Глава 1. Благодаря семье и вере ДГБ восстал из темноты

Один дома, в темной комнате и в тишине он чувствовал, что для него наступил конец.

Год назад, весенним вечером в Колумбии, штат Миссури, он не хотел больше высовываться на свет божий. Единственное, чего он желал – это убежать (то, что получалось у него лучше всего) и скрыться за поворотом.

На дворе было 11 апреля 2014 года. Дориал Грин-Бекхэм, юноша в теле мужчины, только что общался по телефону с главным тренером университета Миссури Гари Пинкелом. Тот сказал ему, что больше не рассчитывает на него в футбольной команде «Тайгерз». Дориал знал, что совершал ошибки, серьезные ошибки, но услышать такое? К этому он был не готов. К этому были не готовы все, кто его знал.

Он повесил трубку и рухнул на диван. Когда он включил телевизор, то увидел мелькающие на экране новости об его отчислении, что только усугубило отчаяние.

Принимающий, не знавший, кто его биологический отец, менявший приемные семьи как перчатки и одно время даже бывший бездомным, никогда не чувствовал себя настолько брошенным. Футбол спас его жизнь. Структура и ритм жестокой игры наполняли его смыслом и целью, но теперь все было кончено.

Впрочем, на этом история не заканчивается. Это история не про упущенные шансы. Потому что пришел человек, которого Дориал называет Папой.

Ранее Пинкел позвонил в Спрингфилд, штат Миссури, Джону Бекхэму и сказал, что собирается вышвырнуть его приемного сына из футбольной команды. Бекхэм немедленно запрыгнул в свою черную «Хонду Одиссей» и рванул к Дориалу.

Все время, что длился его путь в 170 миль, тренеры 32 школ посылали Бекхэму сообщения с приглашениями Дориала – единогласно лучшего игрока своего поколения в 2012 году. 195 сантиметров роста и 107 килограммов веса, способных преодолевать 40 ярдов за 4.4 секунды, все были готовы принять с распростертыми объятиями.

Джон Бекхэм зашел в дом сына, где обнаружил Дориала, все еще лежачего в одиночестве и темноте. Отец с нежностью в голосе сказал сыну, что любит его, что все будет хорошо, что в будущем в него ему еще предоставить возможность.

«Тебе нужно прийти в себе после всего этого, — говорил Джон Дориалу. – Вынести урок и продолжать расти. Сейчас иди съешь чего-нибудь и мы поговорим, что будем делать дальше. Тебя многие хотят видеть».

Они вышли, приобняв друг друга, в прохладный вечер Среднего Запада. Так начался второй этап в карьере Дориала Грин-Бекхэма, которого многие скауты считают с большим отрывом самым талантливым проспектом последнего драфта.

Глава 2. Следующий Калвин Джонсон?

Утро. Середина марта. Пригород Сент-Луиса. Игрок НФЛ ловит пасы по ходу тренировки. Монте Болл стал свидетелем многих событий за года в «Денвер Бронкос» – возрождения Пейтона Мэннинга, ставящей рекорд пасовой атаки, ресиверов, уделывающих ди-беков, – но такого он еще не видел. 21-летний Дориал Грин-Бекхэм во всей красе.

Выпучивший глаза Болл смотрит на огромные гарабиты ДГБ так, как будто увидел Снежного человека, который только что выбрел из лесной чащи.

Грин-Бекхэм проводит серию 10-ярдовых спринтов – он яростно срывается с места, а затем запрыгивает на деревянные ящики высотой с метр, все дальше и дальше.

Болл глядит на все это дело, он в плену у ДГБ. Болл просто прекратил свои занятия, чтобы смотреть и восхищаться атлетом в 20 шагах от него, который словно сошел с набросков Микеланджело.

«В НФЛ не появляются ресиверы, которые были бы похожи на Калвина Джонсона, — говорит Болл, его взгляд все еще устремлен на Грин-Бекхэма, который такого же роста и веса, как Джонсон. – Я никогда не видел и не встречал Дориала раньше, но сейчас, глядя на него, можно сказать, что этот парень собирается стать ночным кошмаром для своих оппонентов. Ему готовы будут платить за это. Просто потому что… Вау».

Спустя несколько минут после того, как Болл все-таки закончил упражнения и направлялся с вещами на выход, его окликнул Грин-Бекхэм. «Эй, Монти, скажи Пейтону, пусть позвонит мне, если ему понадобится кое-какая помощь!».

«Ладно, чувак, — ответил Болл. — Мы бы с удовольствием приняли бы тебя».

Не нужно быть сто пядей во лбу, чтобы считать Грин-Бекхэма главной загадкой этого драфта НФЛ (статья была написана в конце апреля – Прим.ред.). Он отыграл всего два года в колледже Миссури – за 25 матчей у него 87 приемов мяча на 1278 ярдов и 17 тачдаунов, – пропустив затем весь прошлый сезон после перехода в Оклахому.

Видео с записями игры ДГБ не так много, но есть моменты, поражающие воображение. Например, когда он стал автором четырех тачдаунов против Кентукки в ноябре 2013-го. Или когда месяцем позже он распотрошил оборону Оберна – 144 ярда и два тачдауна в игре за чемпионство конференции SEC.

В эти моменты он был похож на молодого Рэнди Мосса, только больших размеров. И это было только то, что лежало на поверхности его завораживающего таланта.

Однако это были и вопросы относительно его характера, которые команды НФЛ изучали с пристрастием, которым позавидовали бы сотрудники ФБР. Он был дважды арестован за хранение марихуаны (в первом случае он признал себя виновным, после второго был отчислен).

Ранним утром,6 апреля 2014 года 18-летняя девушка заявила, что Грин-Бекхэм заявился к ней в квартиру и столкнул другую девушку с лестницы. Никаких обвинений тогда подано не было, однако пять дней спустя Пинкел вышвырнул звездного принимающего из своей команды.

Эти новости стали шоком как для Джона Бекхэма, так и его сына, потому что, как уверяла приемная мать, полиция никогда не допрашивала Дориала по этому делу.

«Очевидно, что я попадал в плохие истории в прошлом и признаю это, — сказал Дориал в марте во время ужина в Сент-Луисе. – Я причинил немало боли окружающим. Я подводил их и мой родной штат. Я должен быть лучше и я буду им. Я вынес урок».

В феврале во время комбайна в Индианаполисе Грин-Бекхэм провел индивидуальные собеседования практически с каждой командой. Он искренне сокрушался относительно своего прошлого и жестикулировал. Сверкал глазами, как будто с ним что-то происходило впервые. Он нередко обращался к услугам своей неповторимой улыбки – его зубы были словно клавиши для пианино – и излучал уверенность того, кто понимает, что он такой один на миллион.

Так как же прошли его интервью в Инди?

«Он был очень крут у нас, — говорит один из скаутов команды NFC. – Он оставил позади ошибки прошлого. Поразительно, как изменилась его жизнь после отчисления из Миссури. Никто не хочет публично высказываться о Дориале, потому что не желают, чтобы другие знали, как часто они о нем думают. Не станет откровением, если он высоко уйдет на драфте. Скажем, десятым или двенадцатым. Хотя кто знает? Он также может выпасть из первого раунда (Дориал Грин-Бекхэм был выбран во втором раунде под общим сороковым номером – Прим.ред.). Он – одна большая неизвестность».

«Я просмотрел все его приемы в 2013-м, и ДГБ понятия не имел, что он тогда делал, — заявил гуру драфта Майк Мэйок с NFL Network. – Но он распоряжался полем благодаря своим размерам, скорости и силе. Командам предстоит принять непростое решение относительно этого паренька. Во время комбайна он делал все то, о чем его просили. Он быстро бежал (40 ярдов за 4.49 секунды) и здорово ловил мяч».

«Вам нужны ребята, которые отлично выступают, когда на них направлено все внимание. И ДГБ именно такой. Он готовится создавать мисматчи по всему периметру поля в НФЛ, — считает Фил Сэвадж, бывший генменеджер «Кливленд Браунз», который нынче занимается Сеньор Боулом в Мобайле, штат Алабама. – В ред-зоун он может вытягиваться и доставать мячи. У него нет пока четко отработанных маршрутов, но потолок его возможностей очень высок… Ты даже не представляешь, что творится в его голове».

Что вам стоит знать еще о Грин-Бекхэме. Вне зависимости от того, что ждет его в будущем, он считает, что уже обладает несметными сокровищами. В конце концов, он выиграл лотерею всей своей жизни несколько лет назад, когда его спас тренер со своей женой.

Глава 3. Спорт спас мою жизнь

Он был мертв. По крайней мере, так сказали врачи.

Это случилось в начале 1993-го. Шармель Грин, на седьмом месяце беременности неслась в госпиталь Спрингфилда. Как говорит Трэйси Бекхэм, приемная мать Дориала, Грин была накачена алкоголем вместе с наркотиками, включая крэк и демерол. Доктора сохранили ей жизнь, но позже сообщили, что не слышат сердцебиения младенца в утробе.

Но знаете, тот малыш был бойцом. Возможно, сердце билось слабо, но оно не переставало стучаться, пам, пам, пам. Несколько месяцев спустя Грин родила сына, назвав его Дориалом. С самого начала третий ребенок из шести, что были у Грин, считался рискованной ставкой.

Мать-одиночка, Шармель Грин страдала от алкогольной зависимости, как утверждает Дориал. Когда он учился в начальной школе, семью выселили из общежития Спрингфилда. Около месяца они жили в вагончике, который предоставил Шармель один из ее дружков. «В вагоне было тесно, но зато мы все были рядом», — вспоминает Дориал.

Длилось это, впрочем, недолго. Когда Дориал пошел в четвертый класс, его с братьями и сестрами отдали в приемную семью. Они постоянно переезжали с места на место. Пять дней здесь, семь дней там, два месяца еще где-то.

Один раз приемная семья взяла Дориала и двух его братьев всего на день, потому что быстро осознала, что детей слишком много, чтобы с ними со всеми управляться.

С каждым новым переездом Дориал становился все более недоверчивым, он стал сильнее бояться, что кто-то выйдет из тени и ударит его.

Зачастую в тех местах, где оставался Дориал, не было кровати. Нередко он закутывался в одеяло и сворачивался калачиком на полу. Когда он не мог уснуть, то представлял, как было бы, если бы у него была семья. Больше всего он хотел быть нормальным ребенком, даже не зная, что это на самом деле означает.

Конечно, он не выглядел нормальным ребенком. К седьмому классу он был за 182 см ростом. Он мог класть сверху в баскетболе – спорт уже тогда стал для него чем-то вроде полета для птицы – и безотносительно того, где именно он оставался в Спрингфилде, он всегда искал рядом баскетбольную площадку.

Нередко Дориал играл в баскетбол до глубокой ночи, создавая свой собственный мир, где все что имеет значение – мяч и душка кольца. Это было его избавлением. Когда в руках у него находился мяч, возможным казалось все. Беспроигрышные мечты Дориала. «Мои выплеском был спорт. Я знал это», — говорил он.

Он начал заниматься футболом в седьмом классе. Сначала раннинбеком, но в восьмом классе, когда он вымахал за 185 см, переместился на позицию ресивера. «Нет никаких сомнений, что спорт спас мою жизнь, – говорил Дориал. – Когда я рос, опасность таилась на каждом углу. Но я оставался в форме благодаря спорту. Это дало мне структуру, которую не имела моя жизнь».

Отправной точкой в детстве Дориала стал восьмой класс. Один из его старших сводных братьев Сэм Смит работал рыбаком в Хиллкрест Хай, где в свою очередь тренировал футбольную команду Джон Бекхэм. Наставник знал о сложностях в семье: старший сводный брат Дориала – Винсент Тэйт – сыграл несколько матчей под руководством Бекхэма, но затем получил травму. Он перестал посещать тренировки, а затем и школу.

С Сэмом Смитом у Бекхэма получилось получше.

Сэм рассказал Бекхэму и его жене Трэйси о своих младших братьях Дориале и Дарнелле Гринах. Они жили со Смитом в Спрингфилде в доме для беспризорных. По пятницам перед матчами Трэйси будет забирать на машине Дориала и Дарнелла, сажать их рядом с собой на трибуне, чтобы те смотрели, как играет их старший брат. Балансировавший на краешке кресла, загипнотизированный Дориала вскоре скажет Трэйси: «Скоро и со мной будет то же самое».

После игр Трэйси отвозила братьев в Макдоналдс. Ей казалось, что они все время были голодны, и она покупала им обычно несколько Макдаблов с дополнительной порцией картошки, чтобы те были сыты хотя бы до ночи. Но чем они питались, когда ее не было рядом? Трэйси это беспокоило.

Со временем Дориал начал открываться Трэйси. Он спросил, можно ли вместе отправляться на выездные матчи в ближайшие города. Разумеется, она ответила согласием, и пока одометр наматывал километраж, они вдвоем коротали время за общением.

Он рассказал ей о своих странствиях в детстве, об одиноких вечерах в чужих и холодных комнатах. О том, как бы он хотел, чтобы в его жизни появился отец. Сердце Трэйси разбивалось на мельчайшие кусочки с каждой новой историей. Мысленно она уже была готова помочь Дориалу и его братьям.

Однажды вечером, в ноябре 1996-го, их забрали социальный работник и отдал в одну из семей в Сент-Луисе. Дориал жил в неблагополучном районе города вместе с бабушкой, но та работала домохозяйкой и сиделкой на двух работах и редко бывала дома. В эти недели Дориал чувствовал себя одиноким так, как никогда ранее. Он потерял почти пять килограмм. Все братья хотели вернуться в Спрингфилд и наконец Сэм Смит набрал номер Трэйси.

«Могу я прийти и остаться у вас?», — спроси он у Трэйси.

Та не могла отказать, и Сэм приехал. Затем о том же – переезде в квартиру с большой спальной комнатой и ванной – попросили Дориал и Дарнелл. Поначалу Бекхэмы пытались устроить Дориала и Дарнелла в очередную приемную семью, но безуспешно. В итоге Джон дал зеленый свет.

Около полуночи социальный работник постучался в дверь дома Бекхэмов, который располагался на 60 акрах земли за Спрингфилдом и где было четыре спальных комнаты и три ванных. Дверь открыли, снаружи стоял 13-летний Дориал и его младший брат Дарнелл. Мальчишки бросились наперегонки по лестнице.

Они не хотели больше никакого другого дома.

***

Продолжение следует