Как у большинства 23-летних выпускников колледжа, у меня намечалось собеседование на работу.

На дворе стоял май 2013-го, и за пару месяцев до этого завершился мой последний сезон в университете Миннесоты Стэйт-Манкато. Я до сих пор на 100% не знал, чем хочу заниматься после колледжа, но через третьи руки знал одного парня в стоматологической клинике Паттерсона и попросил его замолвить за меня словечко.

Если в двух словах, то моя работа заключалась в продаже стоматологического оборудования. Больше походило на стажировку, но все равно это была классная возможность попрактиковаться в стенах хорошей компании. Так что я надел костюм, галстук и отправился на собеседование. Оно прошло хорошо. Но помню, как в какой-то момент интервьюер задал мне один из стандартных вопросов.

«Если бы вы могли выбрать любую профессию, чем бы вы занимались?»

Очевидно, что я солгал бы, если бы ответил: «Работать в отделе по продажам стоматологического оборудования». Вот я и сказал ему правду.

«Играл бы в НФЛ».

У мужика голова как будто подпрыгнула и он на меня посмотрел так… даже не знаю, как описать, но я уже видел такой взгляд, буквально за пару месяцев до этого. Спустя пару дней после того, как закончилась последняя игра в колледже, я приехал домой к своей подруге Кейтлин – теперь она моя жена – и сказал: «Знаешь что? Я хочу играть в НФЛ, так что попробую туда попасть и посмотрю, что будет».

И вот она на меня посмотрела точно так же.

Типа: ты серьезно?

А потом она сказала: «Ты уверен, что не хочешь устроиться на нормальную работу?».

Не то, чтобы она не хотела меня поддержать, скорее подразумевала, что нам надо оставаться реалистами. И она была права. Она всегда меня уравновешивала, не давала ни взлететь слишком высоко, ни опуститься слишком низко. В НФЛ попасть практически нереально. Я был неизвестным ресивером из маленького колледжа второго дивизиона. Ни одна из команд НФЛ меня не просматривала. И если я хотел попробовать туда попасть, мне нужен был запасной план. Я принял решение тренироваться и при этом искать работу на стороне на случай, если не выгорит.

Стоматологическая клиника Паттерсона была этим запасным планом.

На той же неделе я отправился в тренировочный лагерь «Вайкингс» для новичков, чтобы узнать, потребуется он мне или нет.

Я вырос в городке Детройт-Лейкс, штат Миннесота, так что с детства был большим фанатом «Викингов». Когда я играл в футбол во дворе, то представлял себя Крисом Картером или Рэнди Моссом. Я влюбился в футбол и захотел стать принимающим, когда смотрел на них и на команду образца 1998 года.

Сейчас я понимаю, что когда смотрел за их игрой, никогда не задавался вопросом, чего им стоило добраться до такого уровня и чего это будет стоить мне.

В итоге я узнал, что у каждого свой путь.

Фото: Pat Christman/Mankato Free Press

После школы меня никто не рекрутировал. Я даже думал, что в колледже буду играть в баскетбол. Так что выпустившись я намерен был поступить в колледж третьего дивизиона и играть там в баскет. Но куда бы я ни шел, я везде пытался поиграть и в футбол.

Однако где-то за две недели до начала летнего футбольного тренировочного лагеря мне позвонил главный тренер «Миннесоты Стэйт-Манкато».

Разговор был короткий. Фактически он сказал: «У нас есть для тебя 500 баксов. Приезжай в Манкто».

Я даже не знал, что бывают стипендии размером в 500 долларов. Этого не хватило бы, чтобы покрыть стоимость учебников. Но вариантов лучше мне никто не предлагал. Так что я и раздумывать не стал.

«Ага», – говорю. «Я в деле. Приеду».

Когда я ехал в Манкато, то не думал, что это первая ступень на пути к НФЛ. Я просто хотел и дальше играть в футбол. Да и после неплохой карьеры в Манкато, когда я решил попробовать себя в НФЛ, ход моих мыслей был примерно тем же. Глубоко внутри себя я всегда мечтал играть в НФЛ. Но когда я всерьез решил попробовать, то в основном просто потому, что хотел и дальше играть. Не хотел, чтобы все закончилось.

Фото из архива Адама Тилена

И я подумал, ну что такого страшного может случиться? Ну, не получится. Если потом я буду оглядываться назад и понимать, что приложил все усилия, то смогу жить с этим.

Я начал тренироваться с парнем по имени Томми, он был одним из моих одноклубников, и стал изучать все возможные способы попасть на глаза скаутам НФЛ. У «Манкато» не было как такового организованного просмотра, и на съезд скаутов НФЛ меня тоже не приглашали. Но я выяснил, что по всей стране проходят маленькие съезды скаутов для парней, которых не приглашают в Индианаполис. Туда едут парни из маленьких колледжей, которым не хватает габаритов или просто их имена никому ни о чем не говорят.

Ну, типа меня.

Но там всякий народ был. Рядом с парнем из первого дивизиона мог пыхтеть толстяк средних лет, который как будто никогда в жизни футболом не занимался. Дурдом да и только.

И, кстати, там не было никаких скаутов. Я думал, что будут, но оказалось – лишь пара чуваков, которые управляли всем мероприятием. То есть, ты сдаешь нормативы, а потом твои результаты отсылают во все клубы НФЛ. Если им понравится увиденное, тебя могут пригласить на главный региональный съезд скаутов, куда собираются все скауты.

Ах да, и за дорогу надо платить самому.

В том году участие в региональном съезде скаутов стоило 275 долларов. Прибавьте сюда деньги за бензин, еду и комнату в отеле, набегает кругленькая сумма для 23-летнего выпускника колледжа.

Но я сказал себе, что сделаю все, лишь бы попасть в НФЛ, так что я запрыгнул в тачку к Томми и еще одному нашему приятелю, и мы двинулись в Чикаго.

На съезде скаутов я пробежал сорокет, выполнил пару упражнений, потягал железо и дал себя измерить. Когда все закончилось, мне дали логин от сайта, на котором опубликуют мои результаты. Мне не сказали точное время, просто сказали, что в ближайшие пару дней. Так что мы уехали оттуда и заказали большую пиццу, мою первую нездоровую пищу с тех пор, как я начал тренироваться. В отеле я фактически весь вечер просидел за ноутбуком и постоянно нажимал кнопку «обновить» в надежде, что скоро опубликуют результаты.

Могу сказать, ситуация, когда судьба твоей детской мечты зависит от кнопки «обновить», здорово нервирует.

Я думал так: все зависит от того, как я пробежал 40 ярдов. Я знал, что руки у меня хорошие. Я знал, что могу хорошо бегать маршруты. Я понимал, что могу заинтересовать команды, если получу возможность показать себя воочию.

Но я также знал, что скаутов НФЛ больше всего интересует время на 40 ярдах. Скорости нельзя научить. И если бы я втиснулся в промежуток 4.4-4.5 секунды, то на бумаге этого могло хватить, чтобы перейти на следующий этап, а может даже попасть в тренировочный лагерь.

Могу сказать, ситуация, когда судьба твоей детской мечты зависит от кнопки «обновить», здорово нервирует. Приятели мои тусовались, смотрели телек, а я был приклеен к экрану монитора. Каждые пару минут – клик.

И всякий раз ничего.

Пока…

Внезапно экран наполнился жизнью. Я вытянулся на стуле, а мои приятели подошли и стали смотреть через плечо в поисках информации о времени на 40 ярдах. И вот оно:

4.45.

За целый вечер я впервые выпрыгнул со стула. Мы стали орать и раздавать друг другу пятюни, а затем я тут же позвонил Кейтлин и все ей рассказал.

Она очень мной гордилась.

Этих 4.45 хватило для того, чтобы меня пригласили на региональный съезд скаутов (за перелет туда мне тоже пришлось платить из своего кармана), где я хорошо выступил. Меня даже отвели в сторонку несколько скаутов и попросили выдать им видеозаписи моей игры в колледже.

Прошел драфт, меня не выбрали. Но я этого и ждал.

Чего я не ждал, так это того, что меня не подпишут как незадрафтованного свободного агента. Я полагал, что сделал достаточно для того, чтобы хоть одна команда взяла меня на просмотр.

Но затем меня пригласили в два лагеря для новичков. Один был от «Каролины».

Второй от «Миннесоты».

Фото: Hannah Foslien/Getty Images

Маленький пацан внутри меня сошел с ума. «Вайкингс»!

Но безымянный ресивер из «Манкато» внутри меня понимал, что это всего лишь приглашение. Гарантий никаких. Мне все еще нужно было серьезно вкалывать и иметь запасной план.

Здесь мы и возвращаемся в стоматологическую клинику Паттерсона.

Забавно… в конце собеседования мужик как бы намекнул мне, что они могут предложить мне должность, а я ответил: «Слушайте, я очень хочу на вас работать, но у меня на выходных просмотр. У «Вайкингс». И если все пройдет хорошо и возникнет вариант, то я ухвачусь за него».

Он очень удивился. Работа мечты, верно?

Но он и поддержал меня тоже.

Я сказал ему, что свяжусь с ним и сообщу, как все прошло.

Самое странное в лагере для новичков – то, что это не «просмотр» в обычном понимании. Собираются все игроки, которых команда выбрала или подписала в качестве незадрафтованных свободных агентов, но их не хватает для полноценной тренировки. Так что они приглашают еще 30-40 парней с улицы.

Я был одним из таких парней.

Но это просмотр в том смысле, что ты находишься на одном поле с теми, кого выбрали на драфте. Ты соревнуешься с теми, кто борется за попадание в команду, и с теми, кто в нее точно попадет. И тренеры за вами следят. Если ты сумеешь себя проявить, ты привлечешь к себе внимание и создашь свой собственный шанс.

Хотя у ветеранов уходит на это все межсезонье, я выучил плейбук за пару дней, поскольку я знал, что мне нужно было схватывать на лету, чтобы дать себе шанс. Времени рефлексировать у меня не было.

Фото: Jerry Holt/Zuma Wire

Лагерь состоял из пяти тренировок в течение трех дней. В первый день я занимался в третьей группе, которая по сути была худшей. Выбранные на драфте парни бегали в первой, невыбранные свободные агенты – во второй, а в третьей были те, у кого не было реального шанса попасть в состав из 90 человек.

К концу лагеря я бегал со вторыми и получил несколько вкладок с первым составом. Я получил шанс сыграть против парней, которые станут настоящими бойцами в НФЛ и я неплохо справился.

Но я не ждал ничего большего, поскольку у «Викингов» по сути уже был подобран состав из 90 человек. И пусть я считал, что сделал достаточно для того, чтобы меня заметили, я не думал, что на меня останется место. После заключительного дня лагеря я собрал свои вещички и приготовился ехать домой.

Затем один из тренеров попросил меня подняться в офис. Тренеры сказали, что они очень довольны увиденным, но как я и ожидал, состав уже был набран.

Но затем они сказали, что все равно меня подпишут.

Они отчислили другого принимающего, которому уже выплатили подписной бонус, чтобы освободить место для меня.

Наверное, это был самый крутой момент, поскольку… не знаю. Просто я в один момент осознал, что вся пахота, все тренировки, поездка в Чикаго, зубрежка плейбука, все это оправдалось. Это к чему-то привело. Это привело к тому, что им пришлось кого-то реально уволить, хотя у них уже были финансовые отношения, чтобы вписать меня.

Классное ощущение.

Я позвонил Кейтлин, все рассказал, поехал домой и отметил это событие в семейном кругу.

Затем я позвонил мужику из стоматологической клиники Паттерсона и сказал ему, что благодарен за время, которое он на меня потратил, и за предоставленную возможность.

Но я обойдусь без стажировки.

Во время учебы в школе, когда начинался футбольный сезон, у нас была традиция вешать в раздевалке фотографию. Это была фотография «Метродоума». Там каждый год проходил финал штата, так что это была наша цель.

Попасть в «Метродоум».

В детстве мне нравился «Метродоум». Мне удалось попасть на несколько матчей, и каждый раз это было здорово. Очень шумно. Крутая атмосфера. Болельщики всякий раз с ума сходили. Совершенно особое место.

Шанса сыграть на этом стадионе в финале штата я так и не получил. Но в 2013 году в качестве члена тренировочного состава «Вайкингс» я получил шанс выйти на этот газон во время предсезонки в униформе команды.

Я не совсем так себе представлял, как это будет, поскольку предсезонный матч по своей атмосфере сильно отличается от регулярки. Но все равно мечта сбылась. Когда я выбегал на поле, то думал: вот оно, у меня получилось.

Фото: Scott Boehm/AP

Мне повезло пережить несколько таких моментов с того момента, как я решил попробовать попасть в НФЛ. Сыграть на «Метродоуме» – это первый. Попасть в состав после лагеря для новичков – второй. И хотя меня отчислили после первого же тренировочного лагеря в 2013-м, я все равно считал миссию выполненной, поскольку меня подписали в тренировочный состав. Я был частью команды. Я надевал униформу «Вайкингс» каждый день, потому что это была работа. И не знаю, как вам, а по мне уж лучше надевать ее, чем костюм и галстук.

Но, пожалуй, момент, когда я на все сто понял, что выполнил задачу, произошел не тогда, когда я пытался всем что-то доказать, а когда доказал – в прошлом сезоне, на пятой неделе, в домашней игре против «Хьюстона».

Те, кто меня знают или следили за моей карьерой, знают, о чем идет речь. Я получил отличный шанс, поскольку Стефон Дигс выбыл из-за травмы, и я понимал, что команда нуждается во мне.

Для меня та игра стала прорывной. Я впервые наловил на 100 ярдов и занес второй тачдаун в карьере.

Помню, как разрывался телефон после игры, и ощущение бесконечной любви от близких и всех людей, которые поддерживали меня на протяжении всего пути. Особенно люди из колледжа и городка, где я вырос. Миннесота – рабочий штат. Нам плевать на всеобщее внимание. Нам нравится вкалывать.

И в игре тоже.

Я думаю, что менталитет жителя Миннесоты здорово мне помог. Шансы всегда были не в мою пользу, но я смотрел только вперед, пахал как проклятый и верил, что остальное приложится.

Фото: David E. Klutho/Sports Illustrated/Getty Images

Вот почему игра против «Тексанс» для меня стоит особняком. Я доказал самому себе и всему миру, что могу соревноваться на самом высшем уровне против одной из лучших защит НФЛ. У меня прекрасная жена и любящая семья, и целая армия поддерживающих меня людей. После игры я был так благодарен судьбе за все, что произошло в моей жизни.

Через два дня благодарности стало еще больше.

У меня появился сын Ашер.

Когда Кейтлин рожала, я все еще отвечал на звонки и смски после игры с «Тексанс». Все произошло так быстро. К счастью, после той игры у нас была неделя отдыха, так что я мог провести время с ней и нашим новорожденным сыном.

То был особый для меня период в жизни, учитывая, что произошло на поле и дома. Я заполучил новую роль в нападении «Вайкингс», и в семье произошло пополнение. Жизнь била ключом.

И каждый раз, когда я открываю шкафчик в раздевалке и вижу футболку «Миннесоты» с моей фамилией, я не могу поверить. Я ведь вырос фанатом этой команды, но так и не довелось увидеть «Викингов» чемпионами Супербоула. Я наблюдал за теми же драматичными поражениями, что и остальные болельщики. Удар под дых в 98-м. Чемпионство в НФК в 2000-м. Перехват Фарва с «Сэйнтс». Столько потрясающих игроков и команд было за все эти годы, но мы так и не смогли преодолеть барьер и стать чемпионами.

А теперь я надеваю форму пурпурных тонов и пытаюсь помочь команде достичь цели.

Для паренька из колледжа, на которого никто не смотрел и которому ежедневно приходилось доказывать, что он имеет право играть в лиге, это всего лишь следующая часть пути. Еще один шаг. Новая цель.

Но для пацана, который рос фанатом этой команды?

Это самая крутая вещь на свете.