27 января 1990 года за восемь секунд до конца игры за XXVI Супербоул кикер «Баффало Биллс» Скотт Норвуд не реализовал попытку филд-гола с 47 ярдов. Знаменитый комментатор АВС, автор того самого «Miracle on The Ice», Эл Майклс воскликнул в эфире: «No good…wide right». Счёт остался 20-19 в пользу «Нью-Йорк Джайентс», а эпизод и сама игра вошли в историю НФЛ под названием «Wide Right».

Даже после того, как нога ударила по мячу, кикер не должен поднимать головы. Невзирая на расстояние до ворот, методика завершения удара крайне важна всегда.

Перед снэпом глаза бьющего должны быть сфокусированы только на одной точке. Он должен быть сосредоточен и сознание должно быть полностью свободно от посторонних мыслей. Он должен видеть только одну точку. Ничего другого, только эту благословенную точку.

Погружённый в себя, он не увидит бегущих к нему со всех сторон защитников. Мяч брошен назад, холдер устанавливает его на точке. Кикер заносит ногу для удара так, чтобы большой палец не коснулся мяча слишком высоко и не заставил мяч колебаться.

Он должен смотреть вниз, голова должна быть опущена, плечи сжаты, грудь сдавлена. Если кикер расправит плечи и неблагоразумно бросит на мяч хотя бы быстрый взгляд, мяч отклонится от своей траектории. А если он расправит плечи и грудь раньше времени, то удар не будет выполнен в полную силу.

До предела напряжённые бёдра обеспечат мячу прямую траекторию. Голова будет опущена вниз, пока нога не пойдёт в обратном направлении.

Скотт Норвуд сделал всё правильно. Он выполнил удар, посмотрел и увидел, что «Баффало Биллс» не побеждают в Супербоуле.

«Когда я вспоминаю тот момент, я чувствую, что всё ничего не затянулось, всё свежо и очень-очень реально», — говорит Скотт Норвуд, беседуя с нами в баре, недалеко от своего дома в Вирджинии. – «Я становлюсь сентиментальным. Испытываю похожие чувства, когда вспоминаю о родителях, об их смерти. Люди всегда говорят, что время затягивает раны. Не думаю, что это действительно так».

«Но я не хочу, чтобы время свело на нет чувства. Это жизнь», — даже спустя 25 лет после Супербоула XXV Скотт Норвуд не избавился от горечи того промаха.

Его неудачная попытка филд-гола с 47 ярдов уже давно стала культовым моментом мирового спорта рядом с мячом, прокатившимся между ног Билла Бакнера в Мировой Серии 1986 года, и убийственными падениями во время прыжков на лыжах с трамплина из Wide World of Sports.

Воспоминания о том Супербоуле до сих пор заставляют Норвуда плакать. И тот факт, что его «Биллс» проиграли в четырёх Супербоулах подряд – последние два с разными кикерами – делает его горечь и боль ещё невыносимей. Они до сих пор не стали чемпионами НФЛ и в той игре января 1991 года они подошли к заветной черте так близко, насколько возможно. Им не хватило всего нескольких ничтожных футов.

«Конечно, тот удар уже живёт своей собственной жизнью. Здесь ничего не поделаешь. Вещи развиваются и движутся по времени независимо от нас», — говорит бывший кикер «Биллс».

Он не может отделаться от чувства, что подвёл весь город. Его тренеры и бывшие партнёры знают о его чувствах, но даже они были поражены, насколько глубоко он переживает спустя столько лет, когда прочитали на этой неделе его интервью «The Buffalo News».

«Ты издеваешься надо мной? Это сумасшествие! — восклицает лайнбекер той команды Дэррил Тэлли. – «Мы должны что-то предпринять, помочь человеку, который столько времени живёт под таким давлением. Я не верю. Помогите ему избавиться от этого!».

Ди-энд, член Зала Славы Брюс Смит шумно отреагировал на рассказ о тонкой душе Норвуда и его переживаниях. Он считает, что это дело рук Сатаны: «Я понимаю, откуда это у Скотта, но я считаю, что это дьявольские проделки, демоны. Большое Зло внушает ему эти мысли и повергает его в депрессивное состояние».

Кажется, что Норвуд сам понимает, что не должен давать своим мыслям двигаться в таком направлении. Он признаёт, что был хорошим кикером. За два года до первого Супербоула «Биллс» он был лучшим в НФЛ. В 1988 году он был выбран в Олл-Про и забил больше всех в лиге. В том сезоне «Биллс» выиграли пять игр с разницей в три или меньше очков, включая тяжёлую победу в овертайме над «Джетс» 9-6, которая принесла им титул чемпионов АФК Восток.

Не забывая об этих победах, Норвуд всё же чувствует, что это не одно и то же.
Мы сидим в дальнем углу Jimmy’s Old Town Tavern, где традиционно собираются поклонники «Биллс» из городка Херндона, и рассказываем Норвуду, что его старый тренер Брюс Дехэйвен волнуется за него. Он сказал, что хорошо, что Норвуд «облегчает душу».

«Облегчает душу, а?», — Норвуд отводит взгляд и смотрит в противоположный угол, где по телевизору идёт баскетбольный матч колледжей. Видно, что он сдерживает слёзы. «Это почти прорыв, — говорит он. – «Потому что это слово и правда в большой степени отражает то, что происходит».

Тэлли свог убедить Норвуда согласиться на интервью с «The Buffalo News». Дэхэйвен, который фактически служил привратником Норвуда все эти годы, убедил его пойти на контакт с создателями документального фильма ESPN «30 for 30: Four Falls of Buffalo». В субботу он раздавал автографы в Батавии, в следующую субботу у него запланировано участие в церемонии чествования игрока Зала Славы ресивера Андрэ Рида.

«Возможно,для него это будет началом какого-то процесса выхода из этого ступора», — говорит Смит. – «Хотелось бы на это надеяться. Он может увидеть и почувствовать мир совсем с другой стороны, которая была скрыта от него долгие годы».

После 25 несчастных лет в изоляции Норвуд должен прекратить смотреть в одну точку.

Пришла пора поднять голову.

Норвуд – признанный всеми интроверт. Он никогда не был общительным типом как Тэлли, или как Стив Таскер, или Джим Келли, или Кент Халл, или Терман Томас, или Рэй Бентли, или Джеймс Лофтон.

Его партнёры по команде стали комментаторами, экспертами, министрами, тренерами, ораторами-мотиваторами. Норвуд мямлит. Он очень мало говорит, если вообще говорит. Тэлли пересчитал все случаи, когда «Биллс» собирались вместе и пытались привлечь и Норвуда к этим встречам. Он приходил, а потом, в какой-то момент, просто исчезал, не говоря ни слова…

Эти «акты испарения» происходили и когда они играли вместе и уже после выхода на песнию, когда Норвуд наносил визиты вежливости своим товарищам, с трудом покидая пределы своего дома в Вирджинии.

«Я никогда не выражал свои чувства», — говорит Норвуд, склонившись над своей тарелкой с куриными крылышками, сэндвича с говядиной, варениками и колбасой. Ему 55 лет, волосы у него цвета «соли с перцем». И, похоже, что он в хорошей форме. «Когда я иду на какой-то публичный акт, как автограф-сессия или турнир по гольфу, то всегда плохо себя чувствую».

«Вы находитесь рядом с таким игроком как Джим Келли, который со времени ухода из футбола, стал светить ещё ярче. Я пугаюсь быть рядом с такими парнями», — говорит Норвуд.

Если Джим Келли – Майкл Корлеоне, то Норвуд считает себя Фредо. Если считать, что «Биллс» — это «Битлз», то Норвуд видит себя Йоко Оно. И это уже намёк на то, что он так закомплексован и нерешителен, что Скричу, Аркелю и Мег Гриффин такое и не снилось.

«Они все были отличными парнями», — говорит Скотт Норвуд о своих товарищах по команде. – «И я просто смотрю на себя их глазами и вижу в себе человека, который должен был принести им победу в Супербоуле».

«Когда я оглядываюсь назад, то понимаю, что всё сделал хорошо. Я могу посмотреть сам на себя в зеркале. Но ведь ясно, кого я представлял. Когда я стоял среди тех парней, я чувствовал их боль, понимал, что разрушил их надежды».

Подобные откровения огорошили Джима Келли. Квотербек из Зала Славы настаивает, что он больше других виноват в любом поражении Супербоуле. Другие партнёры тоже берут на себя долю вины.

«Я потрясён», — говорит Келли. – «Я всегда думал о Скотте как о равном члене моей семьи. Моё отношение к нему не изменилось и не изменилось бы, если бы он по-другому выполнил удар. Я люблю этого парня. И впервые слышу о таком».

Скотт Норвуд знает, что «Биллс» никогда не выставили его виновным за поражение. Он никогда не чувствовал себя посторонним в клубе. Как раз наоборот: они заботились о нём, неоднократно и публично заявляли, что поражение в Супербоуле XXV не случилось из-за его ошибки.

«Никто не сердится на него», — говорит Тэлли по телефону из своего дома в Орландо. –«Я пропускал тэклы. Андрэ ронял мячи. Джим бросал перехваты. У Термана были фамблы. Защита неудачно блокировала. И я сказал Скотту: «Я хочу играть в футбол с тобой в одной команде. Я заработал рядом с тобой больше денег, чем кто-либо другой. С тобой я попал на Супербоул». Если бы вместо него у нас был какой-то другой кикер, который не умеет бить, то, во-первых, мы могли бы просто не добраться до той игры».

Брюс Смит пришёл в комнату Норвуда в отеле в Тампе ещё до отлёта домой и сказал ему, что проиграли все, как команда, и все парни любят его.

На встрече команды в Баффало на Niagara Square толпа болельщиков «Биллс» пела имя Норвуда. Он пытался спрятаться за спины партнёров, но поклонники требовали его к микрофону, тем самым продемонстрировав свою любовь и, якобы, прощение.

Прошло двадцать пять лет, но Норвуда всё ещё надо убеждать, что он достоин быть рядом с Джимом, Брюсом, Андрэ и Терманом.

«Похоже, что его это потрясло настолько, что он сомневается в своём праве ходить по земле», — сказал Тэлли.

Его личная жизнь покрыта завесой тайны.

Он женился на Ким Бёрч из Вест-Сенеки, но по окончании футбольной карьеры Норвуда семья переехала в его родную Вирджинию. Их близнецам Карли и Коннору только стукнуло 21. Кори 19 лет.

Обычно он сохраняет дистанцию и не особенно распространяется о своей жизни. Свою учёную степень Университета Мэдисона он использовал, работая специалистом по финансовому планированию, страховым агентом и агентом по торговле недвижимостью. Сегодня он работает на компанию, специализирующуюся на ландшафтном садоводстве, но чем именно он там занимается, он говорит довольно неопределённо.

Год назад два его перстня чемпиона АФК появились на аукционе. Об этом он также говорит неопределённо и уклончиво. Он говорит, что потерял право на владение перстнями в «сложной ситуации с кредитами», что это «было запутанной сделкой». Перстни были заложены? Конфискованы как залог? Норвуд не хочет говорить.
«Меня обманули», — говорит он. – «И здесь я хотел бы оставить этот разговор».

В конечном итоге, его перстни были сняты с аукциона, но Норвуд всё равно отказывается говорить, известно ли ему их местонахождение.

Он не хотел, чтобы Ким или дети давали интервью для этой статьи. И он не хотел принимать журналистов в своём доме.

«Он ни разу не вернулся в Баффало, даже несмотря на то, что женился на девушке из Баффало», — говорит Брюс Дэхэйвен из офиса «Каролины Пантерс», где он работает сегодня тренером спецкоманды. – «Он не поддерживал отношений ни с кем в течение долгого времени».

«Я знаю, что этот промах нанёс ему очень глубокую рану на многие годы».

Тэлли говорит, что Норвуд должен привлечь свою жену Ким к своему «излечению». Он рассказывает, что статья, вышедшая в ноябре 2014 года в The Buffalo News, о том, как рушится жизнь Скотта Норвуда, оставила шрам на его сердце.

«Он пытается оградить жену и детей от ощущения, что их преследуют. И я понимаю его в этом», — говорит Тэлли. – «Но она бы могла помочь рассказать миру его историю. Она же ведь пережила всё это вместе с ним. Она же хочет поехать домой, в Баффало, разве нет? Что она чувствует при этом?».

Скотт Норвуд рассказывает, что самым сладким днём его карьеры стал летний день 1985 года, когда заканчивался сбор в тренировочном лагере во Фредонии. Он вышел на тренировку вместе с командой и вдруг обнаружил, что он – единственный кикер на поле. И тогда Билл Полиэн, менеджер по персоналу «Биллс», сообщил Норвуду, что тот становится частью команды.

«Играть в эту игру было для меня мечтой всей жизни. Стать частью ростера команды НФЛ было вершиной для меня. Всё остальное не имело значения».

Но так сложилось, что не имело значения ничто другое, кроме того удара за восемь секунд до конца Супербоула XXV.

Имя Норвуда ни у кого не вызывает особых воспоминаний. Среднестатистический болельщик не вспомнит, что 25 сентября 1988 года Скотт Норвуд забил пять филд-голов, реализовал три попытки «экстра-пойнт», принёс своей команде 18 очков в победной игре против «Стилерс» и стал одним из 45 кикеров в истории НФЛ, записавшим себе в досье такое достижение. Да ещё это случилось в день рождения его жены. Почти никто не помнит сезон, когда он был выбран в «Олл-Про».

Возможно, кто-то вспомнит как он пытался проанализировать и объяснить свой промах и в течение получаса не уходил с поля Стадиона Тампы. То как он принял поражение, как он вёл себя, стало причиной того, что тренер Брюс Дехэйвен назвал своего сына Тобин Скотт, в честь Норвуда.

Люди могли бы вспомнить его сезон 1991 года, когда в игре чемпионата АФК его удар с 44 ярдов принёс «Биллс» преимущество в два владения против «Денвер Бронкос». Но Норвуд был нестабилен в том сезоне. Он забил 42-ярдовый филд-гол и принёс «Баффало» победу в игре с «Оклендом» в овертайме, но лишь после того как промазал три попытки филд-гола и не забил дополнительное очко. Он не забил ещё пару филд-голов в поражении от «Бронкос» 14-17.

Некоторые его товарищи по команде не могут вспомнить, были ли Норвуд кикером «Биллс» в двух, трёх и ли четырёх Супербоулах.

Но о том промахе помнят все и всегда. Даже непроизвольно, откуда ни возьмись. По телевизору и в интернете. И просто в разговоре. Он стал синонимом ужасного разочарования, которое не поддаётся ни контролю, ни утешению.

«Он должен прекратить думать об одной игре, заменить мысли на конструктивные и созидательные и начать верить в них», — говорит тренер Норвуда в колледже Чэллэс Макмиллин. – «Чтобы прекратить это, ему следует сказать себе: «Я был хорошим футболистом, и у меня была прекрасная карьера. И это не я проиграл игру. Был целый матч, и в нем играла вся команда». Он должен повторять это себе как можно чаще и попытаться отпустить себя».

В нынешнем году исполнилось 25 лет со времени первого Супербоула «Биллс». Каково же было удивление Норвуда, когда в один из январских дней он услышал по радио CBS Sports постановочное шоу, в котором представили, что «Баффало» выиграли все четыре свои Супербоула. Джим Келли дал фейковое интервью, в котором кричал, что даже жена и дети не делают его таким счастливым, как гол Скотта Норвуда на последних секундах.

Знаменитый документальный фильм «Четыре промаха «Баффало» тоже закончился постановочным фильмом, где показали, что мяч после удара Норвуда прошёл с другой стороны правой штанги.

Увы, легендарный Брюс Дэхейвен тоже понимает, что навсегда избавиться от чувства вины Скотту Норвуду не удастся: «Будет легче, но это чувство никуда не уйдёт. Оно будет всегда рядом, потому что этот момент – часть истории НФЛ. И бабочки в животе появятся опять и опять».

«Вы хотите оставить этот момент позади, но вы не сможете. Вам просто это не по силам. Этот промах всегда будет вместе с вами, надо просто учиться с этим жить».

Удар Норвуда часто несправедливо рассматривают с позиций сегодняшнего дня, когда кикеры забивают голы с 47 ярдов каждое воскресенье. Но нынешние кикеры лучше обучены, лучше тренированы, они сильнее и точнее. Они начинают обучение в подростковом возрасте, Норвуд начал бить по мячу в выпускном классе школы.

Он достаточно доверился и открылся нам тем, что согласился на это интервью, он соглашается на автограф-сессии, и, слушая восторженные отзывы на «Четыре промаха «Баффало», говорит, что эти события «дали возможность немного выйти на свет».

Возможно Норвуд слишком долго смотрел на свою точку. Для человека, который столько времени не поднимает глаз и боится посмотреть по сторонам, он сделал достаточно.

«В течение долгого времени моё имя упоминалось только в связи с одним ударом, с одним Супербоулом. Это затмило все мои усилия, потраченные на протяжении карьеры, всю мою тяжёлую работу».

«Я правда не могу объяснить всех аспектов произошедшего. Но я всегда знал, что наслаждаться игрой и не быть сбитым с толку одним розыгрышем дорогого стоит. Это может стать моим шансом – если мне вообще такое суждено – идти вперёд и вернуться к нормальной жизни».