу. А вы?

— 23. Этого достаточно. Близко к максимуму. Целенаправленно к этому не готовлюсь. Мы находимся в сезоне, тренировки уже более специфические, прибавляются матчи, плюс болят плечи. Не был уверен, что вообще смогу пожать, но разогрелся и все прошло неплохо.

— На другом фото из качалки вы в майке Огайо Стэйт. Неравнодушны к этой студенческой программе?

— Нет, просто подвернулась под руку. У меня нет предпочтений в этом плане. Скорее болею за конкретных игроков. Нравится Джулиус Пепперс, но он уже, к сожалению, не тот. Уникальный атлет, все еще играет на неплохом уровне, хотя видно, что возраст никого не жалеет.

— Есть мнение, что большинство «Патриотов» болеет за «Нью-Ингленд».

— Когда смотрю их игры, то болею за «Пэтс». Все-таки, этот франчайз повлиял и на название нашей команды. В тот год они играли в Супербоуле с «Грин-Бэй», многие болели за «Нью-Ингленд». Понравились название, форма, игроки.

«ХОХЛОВ В СВЯЗКЕ С НЕМЕЦКИМ КВОТЕРОМ ТВОРИЛ НАСТОЯЩИЕ ЧУДЕСА»

— Давайте вернемся на 15 лет назад. Вы с Парамоновым, Скапишевым и Журавлевым отправились в Берлин отбираться в сборную Европы. Что за проект такой?

— Кажется, тогда еще с нами ездил Хохлов. Было три этапа. Реальный, большой отсев был как раз после первого. На втором присутствовали уже те, кто был более или менее близок к окончательному составу. Сам проект проводился в рамках популяризации юниорского футбола. Притащить лучших молодых (19 лет и младше) игроков в Америку. Они научились там играть, получили стипендию.

— Кто научился лучше всех?

— Карл-Йохан Бьорг сделал неплохую карьеру, был в практис-скуад «Грин-Бэй», «Далласа». Один лайнмен играл в Университете Луизиана Тек, потом был в тренировочном лагере «Нью-Орлеана». Но он, по правде говоря, был никакой. За два метра ростом, но реально размазня и выкинутые на ветер деньги. Другой лайнмен защиты играл потом за Университет Теннесси, проболтался в ростерах «Баффало» и «Атланты».

Понимаете, должны совпасть много факторов, чтобы человек заиграл на самом высоком уровне. Все вот эти околофутбольные проблемы и скандалы, что мы видим в НФЛ, — результат того, что всегда приходится идти на компромисс. Из миллиона школьников, играющих в футбол, лишь полторы тысячи способны заиграть в НФЛ. И классные футболисты могут быть полными дебилами по жизни, на что приходится закрывать глаза.

— У всех русских ребят, кроме вас, были проблемы с английским. Насколько важным фактором это стало при отборе?

— В условиях сильной конкуренции начинает играть каждый фактор. Возможность для тренера оперативно и без проблем обмениваться информацией с игроком может компенсировать некие недостатки таланта или техники.

На сборе было много футболистов, с игрой которых тренеры были уже знакомы, со всеми их плюсами и минусами. Русские считались «темными лошадками», и каждый минус и огрех с ними оценивается строже. Политики тут даже не стоит искать.

ЧЕ-1998. Александр Симанчев — в центре в третьем ряду

— Так почему же ребята не озаботились языком? И как можно заниматься футболом, не зная английского? Там же вся терминология на нем завязана.

— Специфика русского образования и быта. В 1990-х мало кто заботился важностью учебы. Да и думаю, что возможность выхода на международный уровень для всех была настолько призрачной…

Вообще за все время у нас так ни разу и не совпали все эти факторы – трудолюбие, желание, общеобразовательное и физическое развитие и так далее. Рано или поздно наверняка кто-нибудь из русской школы заиграет в НФЛ. База тех атлетов, которые занимаются футболом, очень узкая, и это вопрос не ближайших лет. В этом посеве есть достойные игроки, но им еще доказывать и доказывать.

— Итак, вы отобрались, собрались, вылетели в Америку на матчи сборной Европы…

— Перед отъездом в Штаты мы с Василием Добряковым ночевали у президента ДЛАФ Виктора Павловича Иванова. У него была большая коллекция записей разных игр. Он нас отвозил в аэропорт, и среди записей был один из Супербоулов. «Даллас» против «Баффало» (игра 1993 года — Прим. ред.). Мы смотрели игру и обратили внимание на Стива Таскера из «Биллз», потому что он творил просто чудеса в спецкомандах – собственно, он только этим и был известен. Про него еще был сюжет в НФЛ Рокс, была такая прикольная подборка от НФЛ Филмз. В общем, мы хорошо знали кто это такой. Равно и как то, что он не мегазвезда.

Приехали мы в США. В рамках околотурнирных мероприятий у нас был визит в пресс-центр Супербоула. Там была просто куча всяких селебритис. Бывший фуллбэк «Далласа» Дэрил Джонстон, лайнбекер из «Питсбурга» Левон Кирклэнд, тэкл «Цинциннати» Тони Муньос, попавший в Зал славы, Майкл Ирвин. И вот посреди всего этого безумия мы увидели Таскера. У нас глаза лоб полезли от такого совпадения, карьеру он все-таки давно закончил, не супер-пупер медиаперсона. Ну, и он поймал наш изумленный взгляд, подошел, мы познакомились, выказали свой респект, сфотографировались.

— Что за история с Jackass, которые пришли на вашу тренировку в одним трусах?

— Мы были в тренировочном лагере в Орландо в кампусе университета центральной Флориды. Было дико тяжко из-за климата и объема нагрузки. И вот посреди тренировки выбегают откуда-то жирдяй и карлик в стриптизерских плавках.

Они явно хотели нас на какой-то экшн спровоцировать, но мы были в таком сильном недоумении, что сохраняли слоновье спокойствие

— В сборную Европы вы поехали лайнменом нападения?

— Да, я играл центром. На самом деле, в 1999 году за «Брауншвейг» я играл в защите и к сборной готовился именно как защитник. Но у Паши Каина случилась серьезная травма, меня перевели в нападение, и большинство игр чемпионата я отыграл именно там. По итогам турнира меня признали лучшим лайнменом нападения.

— Это же совсем разная техника!

— Согласен. У меня хоть и получалось в атаке, сердце всегда принадлежало защите. Как только появлялась возможность, уходил играть в обороне.

Александр Симанчев в матче против «Северного Легиона»

— За «Патриотов» ведь тоже выходили и там, и там?

— Да, в прошлом сезоне. В нападении провел большую часть времени.

— Было так, что после затяжного драйва в защите приходилось тут же действовать в атаке или наоборот?

— Конечно. В том же прошлом сезоне это давалось довольно легко.

— Номер меняли, соответственно?

— Менял. Но одним из моих первых номером был «51». Сейчас я играю под ним же.

— И на юношеском Евро-2002 вы тренировали именно защитников.

— К тому времени отыграл в Германии два сезона в защите. У меня там был очень хороший тренер, Роберт Фликингер, американец, который в Европе играл. Очень талантливый игрок, а как тренер — еще лучше. Так что я знал, что нужно делать.

— Вы как-то сказали, что больше всего шансов заиграть на самом высоком уровне имеют как раз лайнмены. Чем это обосновывается?

— Чистая математика. Стартовых лайнменов больше всего. В каждой команде минимум семь лайнменов нападения и шесть — защиты. На больших ребят самый большой спрос. Идешь по московским улицам и, если увидишь реально большого человека, то всяко обернешься. У американцев средний рост повыше, они поздоровее, но по-настоящему большой парень — это сигнал, что его надо тащить дальше.

В сборной Европы было пять стартовых лайнменов. В тот год скаут сразу забрал правого текла, который был худшим из нас. Просто потому что он был два метра ростом и сто сорок килограмм веса.

— А как вы вообще, кстати, оказались в немецком чемпионате?

— В 1998 году за сборную России играл фулбек Коля Московкин. Он эмигрировал в Германию и начал играть за «Брауншвейг Лайонс». Со временем он стал инициатором дружбы «Патриотов» и «Лайонс» — после чемпионата Европы я, Хохлов и квотербек Дима Саврико поехали на маленький трайаут, организованный для нас. В 1999-м мы с Сашей отыграли первый сезон за «Джуниор Лайонс» — оба сыграли очень хорошо, были местными звездами. Хохлов в связке с немецким квотером творил настоящие чудеса. «Львы» с нами впервые выиграли у «Блю Девилс» — игра была настоящие качели. Вылетели в полуфинале, проиграв «Берлин Рэбелс».

— Вы втроем поехали как лучшие представители?

— Опять же комплекс факторов. В нашем возрасте — 15-16 лет — мы, наверное, были самыми перспективными. Было много классных ребят, но там опять же либо совсем не было языка, либо они уже доигрывали в юниорах последние игры. В 2000 году к нам присоединился Антон Парамонов. Отыграл я в итоге два полных сезона ноуз-гардом.

— С договоренностью, что после этого вернетесь к «Патриотам»? Как это было все регламентировано?

— Даже не знаю. Не думаю, что были какие-то договоренности.

— Местная пресса писала об экзотических русских?

— Возможно, писали что-то в издании, которое печаталось для взрослой команды. У них был настоящий журнал с крутой полиграфией, который выпускался перед каждой домашней игрой.

— Прошло еще 15-16 лет… В 32 года мысли о завершении карьеры не посещают?

— Надеюсь, здоровье позволит и еще годик в запасе точно есть. По физическим кондициям я не хуже других, а по видению игры действую куда более свободно и креативно, чем лет 10-12 назад. У меня всегда был раньше некий страх перед пас-рашем, психологический барьер, мол, пропустим вынос. Сейчас к этому уже гораздо спокойнее отношусь, и многие вещи получаются.