Они были единственными живыми душами, отец и его сын, в одиночестве путешествующими по третьему шоссе, которое насквозь пересекало сельскую местность штата Миссисипи. В начале августа 1969 года Арчи Мэннинг только закончил летнюю сессию в «Ол Мисс», и его отец Бадди забрал его домой. Арчи планировал провести дома в Дрю две недели, а затем возвратиться в Оксфорд, чтобы начать осенние тренировки.

 

Ах, какая это была пара на фоне яркого солнечного летнего дня! Отец был счастлив за своего сына, и у него были на это все причины и основания. С каждой неделей второго курса границы возможностей Арчи расширялись. Только он установил рекорд университета по количеству пасовых ярдов, как тут же перед его взором возникали новые горизонты. На поле Арчи был терпелив, играл изящно и грациозно, такого никогда не видели на футбольных полях Штата Магнолий. И не было никакого сюрприза в том, что популярность молодого квотербека стала распространяться по американскому Югу со скоростью ветра. Но он сохранял в себе ценности благодарности и скромности, уроки которых Бадди всю жизнь преподавал ему, и это наполняло отца ещё большей гордостью.

Бадди никогда не говорил сыну, что любит его, такие слова не были частью его натуры, он никогда не раскрывал своих эмоций. Но Арчи понимал, что отец является его вторым по счёту болельщиком после матери, которая посетила каждую игру сына в каждом спорте, которым он занимался. В школе Drew High Бадди Мэннинг играл на позиции линейного нападения, когда сам был подростком, и сейчас буквально трепетал перед атлетизмом своего сына. Но он никогда не предполагал, что его мальчик станет стартовым квотербеком университета Миссисипи, что означает чуть меньше, чем быть народным героем.

Но Бадди не просто гордился успехами сына: он упивался знанием, что Арчи нашёл свой путь в этом мире, рассказывая миру свою собственную историю полноценного члена человеческого общества. К тому же Арчи был недалёк от получения степени бакалавра, и это было одним из главных желаний Бадди.

И всё же…

В душе Бадди гремел гром и тучи заволакивали его глаза, которых, однако, никто не слышал и не видел. Бадди был трудоголиком, и поэтому, когда Арчи только начинал играть за свою родную школу, он почти никогда не видел первых минут игры, потому что постоянно задерживался в своём магазине. Бадди работал менеджером по продажам сельскохозяйственной техники в Дрю, и работа была для него наивысшим приоритетом.

После того как Арчи покинул отчий дом, чтобы учиться в школе, дела в бизнесе Бадди ухудшились. Больше всего его волновала невозможность взимать просроченную плату за сельскохозяйственное оборудование, которое он отдавал в аренду. Его клиенты, многие из которых были его друзьями, не оплачивали свои счета, из-за чего Бадди и его семья испытывали экономические трудности. Бадди просто был неспособен требовать плату у своих друзей, видя, что всё сельскохозяйственное сообщество Дрю испытывает трудности. Он не хотел быть коллектором и лишать семьи друзей и знакомых пропитания.

Он и физически чувствовал себя не очень хорошо. Удар, который он перенёс пять лет назад, отнял у него много сил. Бадди не доверял врачам, и если спустя пять дней после инсульта он отказался ложиться в больницу, то спустя пять лет он тем более не собирался искать медицинских мнений. Его речь не пострадала, он продолжал ходить самостоятельно, но домашние заметили, что он двигался медленнее, каждое движение давалось ему тяжелее. Ему было «только» 59 лет, но он выглядел как будто ему «уже» 59. Внутренний огонь, который подпитывал его страсть к жизни – он любил поэзию и даже был кем-то вроде библеиста – почти потух и напомнила себе лишь несколькими пылающими огоньками.

 

Но даже после инсульта, даже с переживаниями по поводу плохого состояния бизнеса, Бадди неизменно появлялся на играх средней школы, в которых играл Арчи. Хотя всегда днём он говорил: «Ох, не знаю, буду ли я в состоянии прийти сегодня вечером», Арчи всегда искал его глазами в третьей четверти и всегда находил стоящим отдельно, вдалеке от толпы, и его глаза фиксировали каждое движение сына. Арчи тут же чувствовал облегчение: всё в порядке, если папа на стадионе.

Бадди не хотел показывать, что любит своего сына Арчи больше его старшей сестры Пэм, поэтому он редко поздравлял его со спортивными успехами. Арчи понимал, что отец не хрчет обидеть Пэм и никогда не задавал его вопросов о его молчании. Впоследствии Арчи унаследовал эту сдержанность от своего отца – их семейные эмоции всегда были похожи на качели – и они никогда публично не обсуждали свои чувства.

Но из-за времени, проведённом вдали от дома, Арчи стал относиться к отцу с большей благодарностью. Он вспоминал, как Бадди возился с ним в детстве, как преподал первые уроки мастерства бейсбола, баскетбола, футбола. Он бросал взгляд назад и вспоминал, как Бадди сидел рядом, и они вместе слушали по радио игры «Ол Мисс». Бадди был основной причиной того, что Арчи полюбил спорт, и теперь, по дороге из Оксфорда в Дрю в этот летний день, они оба как никогда чувствовали теплоту отношений отца и сына. Они говорили о прежних, старых временах, и Бадди, казалось, был счастлив.

Той ночью, после того, как Арчи вернулся домой в Дрю, его мать, Сис, он сам и Бадди отправились в Индианолу на встречу выпускников университета Миссисипи. Основной фигурой вечера был Билли Мастин, знаменитый игрок прошлого «Рэбелс». Он хорошо знал Арчи, он и его жена внимательно наблюдали за жизнью команды. После речи Мастин подошёл к столу, где сидели Мэннинги, и глядя на Арчи, достаточно громко, чтобы услышал весь зал, сказал: «Я надеюсь, что мой сын вырастет таким как ты». Но Бадди не реагировал, его лицо невыразительно.

Было странно, что отец никак не отреагировал на эту реплику, подумал Арчи.

На следующее утро, 16 августа 1969 года, воды дельты Миссисипи уже вспенивал ураган «Камилла». Вскоре стихия, которой была присвоена пятая категория опасности, со скоростью 185 миль в час налетела на береговую линию Миссисипи со стороны Мексиканского залива. За несколько часов «Камилла» разорит большую часть штата, оставляя после себя только смерть и разрушения. В одном только штате Магнолий погибнет 150 человек, и столетние города будут стёрты с лица земли.

Жизнь в Дрю продолжалась своим чередом. С сине-серого неба полил дождь, первый признак приближающегося урагана. Днём Мэннинги поехали на свадьбу, но Бадди остался дома. Он хотел побыть дома один, но сказал Арчи, что будет ждать его возвращения, чтобы провести время вдвоём. Арчи вспоминал, что папа сказал ему: «Жду тебя домой».

Некоторое время назад Бадди составил завещание. Он видел, как смерть медленно убивала его старшую сестру, которая несколько лет была инвалидом. Он видел, как страдала её семья, глядя на пустую оболочку близкого человека. Ничто в жизни не пугало Бадди больше, чем мысль, что он тоже может закончить свой путь вот так. Но этим утром, казалось, он был в прекрасном расположении духа.

После церемонии друзья уговорили Арчи пропустить по кружке пива в соседнем Кливленде. В баре они говорили о предстоящем сезоне Арчи в «Ол Мисс», об играх против «Алабамы» Медведя Брайанта и о других «тяжеловесах» SEC. Но Арчи не хотел засиживаться за пивом и предаваться мечтам, он хотел вернуться домой и побыть с отцом. Он оставил мать и сестру на вечеринке и поехал домой один.

Он вошёл в их небольшой деревянный семейный дом на Третьей улице и прямо с коридора отправился в ванную, что находилась на первом этаже позади спальни родителей. Краем глаза он увидел отца, лежащего на кровати. Его ноги свешивались вниз и доставали до пола. Арчи продолжал свой путь к ванной, но что-то ему казалось, было не так. В доме было очень тихо. Так тихо, что, казалось, в дом прокралась смерть.

Он повернулся.

Сначала он увидел ружьё, валявшееся на полу. Потом – клюшку, с помощью которой можно было спустить курок. Все эти картины, похожие на события фильма, врезались в память Арчи на всю жизнь. Он поднял глаза – и, о Боже, нет! – увидел на кровати отца, и по его груди растекалось большое кровавое пятно. Лицо Бадди было неподвижно, глаза закрыты, рот открыт. Кровь заливала всё тело.

Арчи побежал к телефону и, запинаясь, вызвал домашнего врача: «Я думаю, Бадди умер». Так он сказал в трубку и попросил приехать как можно скорее. Затем он позвонил другу семьи Луи Кэмпбеллу и сказал: «Луи, ты должен забрать Пэм и Сис и отвезти к себе. Что бы ни случилось, не привози их сюда».

Отец ещё лежал на кровати, истекая кровью, а Арчи стал наводить порядок в комнате. Время работало против него: он знал, что Пэм и Сис скоро вернутся домой, и поэтому он должен действовать быстро. В таких случаях в дельте Миссисипи это была обязанность сына, чтобы, насколько возможно, снизить эмоциональную травму матери и сестры.

 

Он вытирал стены и пол, забрызганные кровью. Даже до прибытия доктора он, насколько мог, помыл тело отца. Арчи полагал, что отец запланировал всё специально, зная, что он вернётся раньше матери и сестры, до того, как они увидят его безжизненное тело. Таким образом, Арчи смиренно принял на себя обязанности человека, который не допустит, чтобы мать и сестра стали свидетелями этой ужасной смерти отца и мужа.

Арчи видел, как тело отца погрузили в карету скорой помощи. Поговорил с полицией. Рассказал обо всё, что видел и знал. И потом сжёг матрас и занавески спальни.

Летом 1969 года Арчи Мэннингу было 20 лет. В течение нескольких минут он вынужден был стать настоящим мужчиной. Теперь каждое важное решение, которое принималось в доме Мэннингов, не обходилось без его участия.

Кроме одного: желания сына бросить футбол.

Южнее, в Галфпорте волны Миссисипи, поднятые «Камиллой», продолжали будоражить берег. Река свободно качала баржу, оторвав её от береговых канатов. На корпусе баржи были начертаны только два слова, растянувшиеся на 25 футов. ARCHIE BABY! Кто бы ни был автором этих слов, он не знал о боли, что жгла сердце парня, но он ясно выразил свои чувства к квотербеку из Дрю.

На расстоянии тридцати миль от Дрю, в Филадельфии, семья девушки Арчи Оливии Уильямс, готовилась к встрече с ураганом. В это время зазвонил телефон, сквозь звуки ливня, не перестававшего лить с тёмного южного неба, голос Луи Кэмпбелла сообщил плохие новости: Бадди Мэннинг умер.

Оливия была опустошена. Убита горем.

Бадди оставил инструкции, как и где найти все его бумаги, его завещание. Но он не оставил ничего, чтобы объясняло причины, побудившие его совершить самоубийство.

Арчи так никогда и не узнал этого, хотя эта тайна будет преследовать его всю жизнь. Он мог только предполагать, что причиной стало ухудшающееся здоровье и страх Бадди стать обузой для семьи.

Оливия и её семья отправились на похороны в Дрю, а после похорон Арчи, Сис и Пэм устроили в доме Мэннингов небольшой ужин. Арчи сказал несколько слов об отце, о том, что он значил для него. Оливия с восхищением смотрела своего друга, когда он говорил. Каким красноречивым он был, когда открыл сердце и позволил чувствам говорить.

Но позже, когда они остались наедине, стены молчаливой мужественности Арчи окончательно разлетелись. Он чувствовал, что его душа разорвана и опустошена. Он чувствовал боль от того, что отец никогда не говорил ему, что любит его, и теперь Арчи никогда не услышит, как эти нежные три слова срываются с губ папы.

Он плакал, и говорил Оливия, что больше никогда не увидит, что папа придёт на его футбольный матч. Арчи всем своим сердцем верил, что он будет архитектором нового, особого футбольного сезона, который начинается меньше, чем через месяц, но вот теперь его папа не увидит и не насладится игрой своего любимца. Почему сейчас? Почему теперь? Арчи не переставал задавать вопросы…

 

Арчи говорил Оливии и всем остальным, что Бадди всю жизнь тяжело работал, но не заработал почти никакого богатства. Это было несправедливо. Арчи был на расстоянии пары лет от перехода в профессионалы, и тогда он смог бы помочь своей семье. Нет, говорил он, жизнь просто несправедлива.

Но если у Арчи когда-нибудь будут дети, он никогда не будет скрывать от них, что любит их. Он будет рассказывать о любви каждый день. Даже если тысячи миль будут отделять его от детей, они будут знать, что они самые любимые и обожаемые люди на свете, что они для него важнее всех в мире. И они никогда не зададут вопроса, любит ли их отец…

И Арчи принял решение. Он оставляет университет, возвращается домой и будет работать футбольным тренером. Тогда он сможет помогать матери и сестре и присматривать за домом. Так традиционно происходило в Дрю, когда умирал глава семьи.

Арчи посвятил мать в своё решение. Он сказал ей, что его футбольная карьера закончена, и он возвращается домой. Сис отреагировала крайне резко, чего ранее она никогда себе не позволяла. Никогда. Ты должен идти за своей мечтой, а не пытаться прожить разбитую жизнь своего отца, сказала она. Арчи напишет свою жизненную историю, и эта история будет богатой и полноводной. И она больше не хочет слышать, что сын бросает университет. Он должен вернуться в Ол Мисс и построить свою собственную судьбу. Решение матери было окончательным и беспрекословным.

Несколько дней спустя Арчи сел в автомобиль и отправился обратно в Оксфорд. Он похоронил своё горе в футболе. В каждой игре, в которой он принимал участие, он пытался что-то доказать. В каждой игре, в которой он выходил на поле, он старался и бежал изо всех сил, как будто убегая от призраков памяти.

Если вы нашли ошибку, пожалуйста, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.

Источник: Sports Illustrated