Два года назад приезд Бобби Роума в Россию наделал много шума. Больший ажиотаж вызвал бы разве что Тим Тибоу, которого специально приглашали «под Бобби Роума». Потом он уехал в Санкт-Петербург, завязал с карьерой игрока и улетел в Приморье. Сейчас Роум работает тренером во Владивостоке и вместе с First & Goal вспоминает о всех своих приключениях.

«Уинстон – самый готовый к НФЛ квотербек со времен Лака»

– Ты начал карьеру квотербеком, потом сменил позицию на фуллбека, сыграл 49 игр из 50 в колледже и пропустив лишь одну игру из-за болезни. Откуда такое железное здоровье?

– Я всегда старался держать себя в тонусе, а ту игру пропустил из-за эпидемии в университете.

– Пепперс, Бернард, Эброн… Кто самый популярный выпускник университета Северной Каролины?

– Университет имеет огромные спортивные традиции: помимо названных тобой игроков могу вспомнить Лоуренса Тэйлора или тех же Винса Картера, Майкла Джордана, хоть последние двое и баскетболисты.

– Что означает Tar Heels («гудронные пятки» – прим. редакции)? Существует много разных версий происхождения прозвища спортсменов твоего университета.

– Насколько я знаю, эта метафора означает, что наши спортсмены стоят стеной настолько крепко, как будто ноги застряли в гудроне.

– Твой выбор на драфте: Мариота или Уинстон?

– Однозначно, Джеймис Уинстон. Для меня это самый готовый к НФЛ квотербек со времен Эндрю Лака. Я не видел квотербеков, умеющих пасовать на маршруты как Джеймис. И ему всего лишь 21! Представьте, какого уровня он достигнет к 24 годам. Конечно, у Джеймиса есть проблемы вне поля, но он – невероятный талант.

«В первый же день меня прозвали «гамбургером»

– Ты как-то говорил, насколько невероятным было время, проведенное в «Грин-Бэй», где тебя окружала атмосфера команды, борющейся за Супербоул. Есть какая-нибудь смешная или запоминающаяся истории с тренировки или из раздевалки «Пэкс»?

– Почти каждый в раздевалке были какие-то шутки. В первый же день меня прозвали «гамбургером», потому что у меня были большие руки и ноги и небольшой живот. Но атмосфера была очень дружелюбная. Я научился быть лидером у таких ребят, как Аарон Роджерс, Грег Дженнингз и Клэй Мэттьюз. И меня не оставляло ощущение, что эта команда выиграет Супербоул. Когда я был отчислен, я сказал своему отцу, что «Грин-Бэй» станет чемпионом, потому что у команды были все составляющие, чтобы этого добиться.

– Джон Кун, тоже фуллбек, – единственный игрок, с которым «Пэкерс» не продлили контракт. Что с ним не так сейчас или это просто часть бизнеса?

– Когда я был в «Грин-Бэй», помимо меня там было несколько фуллбеков: Джон Кун, Куин Джонсон и Корри Холл, что неслыханно для НФЛ. У большинства команд один фуллбек. В «Грин-Бэй» было по фуллбеку на разные роли: один для блока, один для спецкоманд и один, который умеет всего понемногу. Я думал, что у меня был хороший шанс остаться в составе, но тогда я понял, что помимо футбольного аспекта существует и финансовый: проще избавиться от игрока с $15-тысячным бонусом, чем $300-тысячным. Всё это часть бизнеса.

– Менеджеры «Пэкерс» позвонили парням из Объединённой Футбольной Лиги (United Football League) и порекомендовали тебя. Это обычная практика? Я думал, что этим обычно занимается агент игрока.

– Я благодарен «Грин-Бэй» за то, что они мне тогда помогли с трудоустройством в ЮФЛ. Вице-президент команды Расс Болл позвонил своему брату Рэнди, который работал в «Локомотивз» из Лас-Вегаса. Такое редко бывает, тут, скорее всего, брат решил помочь своему брату.

– Кто еще выступал в ЮФЛ?

– Там много бывших звезд: Донте Калпеппер, Джефф Гарсия, Оделл Терман. Тот же Дэнни Лансана даже не был игроком стартового состава в нашей команде, а сейчас играет лайнбекера в «Тампе».

– С кем ты боролся за место в составе в «Стилерз»?

– Я бился за роль «большого бэка» с Джонатаном Двайером и Айзеком Редманом. Дело в том, что Джеймс Харрисон был дисквалифицирован на какое-то время за запрещенный удар шлемом в шлем Кольта Маккоя в матче с «Браунс». Им нужен был лайнбекер в тренировочную команду, и поэтому я потерял место в составе.

– Ты говорил, что «Стилерз» проиграли Супербоул из-за отсутствия фуллбека, который мог бы блокировать. И это как раз твоя специализация…

– Я всем сердцем верю, что «Стилерз» проиграли именно из-за этого. Клэй Мэттьюз проходил сквозь их тайт-энда. В ключевом моменте фуллбека не хватило. «Питтсбург» использовал тайт-энда в качестве фуллбека и было видно, что у него не было такого опыта. Когда я смотрел тот розыгрыш, мне было больно, потому что я представлял себя в той роли. С тех пор «Стилерз» всегда держат в команде фуллбека.

– Почему Тим Тибоу до сих пор без работы?

– Я не думаю, что это вопрос таланта. Для меня Тим не игрок основы, но скорее хороший игрок запаса. В НФЛ нужно уметь успешно действовать в конверте, а он это делать не умеет. Проблема в том, что вокруг Тибоу автоматически возникает медийный цирк. Зачем командам это излишнее внимание, которое привносит запасной квотербек?

– Ты называл Пейтона Мэннинга и Адриана Питерсона в числе лучших игроков НФЛ пару лет назад. Кто лучший игрок на сегодняшний день?

– Честно говоря, для меня это Рассел Уилсон. Я не видел ни одного игрока со столь низким ростом, который играл бы с такой легкостью. У него в том сезоне было больше 800 ярдов выносом! А ведь речь о квотербеке. Два года подряд он играет в Супербоуле, до этого успешно выступал в колледже. В Северной Каролине я играл против Уилсона три раза и каждый раз он нас обыгрывал. В нем есть что-то особенное, еще до его дебюта в НФЛ я всем говорил, что он выиграет Супербоул на второй год в лиге. На меня смотрели как на сумасшедшего. И тот перехват, который он кинул в концовке, не его вина – защитник хорошо сыграл.

– Мы не часто слышим криминальные новости из НХЛ и НБА. Почему футбол стоит особняком?

– Мне кажется, нужно смотреть с точки зрения количества игроков. В каждой команде 53 игрока, в лиге 32 команды, получаем почти 1700 человек. Из этой огромной группы, скажем, четверо имеют какие-то проблемы с законом. Это мизерный процент. Для сравнения в НБА 12 игроков в команде. Посмотрите на любую успешную организацию или бизнес: для них такой процент был бы сказкой. Просто СМИ чрезмерно обращают внимание на негативные моменты.

«Легионеры «Черного шторма» получали в районе $15-20 тысяч за игру»

– Ты стал первым оплачиваемым профессиональным футболистом в России. Контракт сам подписал или через агента? Насколько сложными были переговоры?

– Моя жена – мой менеджер, поэтому все переговоры проходили очень быстро. Сначала было предложение из Хорватии, но в последний момент сделка сорвалась. Как только появился конкретный вариант в России, мы очень быстро подписали контракт, потому что русские – хорошие люди и умеют делать бизнес. Когда я только приехал сюда, у меня была скромная зарплата – 35 тысяч рублей в месяц. Я рискнул и решил построить тут что-то основательное. Хотел, чтобы руководство увидело мою усердную работу и поощрило меня за это.

– Сколько времени у тебя ушло на изучение плейбука московских «Патриотов»?

– Я провел 12 часов в самолете на пути в Россию, поспал пару часов в отеле, потом провел 19 часов на поезде в Самару. А после этого сыграл два матча подряд. Я никогда ничего подобного в жизни не делал! Я не спал 3-4 дня, в поезде быстро выучил плейбук. По сравнению с НФЛ, конечно, он очень простой. В нем не было какой-то специальной отработки защиты против блица, у нас не было 20-миллионного квотербека, которого нужно защитить. Тут самым высокооплачиваемым игроком был я.

Я провел 12 часов в самолете на пути в Россию, поспал пару часов в отеле, потом провел 19 часов на поезде в Самару. А после этого я сыграл два матча подряд.

– К чему сложнее всего адаптироваться в России?

– Трудно было быть вдалеке от моей дочери. Языковой барьер очень сложен. Ну и, конечно, эта холодная погода. Уф! Я ничего подобного не видел.

– Владелец «Нью-Ингленд Пэтриотс» Роберт Крафт как-то упоминал московскую команду и посылал туда игроков организовывать тренировочный лагерь для развития игроков.

– Моя семья в Америке всегда смотрела утреннее шоу «Доброе утро, Америка». Мама как-то позвонила мне и сказала, что наших «Патриотов» упоминали в передаче! Я не мог поверить. А в моей любимой программе «First Take» на ESPN однажды обсуждали новость о том, что Тим Тибоу якобы подпишет контракт с русской командой на миллион долларов. Я чуть со стула не упал! А играть он будет за наших соперников, то есть против меня! Это отлично, что Роберт Крафт пытается улучшить уровень футбола в других странах. Он в любой момент может связаться со мной, я всегда готов им помочь.

В моей любимой передаче «First Take» на канале ESPN однажды обсудили новость о том, что Тим Тибоу якобы подпишет контракт с русской командой на миллион долларов. Я чуть со стула не упал!

– Ты слышал о недавнем приезде Ларри Фитцджеральда в Москву?

– Конечно, я послал ему сообщение и сказал, что, если он хочет заниматься продвижением футбола в России, пусть свяжется со мной.

– В Москве ты открыл тренировочный бизнес под названием Division One Sports Training. Есть какой-то прогресс?

– Он до сих пор существует. Если честно, я не заработал на этом ни копейки с учетом аренды и других расходов. Я всего лишь хотел научить всех желающих навыкам игры. Как раз там я встретил студента из университета во Владивостоке, который мне помог устроиться на работу тренером. Он позвонил, и все сложилось удачно.

– Ты говорил: «Моя следующая цель – организовать академию по американскому футболу. На данный момент я ищу спонсоров». Как с этим дела обстоят сейчас?

– На данный момент дело застопорилось, потому что я работаю тренером во Владивостоке. В идеале я бы хотел организовывать тренировочные сборы для желающих со всей России. У нас тут отличная инфраструктура при университете, есть футболисты, мы могли бы устраивать национальный футбольный лагерь с мастер-классом.

– Ты знаешь, сколько получали иностранные игроки «Черного Шторма», когда Михаил Зальцман руководил командой?

– Огромные деньги, намного больше меня. Я был разочарован, когда узнал, сколько им платят только ради того, чтобы сыграть против меня. Слышал о цифрах в районе $15-20 тысяч за игру.

– Зальцман сказал, что его ребята были настолько сильными, что чуть ли не уровень НФЛ. Это эмоции и пиар или в его словах есть доля правды?

– Хорошие игроки, но далеко не уровень НФЛ. Я из них делал дураков, набрал 300 ярдов…

– Какое самое развитое амплуа в России? Так, чтобы играть, скажем, на уровне университетов США.

– Безусловно, линейные атаки. Взгляните на московских «Патриотов», многие из них могли бы играть на студенческом уровне в США. Им не хватает нюансов, которые приходят с опытом и тренировками. В Штатах некоторые ребята играют с четырех лет, а тут – с 18 или позже. Но русские — большие и атлетичные, без сомнения они могли бы заиграть на уровне колледжа США.

Линейные атаки – самая развитая позиция в России… Они большие и атлетичные, без сомнения они могли бы заиграть на уровне колледжа США.

– MVP последнего сезона – Виктор Бут. На твой взгляд, насколько он крут?

– Я много лет уже говорю людям, что Виктор Бут – лучший игрок в «Патриотах». Он универсал — может играть и ресивера, и дифенсив-бэка, плюс работает на возвратах.

«Вожу дочку на уроки балета»

– Когда ты был студентом в университете Северной Каролины, у вашей команды была традиция посещать детскую больницу. Можешь нам об этом рассказать?

– Мы это делали каждую неделю перед игрой, потому что чувствовали гордость за своё сообщество, мы должны были подавать детям пример для подражания. Поэтому, когда я приехал во Владивосток, я хотел бы продолжить эту традицию. Всего пять минут с ребенком могут изменить его жизнь.

– Твоя давняя цитата. «Я делаю детские шаги с точки зрения построения команды и расстановки приоритетов того, на что тратятся деньги, потому что мы начинаем с нуля». Сейчас это все еще «детские шаги» или есть какой-то прогресс?

– Помимо нас на Дальнем Востоке есть только одна команда из Хабаровска, которую мы обыграли с крупным счетом. Я бы хотел развить футбол во всем регионе, а не только во Владивостоке. В России нужен футбол на уровне университетов. Но прогресс есть.

– Как вы готовитесь к сезону?

– В неделю у нас три тренировки и три дня мы работаем в тренажерном зале. Сегодня впервые тренировались на улице. Мы тренируемся по программе университетов США. Я слежу за тем, чтобы ребята ходили на пары, потому что помимо того, чтобы быть спортсменом, нужно еще и быть студентом.

– Какие цели у команды?

– Помимо побед, моя цель – построить долгосрочный прочный проект. Когда мое время тут подойдет к концу, хотелось бы чтобы была последовательность. Поэтому я всегда с удовольствием общаюсь с другими командами. Я никогда не боюсь поделиться опытом. Я прихожу на их тренировки и показываю, как правильно тренироваться. Я хочу, чтобы они поняли, что это возможно.

– Опиши типичный день «Панд».

– Мы начинаем в 17 часов в тренажерном зале. В 18.15 ребята идут ужинать, в то время как я начинаю работу с девочками. Тренировка продолжается где-то до 19.30-19.45. После этого иду тренировать ребят: спецкоманды, индивидуальная работа, 7 на 7, 1 на 1, то есть все то же самое, что делают в колледже в США в условиях финансовых ограничений.

– Кто твои ассистенты? В команде есть переводчик?

– У меня есть переводчик, но я – единственный тренер. Тут главное превратить ребят в помощников. Я не могу за всем уследить. Я всегда им говорю: ты – мужик не потому, что ты делаешь, когда я на тебя смотрю, а потому, что ты делаешь, когда на тебя никто не смотрит. Я учу парней соревноваться.

– Какие вещи тебя до сих пор удивляют в России? Погода, еда, люди?

– Природа просто невероятная. Тут пляж и такая красота! Я свою дочку вожу на уроки балета. Россия – удивительная страна с особой культурой.