Нет ничего хуже жалости, верно?

Когда люди начинают тебя жалеть – блин, я от такого бешусь. Тебя спрашивают, как дела, и ты отвечаешь, что нормально, и у них такой взгляд: «А на самом деле?».

В это межсезонье со мной такое часто происходило, и я понимаю, почему. Выигранный Супербоул был перед нами и мы сами его отдали. Я не буду вам врать и говорить, будто это было всего лишь еще одна игра. Конечно, нет. Это была самая важная игра за всю нашу жизнь.

И мы ее просрали.

Хотите честно? Было дерьмово. И до сих пор так. И, скорее всего, всегда так будет.

Но сейчас мы задаемся вопросом, как подняться с земли после такого?

И мой ответ: просто берешь и встаешь.

Потому что надо. Потому что нельзя вернуться назад и что-либо изменить. Прошу прощения за клише, но надо извлечь уроки, использовать поражение как мотивацию и двигаться дальше. Так мы и поступили как команда и как клуб.

Мы двинулись дальше.

Я знаю, что вы сейчас читаете и думаете: «А на самом деле?».

Типа: «Что еще вы можете сказать в такой ситуации?»

Ну да, так и есть. И я уверен, что большинство людей говорят, что они в порядке, когда они не в порядке. В это межсезонье я и сам так поступал.

Но сейчас, когда я говорю, что мы двинулись дальше, я не притворяюсь.

Фото: OTTO GREULE JR/GETTY IMAGES

После Супербоула все в команде разошлись на пару недель – кто в отпуск, с семьей побыть, кто просто домой, подальше от всех до возобновления тренировок. Не знаю, как для остальных, а для меня пересматривать Супербоул было катарсисом. Но только после этого просмотра пришло ощущение завершенности. Все это произошло на самом деле.

Так что да, все случилось не в один момент. После игры потребовалось какое-то время, чтобы смириться с поражением, осознать его в полной мере. За этим последовал период горечи. Когда кто-либо заговаривал со мной про Супербоул, будь это семья, болельщики или пресса, я ходил понурый весь день. Чем бы я ни занимался. Я мог просто затариваться в магазине, и вдруг воспоминания пронзали мне голову.

Я стоял в очереди у кассы и путался в мыслях: «Как мы могли проиграть этот матч?».

Эта мысль постоянно возвращалась ко мне.

Прошло где-то три недели, и где-то в конце февраля Дэн Куинн прислал пару электронных писем всей команде. Многое из того, что он сказал, я бы хотел сохранить втайне, сами понимаете, но я могу раскрыть их краткое содержание.

Его общий посыл был таким: что сделано, то сделано.

Он написал, что из-за поражения мы станем лучше, сильнее и сплоченнее. Но само по себе так произойти не могло. Он объяснил, что мы должны самих себя индивидуально настроить во время отпуска, чтобы когда мы соберемся все вместе, мы уже были сосредоточены только на сезоне-2017. Когда мы вернемся, заключил он, мы должны смотреть во все глаза только вперед.

Это был простой и честный посыл, который я принял близко к сердцу. Я почувствовал, как Дэн бросает мне вызов. Бросает вызов всем нам. И как лидер команды, я сразу же почувствовал, что это моя задача сделать так, чтобы мы забыли про Супербоул и сосредоточились на будущем.

Наверное, тогда мое настроение и изменилось – когда я получил эти письма.

И мне стало интересно, отреагируют ли так же остальные.

Впервые после Супербоула как команда мы собрались в апреле, за пару дней до начала программы межсезонных тренировок. Я пригласил всю команду в Майами на пару дней, не только для того, чтобы тренироваться, но и чтобы просто провести время вместе. Я считал, что нам важно перегруппироваться – только нам, игрокам – и проговорить все, что нужно было проговорить.

Должен признать, я не знал, чего ожидать. Я чувствовал себя хорошо, но понял бы, если бы у других все было иначе. Наверняка были и те, для кого Супербоул все еще был болезненной темой.

Но то, что я увидел за эти три дня в Майами, меня сразило наповал.

Во-первых, приехало где-то 45 человек. Вдвое больше, чем год назад. И все были в лучшей форме, чем я ожидал. Не знаю, может они тренировались, чтобы спустить пар после поражения, но они уже приехали в форме и готовые работать. В апреле. Это был хороший знак.

Насколько же кайфово было вернуться на поле. Вот когда я окончательно смог оставить позади сезон-2016 и настроиться на следующий год, помочь нам вернуться в Супербоул и на этот раз выиграть его.

Фото: JOE ROBBINS/GETTY IMAGES

Прежде всего, когда мы начали раскидываться, мы очень быстро осознали: «А мы все еще чертовски хорошо умеем это делать». После нескольких месяцев разговоров о том, как мы проиграли, какие мы такие и сякие, очень важно было просто собраться и поиграть в футбол. Что бы там кто ни говорил, мы возвращаемся практически тем же коллективом, что и год назад, когда мы были хороши.

И время, которые мы провели в Майами, было очень значимо. После тренировок парни ходили вместе на ужин или просто тусовались по вечерам. Тогда-то мы и сверились в том, кто что думает и чувствует. Те, для кого Супербоул еще был больной темой, смогли выговориться. И было здорово видеть, как все поддерживают друг друга и помогают.

В целом, я был очень удивлен тем, насколько позитивно все были настроены и насколько они были рады вернуться к совместным тренировкам, чтобы заново разжечь тот огонь, который вел нас вперед на протяжении последних лет.

Все это на самом деле утвердило меня в том, что я и так знал про наших парней.

То, что я узнал за несколько недель до того, как мы попали в Супербоул.

Шел 13-й тур и мы только что проиграли «Чифс» самым жутким образом, который только можно представить в футболе. В начале четвертой четверти мы вели в одно очко. Мы разыгрывали двухочковую, я бросил перехват, который был возвращен в зачетную зону и дал сопернику два очка и победу. Хуже сценария для поражения не придумаешь.

Но каким бы странным это ни казалось, именно после этого жесткого поражения, при результате 7-5 мы реально поверили в свои силы.

Когда мы приступили к тренировкам на последующей неделе, все казалось другим, как будто команда вышла на новый уровень с точки зрения подготовки. Это был первый раз, когда я понял, что у нас в команде собраны крепкие парни, которые поднимутся после любого поражения.

Мы убойно тренировались на той неделе, после чего одержали шесть побед подряд и дошли до Супербоула.

Так что забавно, что в Хьюстон нас привели последствия самой тяжелой неудачи.

Этим мы занимаемся и сейчас. Мы не позволяем неудачам подытожить нас, определить нас.

Мы пытаемся сделать так, чтобы они помогали нам расти.

Фото: DAVID E. KLUTHO/SPORTS ILLUSTRATED/GETTY IMAGES

Проигрыш в Супербоуле навсегда останется частью нашей истории. Но это не вся история.

Я должен сознаться. В тот или иной день, когда мы тренируемся на базе, где развешаны все баннеры, порой я смотрю на чемпионский баннер с финала конференции 2016 года и думаю про Супербоул.

Но затем я начинаю следующий розыгрыш, и эта мысль меня покидает. Я уже не застреваю на ней, как в первые недели после игры. Она не следует за мной в продуктовый магазин.

В прессе все только и говорят о том, насколько конкурентоспособным выглядит наш дивизион, и что наше расписание сложнее в этом году, и что раз в год и палка стреляет… что мы еще ничего не доказали. Еще они говорят, что проигравшие в Супербоуле команды обычно не выходят в плей-офф на следующий год – люди используют термин «похмелье».

Мы ни о чем таком не думаем. Мы думаем о «Голден Стэйт Уорриорс», которые лидировали 3-1 в серии с «Кавс», проиграли, а на следующий сезон вернулись с новыми силами и все выиграли. Или как «Клемсон» проиграл студенческий финал, а на следующий год вернулся и обыграл «Алабаму».

Можно перебирать статистику, исторические факты, что угодно. Но реальность состоит в том, что можно оправиться от тяжелого поражения в финале. Такое уже происходило. И я верю в то, что у нас достаточно сильная команда для того, чтобы такое произошло и в «Атланте». Я даже думаю, что мы можем выигрывать на протяжении долгого времени. Но мы не можем выиграть плей-офф в сентябре. Мы не можем выиграть Супербоул на первой же неделе. Мы живем здесь и сейчас. Здесь и сейчас я горд быть частью этой команды, этого мужского коллектива, ведомого таким тренерским штабом и перед этими болельщиками. Я знаю, что мы способны бороться с кем угодно.

Так что да, мы проиграли. Мы могли бы стать чемпионами. Но не стали.

Но не надо нас жалеть, потому что мы сами себя не жалеем. Мы нормально… На самом деле. Проигрыш в Супербоуле навсегда останется частью нашей истории. Но это не вся история. И я не знаю, как остальные, а я буду использовать это как мотивацию на протяжении всей оставшейся карьеры.

Я не могу предсказать, выйдем ли мы в плей-офф, выиграем ли дивизион, вернемся ли в Супербоул и станем ли мы чемпионами. Не могу. Это наши задачи, но я знаю, насколько сложно побеждать в этой лиге.

В прошлом году до победы в чемпионате нам не хватило одного шага. Прямо сейчас мы готовы сделать этот шаг.

Единственный бой, который имеет значение – это тот, в котором находишься ты.