Артем приехал на интервью через несколько часов после окончания турнира по силовому экстриму. Первым делом, извинился, что может быть не совсем в порядке после таких нагрузок, но держался здорово, и часа нам едва хватило, чтобы обсудить хотя бы малую часть из запланированного ранее.

Фото из архива Артема Кобанова

«Пришел в зал, опустил пустой гриф и меня придавило»

— Пользуюсь тем, что футбольные тренировки еще толком не начались, — говорит Кобанов. — Для регулярного посещения у меня не лучшие условия. Обычно езжу один раз в неделю, на выходных. В будние мне из Железнодорожного в Москву просто не прорваться.

— Когда сезоны пересекаются, физики хватает?

— Если без травм, то здоровья вполне остается еще на что-нибудь. Разница лишь в том, что вес в пределах килограммов десяти гуляет – когда я играю в футбол, то становлюсь легче, когда готовлюсь к штанге – тяжелее.

— То же самое здоровье, насколько я знаю, и вынудило в детстве заняться пауэрлифтингом?

— В 15 лет у меня была очень слабая спина, я был весь кривой, при росте 183 см вес 57 кг. Занимался борьбой, на соревнованиях дернули плечо – разрыв связок, вылетел сустав. Когда сняли гипс, сказали, что если смогу руку поднимать, будет уже неплохо.

Фото из архива Артема Кобанова

Пришел в зал с врачебной повязкой, опустил на себя пустой гриф и меня придавило. Пошел на тренажер, там потерял сознание, меня отнесли в раздевалку. Так началась моя карьера в пауэрлифтинге. Вся эта ситуация меня сильно разозлила и захотелось сделать нечто вопреки всему.

— Твой лучший результат?

— Присед 340, жим 235 и тяга 327.5 без экипировки, лучшая сумма – 892.5 кг. Выигрывал трижды юниорский чемпионат мира с рекордами мира по версии федерации WPC.

— Сейчас плечо дает о себе знать?

— Вылетало раз шесть в первые три года занятий. Когда начинались первые соревнования по штанге, я еще волновался. Тьфу-тьфу, сейчас все нормально.

— Этот вид спорта более травмоопасен, чем футбол?

— В футболе больше шансов получить травму. В занятиях же с большими весами мелкие повреждения накапливаются. Сначала болит спина, затем оказывается протрузия и так потихоньку… В футболе же все проще – тебе врезались в колено и порвали кресты.

— Получается, старикам в пауэрлифтинге не место?

— У тяжеловесов из числа топов много травм. Но основная сила приходит после 30-ти. Люди раскрываются в 35-40 лет, организм становится более зрелым, накапливается тренировочный объем.

— Чем цепляет футбол по сравнению со всем остальным?

— Это командный и более зрелищный вид спорта. Но так получилось, что в нашей стране он менее перспективен. В пауэрлифтинге я выступаю на гораздо более высоком уровне, там есть шанс заявить о себе на международной арене. В футболе, например, предел мечтаний – поехать играть в Германию. Для сравнения, в 21 год в пауэрлифтинге мне оплатили поездку в Америку, я там занял первое место на чемпионате мира среди юниоров и теоретически мог там даже остаться. Тогда было рано об этом думать, да и сейчас я, наверное, не захочу переезжать, но это реальный шанс.

Если на финал ЛАФ приходит 300-350 человек и это считается очень круто, то летом на профессиональном турнире нас было четверо участников и примерно 200 зрителей. На чемпионате России среди профессионалов (восемь человек) прошлой весной был полный зал «Крыльев Советов». У First & Goal 7 000 подписчиков в ВКонтакте, это при том объеме работы, который вы проделываете. У группы «Я люблю Пауэрлифтинг» – 150 000.

— Психологически сложно перестраиваться с командного вида спорта на индивидуальный и наоборот?

— Честно говоря, когда играю в футбол, очень волнуюсь, как бы всё не испортить. Когда я выходил за сборную в Англии, коленки натурально тряслись, потому что думал: «Блин, вот сейчас они будут только вынос в центр играть, и я все провалю. Не дай Бог. Вот вцеплюсь в него и вообще не отпущу».

— То, что накрутил себя так, помогло или помешало?

— Наверное, помогло. Ребята сказали, что нормально отыграл. В пауэрлифтинге все проще – персональная ответственность, в поражении можешь винить только себя, победа – только твоя. Мне это чуть ближе.

Фото из архива Артема Кобанова

— Ты нередко меняешь майку на деловой костюм, выступаешь на конференциях.

— Работаю на управляющей позиции в сфере фитнеса. А выступления – это в РГУФКе. Неделю назад занял первое место на конференции «Наука фитнесу» в номинации «Менеджмент». Рассказывал, как все устроено, как вижу развитие этого вида с точки зрения не тренера, а именно менеджера, то есть управления персоналом. Сейчас мы планируем развивать один новый проект, связанный с образованием в сфере фитнеса.

— Пора получать профильное образование.

— У меня уже есть два высших. Учусь на курсах MBA, пытаюсь их закончить, но откладываю постоянно. Стараюсь развиваться как профессионал. Спорт – немного другая жизнь. Не строю планов, что он будет меня кормить. Скорее, наоборот.

— Как относишься к набирающему сумасшедшую популярность кроссфиту?

— Силовой экстрим – это и есть такой кроссфит для мужиков. В первом случае идет упор на все, что касается силы. Во втором – на выносливость. Но, например, у нас на турнире в Питере было следующее упражнение-эстафета. Нужно было пройти 20 метров с коромыслом 250 кг, после чего пробежать 40 метров с баллонами по 100 кг в каждой руке и вернуть назад коромысло, на которое довесили еще  блины. Это к вопросу о выносливости.

Из всех видов спорта, что я пробовал, именно силовой экстрим имеет наибольший потенциал развития в России. Мне интересно читать, как видят развитие американского футбола у нас, но пока он называется американским, будем собирать 300 человек на трибунах в Зеленограде. Проблема в названии и менталитете людей. «Самый сильный» – это понятно, традиции богатырей испокон веков. А американский футбол – это нечто менее очевидное.

Поэтому меня приятно удивляет, что в регионах футбол развивается, что там у команд все в порядке с экипировкой и составом. Когда я приходил в 2011 году в «Спартанцы», мне дали каркас, в котором не было плеч и которому я поролон подшивал. А условные ребята в Липецке выходят, играют и пишут, что у них еще есть командная экипировка. Это очень круто!

«Потенциал «Патриотов» в сезоне-2016 реализован процентов на тридцать»

— Почему пошел именно в «Спартанцы»?

— Я в футбол по объявлению попал, увидев на каком-то форуме по пауэрлифтингу. По-моему, автором обращения был Андрей Пиксаев, основатель команды. Там были классные слова вроде: «Хватит сидеть дома или тупо качаться, давайте играть в мужскую динамичную игру». Мне было 18-19 лет, показалось интересным. Большинство ребят в «Спартанцах» либо уже играло, либо их друзья футболом занимались, либо в детстве смотрели Супербоулы. Я же вообще ничего не знал. Пришел, увидел огромных мужиков…

— Огромных? Ты же сам пауэрлифтингом вовсю занимался уже!

— Я тогда был КМС, весил килограмм 100, а они – под 160. Линейные такие, кажется, ели перед тренировкой что-то.

Тренировки проходили на паркете в Институте мировых цивилизаций где-то в центре и очень поздно. Сразу после меня пришел Саша Малышев с теми ребятами, которые позже стали «Брюинс». Так вот, мы этой командой отыграли чемпионат России.

Честно говоря, я думал, что прихожу в очень крутую команду. Но мы начали резко всем проигрывать. Не могу сказать, что меня это сильно смутило. Помню матч против «Патриотов», который мы проиграли 0-103. До сих пор это самый крупный счет. Мои нынешние одноклубники меня очень сильно били, как помню.

Фото Александры Поляковой

— Кто именно?

— Строков, который играл тогда в линии. Сергей Новиков, царствие ему небесное. Играл он абсолютно корректно, и я понимал, что вот это – уровень. Стальной хваткой меня выкидывал, и за ним бежал уже человек с мячом.

Единственное, что расстраивало тогда – ситуация, абсолютно противоположная нынешней в командах. На тренировку могло прийти 80 человек, а на вторую игру с «Патриотами», например, добралось лишь 23. Двоим еще мы просто дали форму, чтобы нас допустили до игры.

— Ребята не захотели проигрывать и быть битыми?

— Фотографироваться в форме всегда было трендом. А играть против «Патриотов» и «Черного Шторма», которые особо никого не жалели, желанием никто не горел. Кстати, против «Шторма» я так и не сыграл – оба раза был на турнирах по пауэрлифтингу.

Так вот. Малышев ушел, создав «Брюинс». Атмосфера стала не очень здоровой – мы тренировались одной командой, а Саша приходил, раздавал футболки «Мишек» отдельно своим ребятам. Но Малышев хороший организатор, многие за ним ушли из «Спартанцев», а осталось человек пять.

— Почему ты не ушел?

— Не видел себя в той команде. Они уже были сложившимся коллективом, своей тусовкой, хотя я с ними нормально общался. Дальше подумалось, что в «Спартанцах» теряю время, все-таки пять человек на паркете – это ни о чем, а я хочу развиваться. Полистал список команд, выбор пал на «Черный Шторм».

Пришел на тренировку. У «Шторма» тогда была очень хорошая команда – тренерский штаб со специалистами по позициям, с поставленным тренировочным процессом, с составом. Хочу сразу сказать, что если как игрок я что-то из себя и представляю (раз меня позвали в сборную), то это сто процентов заслуга Димы Попкова. Все мои футбольные эмоции так или иначе были связаны с его персоной – это и 2013 год, и сложная жизненная ситуация, в которую он попал, когда мы старались ему помогать, и многое другое.

Фото Александры Поляковой

— Кто примет решение по тому, где начнешь следующий сезон? Он или ты?

— Дима свое решение уже принял. Нам его пока не озвучил. Я буду думать за себя и решать сам.

— Сроки?

— До Нового года точно время есть. Все тренировки по сути начинаются уже после праздников. Люди собираются в конце ноября, проводят пять тренировок и разбегаются. Время поразмыслить есть.

Пока могу сказать – я это, кстати, говорил и Диме, и Виктору Борисовичу (Скапишеву – Прим.ред.), – что потенциал «Патриотов» образца сезона-2016 реализован процентов на тридцать.

— Сезона, в котором не было ни одного поражения?

— Да. Тот набор игроков, который был в ростере на начало сезона, должен был не филд-голами выигрывать у «Спартанцев» в финале, а играть в Евробоуле на хорошем уровне. Были проблемы с несыгранностью, посещением тренировок, много чего.

В сборной подавляющее большинство – из «Патриотов». В лидерах статистики – представители «Патриотов». Притом, что в самой команде жесткая конкуренция, и те, кто мог быть в лидерах, сидели на замене.

— Артем Карапетян проводил аналогию с мрамором и кирпичом, не в пользу резервистов.

— Это мнение Артема, у него очень высокие запросы. Но опять же, возьмем игру с «Рэйдерс 52», которые провели очень сильный сезон. «Патриоты» у них выиграли в полуфинале дублирующим составом, без нервов, совершенно спокойно. Это была явно не сама тяжелая игра сезона, при всем уважению к нижегородцам, которые действительно большие молодцы. Потенциал этих «Патриотов» заоблачный.

«Сначала Зальцман расселил легионеров по квартирам игроков»

— Когда в «Черный Шторм» пришел Михаил Зальцман, было ощущение, что в американском футболе в России что-то меняется в лучшую сторону?

—  Надо понимать, что Зальцман был популистом. Многие вещи, что он говорил, нужно было делить на десять.

— Это было ясно изначально?

— Думаю, что многие догадывались, но могу говорить за себя. Когда он вещал по радио, что сделает лигу, которая будет конкурировать с НФЛ, а чемпион России будет играть с победителем Супербоула за титул чемпиона мира… Ну, что тут комментировать. С другой стороны, нельзя отрицать, что он вывел футбол на новый уровень.

— Медийности?

— Не только. Приезд легионеров был отличным опытом и для тех, кто тренировался с ними, и тех, кто играл против них. О российском футболе узнали, по крайней мере, во всей Европе. Талиб Уайс приезжал сюда не один раз, о России появились хорошие отзывы.

Думаю, многие, кто начал не так давно заниматься футболом, впервые узнали обо всем этом, когда смотрели по телевизору матчи «Патриотов» и «Шторма».

Фото Константина Иванова

— Давай вспомним те две игры на «Торпедо».

— В моем случае был сильнейший мандраж. Я впервые играл при таких трибунах в матче такого уровня. В команде все понимали цену поражения. Американцам было проще – для них это был просто очередной матч. Отчасти и поэтому они демонстрировали другой уровень в скорости и доказывали, что в атлетизме нам до них еще далековато.

В то же время, был у нас фуллбек, британец Майкл Аютунде. Комментаторы говорили, что он просто бог, что двигается блестяще. Однако в Англии он суперзвездой никогда не был. А спустя три года мы сыграли с Великобританией практически на равных. Так что в какой-то степени роль легионеров в то время сознательно завышали.

— Легионеры «Шторма» держались отдельно, сами по себе?

— Майкл жил у меня дома, мы вместе ходили в магазин. Позитивный, веселый, совершенно не пафосный человек. Я с ним английский практиковал.

Легионеров изначально расселили по квартирам тех игроков, кто мог принять. Затем Зальцман решил, что не все в его окружении знают, что он привез американцев в Россию. Забрал их к себе в отель.

— Представим, что не было никакой криминальной истории, и он продолжил заниматься командой…

— Примерно десятая часть того, что Михаил говорил, реализовалась бы, и это было бы нормально. Своей НФЛ у нас не было бы, разумеется, но в чемпионате России было бы больше денег, легионеров, в том числе, иностранных тренеров. Наверное, в Европе мы бы выступали иначе. Друзья Зальцмана по бизнесу могли узнать, что в их городах тоже есть команда, и вложиться в это.

— Легионерам «Шторма» платили деньги, а хоть кто-то из российских игроков получал зарплату?

— Нет.

— Не напрягало?

— Лично меня – не напрягало. В плане заработка футбол никогда не был на первом месте. Все всё понимали. На моей памяти, с приходом легионеров никто не покинул команду.

— Пару лет назад ты говорил, что до сих пор не получил корочку мастера спорта за победу в чемпионате страны. Что-то изменилось с той поры?

— Никто не получил.

— В чем затык?

— Насколько я знаю, есть бюрократические препоны в этом плане. У многих ребят из «Патриотов», кто выиграл не один раз чемпионат, нет этой корочки. У меня есть своя, по другому виду спорта, но, конечно, хотелось бы и футбольную получить.

Фото из архива Артема Кобанова

За 2013-й год нам дали маленькие медальки, в которых был вклеен кривой шлем. В 2015-м за Кубок – скромную статуэтку на всех, даже без медалей. Фото нормальных трофеев хотя бы могло придать интерес в соцсетях и заинтересовать. Статус мастера спорта важен для тех, кто хочет поступить в спортивный вуз или надеется на льготы в военной службе. Всё это моменты, которые могут привлечь людей. Пока их нет, легитимность наших чемпионских званий под большим вопросом.

— В том же интервью вы с Попковым говорили о желании возродить команду «Московские Медведи». Почему это так и осталось желанием?

— Сложно сказать. У Димы были определенные идеи, не совсем получилось финансово. Под этот проект должны были быть выделены деньги, но что-то не сошлось. В итоге, остался «Шторм», чьи новички играли в Каме, а основные – за «Патриотов».

— Из игроков «Черный Шторм Rookies» кого-то можно уже выделить на перспективу?

— Не стал бы этого делать. Начав выигрывать в Каме, ребята, полагаю, начали о себе очень многое думать. Впрочем, если они продолжат тренироваться – упорнее, чем сейчас, – то года через два года могут оказаться в расширенном составе сборной.

— Когда впервые стало известно, что есть возможность начать сезон в составе «Патриотов»?

— Разговоры такие ходили еще до того, как сами «Патриоты» выступали за «Шторм» в Кубке России. Мы понимали, что у нас всего 10-12 сильных игроков. Какое-то время приходили ребята из бывших «Серебряных пуль», мы с ними проиграли «Драконам», и они быстро отвалились.

— Что случилось со «Штормом» в сезоне-2015?

— Когда уехали легионеры и начались проблемы у Зальцмана и Димы, многие сменили команду. То, что мы заявились на чемпионат, было опрометчивым решением – играть реально было некому. Например, матч с теми же «Драконами». Со мной поехал друг, чемпион Москвы по джиу-джитсу, просто посмотреть. Но нас было настолько мало, что я понял – если дать ему прямо сейчас каркас и шлем, он попробует себя и футболистом. Мы его срочно «дозаявили», и он выходил в спецкомандах, потому что там тупо некому уже было играть.

— Он понимал, что вообще происходит на поле?

— Нет. Были инструкции из серии «видишь человека с мячом – беги на него».

Также был выезд в Нижний Новгород. Мы приехали и считали: «Так, нас уже 12, неплохо. О, уже 13 – два запасных! Значит, кто-то немного еще и отдохнет». Какие победы в таких условиях?..

В общем, были предложения объединиться то с одной московской командой, то с другой.

— Кто фигурировал в этом списке, помимо «Патриотов»?

— Хотели предложить объединение «Драконам». Но, естественно, большинству было интереснее вариант с «Патриотами», пусть даже под их именем. В результате, в ЛАФ получился очень крутой состав – с игроками «Патриотов», «Юнайтед», «Шторма» –  в какой-то степени Дрим Тим, потенциал которой, как я уже сказал, до конца не реализован.

— Складывается ощущение, что ты для себя уже принял решение остаться в «Патриотах» на следующий год?

— Я бы оставил всё, как есть. Но пока действительно не знаю, где начну новый сезон.

Фото Юрия Марина

— Александр Руднев говорил, что «Шторм» в следующем сезоне точно будет в ЛАФ.

— Зная Сашу, могу сказать, что этому есть смысл верить. Он проделал большую работу с новичками, здорово тренирует девочек. Несколько игроков, кстати, в «Сирены» привел я. Например, Иру Резовскую, высокую такую блондинку из моего фитнес-клуба. Не знаю, правда, как Руднев с ними справляется. Я бы не смог. Там семь пятниц на неделе – то приедем, то не приедем, то сегодня, то завтра. Но он наладил каким-то образом дисциплину.

По поводу «Шторма» скажу, что пока там есть Дима и Саша, команда будет функционировать.

«Больше ста метров мне бежать тяжело»

— Сейчас ты игрок сборной. Что помешало поехать отбираться в национальную команду год назад?

— Травма колена, которую я получил на соревнованиях по пауэрлифтингу. Все ждал, когда пройдет. Был готов к сборам в Екатеринбурге, но посмотрел цены на билеты… Честно говоря, и не считал себя игроком калибра сборной. Не видел особого смысла.

— Правильно понимаю, что 41 и 44 раза пожать «сотку» (показатели Романа Галиева и Алексея Ступникова на сборах в 2015 году – Прим.ред.) для тебя не проблема?

— Могу точно сказать, что 100 на 50 я пожму. Мне удобнее жать на повторения больший вес. 150 на 20 или 180 на 10. Наверное лучший мой показатель — 200 на 7.

— А скорость?

— Конусы не замерял, но вроде бегаю быстро. На координационной лесенке могу делать прикольные вещи, потому что работаю над этим. 100 метров бегал на асфальте за 12,2 на ГТО, это был второй результат из 70 человек. А вот больше ста метров мне бежать тяжело.

Тем не менее, когда в этом году меня внесли в расширенный список сборной России, это был шок.

Зеленоград. 6-7 августа 2016. Первый тренировочный лагерь сборной России по американскому футболу. Фото: Дмитрий Тур

— До сих пор считаешь это большим авансом?

— Конечно. Особенно то, что поехал в итоге играть в Великобританию.

— Кто принимал решение включать или не включать тебя в состав?

— Наши тренеры. Ди Мартино Коррадо, Марат Юрьевич (Липатов, координатор защиты – Прим.ред.). Виктор Борисович (Скапишев – Прим.ред.) наверняка принимал в этом участие. На сборах и решали.

— Об итальянском тренере известно меньше, чем об остальных.

— Лучший специалист, под началом которого я занимался. Жалею, что мало, потому что пропускал тренировки «Патриотов». Коррадо проводил очень тяжелые, интересные и разнообразные тренировки, приближенные к лучшим клубам Европы. Мы чувствовали, что растем с ним как игроки.

Во многих командах есть такое – линия потолкается, походит, снова потолкается и т.д. У Коррадо все было куда интереснее. Притом что я много занимаюсь вне футбола, на первых же сборах в Зеленограде думал, что умру. Была полная жесть! Адская жара. Мы смотрели на линейных нападения, которых было еще меньше, и они единственные, с кем мы не хотели поменяться местами. То ли дело принимающий – пробежал маршрут, стоит, лайнбекер – захватил, стоит.

Жаль, что в новом году Коррадо, скорее всего, не будет нас тренировать. Говорил, что уезжает жить обратно в Италию.

— Помимо футбола, пауэрлифтинга и борьбы, значительное место в твоей жизни занимает и бокс.

— Мне в целом интересны единоборства. Там я сугубо любитель. В основном, занимался самбо – до травмы плеча. В боксе у меня пять боев: три выиграл, два проиграл. И вот это, честно скажу, уже не очень сочетается с пауэрлифтингом. Готовиться приходится к чему-то одному. В этом году удалось провести только один бой.

Фото из архива Артема Кобанова

— В рамках чего?

— Чемпионат Москвы по боксу среди фитнес-клубов. Хороший любительский уровень. Отбоксировал вничью с очень сильным соперником. Три раунда по две минуты, в шлемах, перчатки 16 унций.

Совершенно другие ощущения, когда выходишь на ринг. Если в зале ты можешь провести шесть раундов по три минуты, это ни о чем не говорит. Перед дебютным боем у меня была очень хорошая выносливость. Но выйдя в ринг, я задохнулся в середине второго раунда. Адреналин, волнение, незнакомый соперник с очень злым лицом, который очень сильно бьет. Все это накапливается. Минут десять потом не мог отдышаться.

Есть еще мечта выступить в бразильском джиу-джитсу, я им тоже занимаюсь периодически. Долго готовился летом к турниру. И так получилось, что соревнования пришлись на матч с «Грифонами». Я отпросился слезно у Скапишева, приехал на турнир, а там не оказалось моих весовых соперников. Так обидно стало!

— Как во всем этом находится время еще и на соккер?

— Болею за «Локомотив». Стараюсь не пропускать евровыезды и принципиальные матчи.

— Принципиальные – это с кем?

— Со «Спартаком». С «Торпедо», если они когда-либо еще будут.

Фото из архива Артема Кобанова

— Не хватает этой команды премьер-лиге?

— В определенный момент у «Локомотива» и «Торпедо» появилась такая ненависть друг к другу, какой нет даже у «Спартака» и ЦСКА. Такой накал мог привести чуть ли не к летальному исходу. Сейчас конфликт тлеющий и то, что команды разведены, может, даже к лучшему.

— Как оценишь прошлогоднюю историю в чемпионате России, когда фанаты едва не сорвали финал в Зеленограде?

— Хм… «Отжатию» баннеров, «прыжкам» на оппонентов, оскорбительным зарядам и всем остальным атрибутам околофутбола не место в футболе американском. А если парни хотели тем самым показать свою крутость, то они могут выйти на поле в форме и показать, кто чего стоит.

Одна из первостепенных задач – привлечь зрителя на трибуны, тогда будут шансы и на телетрансляции, и на финансирование. А если кадры финала чемпионата России будут попадать в криминальные хроники, то результат очевиден.

— Ты упомянул евровыезды наряду с дерби.

— Да, Европа приоритет. В прошлом году был в Албании, в марте – в Турции, когда был пик конфликта между странами. Потом еще по телевизору показывали, как наш автобус закидывали камнями. Было весело.

— Хорошо подравшись, есть риск остаться в этой самой Европе.

— Мой друг, Леша Ерунов до сих пор сидит во французской тюрьме. Мы вместе были на Евро-2016, он остался, я вернулся. Отлично провели время в Марселе.

— Англичане удивили?

— Удивила местная полиция своим бездействием. Те англичане, которые отлично дрались, затерялись в общей массе. Когда на тебя бегут твои же соотечественники…

— Есть риск загубить всё благодаря движу?

— Риск есть всегда. Играя в американский футбол, ты можешь получить травму колена, не приедешь на работу, и тебя уволят. Чем больше человек об этом думает, тем больше шанс, что это произойдет. Но, с другой стороны, мне есть что терять и я стараюсь контролировать себя в определенных моментах, когда эмоции зашкаливают. В том числе, и на футбольном поле.